«Скатертью дорога, Новая Зеландия!» – думала я, садясь в свое кресло в самолете.

Но вот какая штука: порой, когда ты с силой что-нибудь захлопываешь, происходит отскок, совсем небольшой. Я знаю, о чем говорю, потому что именно это со мной и приключилось. Я сама того не подозревала, но дверь осталась слегка приоткрытой, осталась крошечная щель, которой было достаточно для лучика света, озарившего то, что на самом деле происходило со мной…

Глава 13

Взгляд тигра

Я могла полететь в Финляндию или какое-нибудь другое место, похожее на Финляндию, чтобы рано начать сезон в Северном полушарии, но много месяцев назад, когда у меня только созревал план всего путешествия, мне хватило дальновидности запланировать перерыв между сезонами в Южном и Северном полушариях. Вдобавок я не слишком-то люблю маринованную селедку. В результате такого планирования мне удалось выкроить четыре недели, которые я собиралась провести на балийском солнце с одной-единственной задачей – разъесться как рождественский окорок. За последние три месяца я потеряла семь или восемь фунтов веса. Не слишком внушительная цифра, если задуматься, но поскольку я собиралась продолжать кататься и притом втрое активнее, чем на юге, я не могла позволить себе потерять в весе еще больше. А потому с радостью и безрассудной не сдержанностью я бросилась в омут четырехнедельного пира горой с поеданием наси-горенга и гадо-гадо вкупе с сочными ломтями мяса молочных поросят и кокосовым молоком в придачу.

Когда я приехала на Бали, была далека от живого воплощения летнего гламура. Можно сказать, что я никогда не была близка к живому воплощению летнего гламура, но в тот момент я была от него дальше, чем когда-либо прежде. За 14 месяцев, предшествовавших моему приезду в Индонезию, я пережила два осенних месяца, два весенних, чудовищные девять месяцев зимы и ноль – ровно ноль – месяцев лета. За исключением щек и кончика носа, все остальное мое тело, каждый его дюйм, было цвета алебастра. Добавьте сюда мышечную массу, которую я нарастила за это время, и поймете, что внешне я была максимально близка, насколько только может быть человек, к тому, чтобы походить на маленького, бледного питбуля.

Мои ступни выглядели как доисторические чудовища. В общем и целом, у меня осталось всего четыре или пять целых ногтя на ногах, каждый из которых держался на кутикуле, образуя элегантную смесь цветов: желтого, фиолетового и чернильно-синего. Единственный купальник, который я взяла с собой, был заброшен мной в боковой карман лыжной сумки и до сих пор был влажным после окунания в аргентинское джакузи. После двух месяцев в том самом кармане купальник съежился до размеров эластичной сеточки для багажника с обвислыми лямками. Очевиднее некуда было то, что я и лето не готовы ко встрече друг с другом.

По приезде я купила ушат солнцезащитного крема и новый купальник. Я раздумывала о том, чтобы сходить на педикюр, такой, где маленькие рыбки поедают мертвую кожу со ступней, но отказалась от этой мысли из опасений, что это приведет к полной ампутации моих нижних конечностей. Я позвонила Крису, чтобы сообщить ему, что выйду на связь в конце недели и попросила сотрудников отеля позаботиться о том, чтобы в номере были две полноценные кровати. Пауло должен был приехать на следующий день.

То, что произошло в последующую неделю, походило на одно большое упражнение на доверие и борьбу с накалом, но не страстей, а температуры в градуснике. Пауло был прав. Мы стали отличными друзьями. Целую неделю мы провели вместе, смеясь, танцуя и играя в волейбол в воде. Слушали босанову и катались по острову на арендованном скутере. Если не считать того, что я держалась за талию Пауло, когда мы виляли в потоке машин и мотоциклов на дорогах и периодической помощи с нанесением солнцезащитного крема, которую он мне любезно оказывал, можно смело сказать, что наши отношения развивались в режиме «руки прочь». Он вел себя как истинный джентльмен, а я, ну, как леди.

Как только Пауло покинул меня, я отправилась на восток и заселилась в бунгало в сонном пляжном местечке, откуда позвонила Крису по Skype.

«Ну? – спросил он задумчиво. – Как прошла твоя неделя?»

«Неплохо. Даже очень хорошо».

«Мм-хмм», – сказал он, немного кивая.

«Хочу поблагодарить тебя», – сказала я.

«За что?»

«За доверие. Знаю, что это далось тебе трудно».

«Не за что», – сказал он с доброй улыбкой. Больше мы никогда не говорили о Пауло.

«Когда приезжают Алекс и Уитни? – спросил он. – Тебе, наверное, не терпится повидать их».

Три дня спустя микроавтобус, везший двух моих подружек, появился на подъездной дорожке моего пляжного бунгало. Так начался период невероятно долгих разговоров и солнечных ванн. Периодически мы брали паузу, но лишь для повторного нанесения солнцезащитного крема или для поглощения тонн банановых панкейков, литров имбирного чая и вообще всего, что казалось нам вкусным в сочетании с арахисовым соусом (как выяснилось, он подходит ко всему). Мы загорали, общались и ели.

В нашем кругу друзей Алекс известна скоростью своей речи и высотой тона голоса в моменты возбуждения, то есть практически всегда. Люди, не способные понять Алекс или поучаствовать в разговоре на ее скорости? Ну, в ее жизни едва ли найдется много места для любителей неспешных бесед. А потому мы говорили и говорили быстро. Кроме того, мы постоянно использовали аббревы – если вам интересно, это аббревиатура для слова аббревиатура. Эту тактику Алекс включала в те моменты, когда считала, что должна говорить на еще более высокой скорости, чем ее привычная, как будто она, скажем, пыталась наверстать три месяца потерянного времени. К счастью, у нас с Уитни многолетний опыт по части вербальных догонялок с Алекс, настолько богатый, что Алекс даже сочла, что мы достойны некоего отдельного признания наших заслуг на Бали.

«Вы, девчата, просто шик, – сказала она. – Аплодую стоя. Только не надо аббревиатурить «страну». Никогда не аббревьте «страну[27]».

«Норм, – сказала Уитни. – Врубилась. Передай бананс».

Мои разговоры с Алекс и Уитни всегда были идеальным сочетанием поверхностных суждений и сплетен, безудержного веселья и глубоких прозрений, способных в одночасье изменить целую жизнь. Последнее – единственная причина резкого увеличения темпа наших разговоров.

«Подождите. Стойте», – говорит кто-нибудь из нас, а потом, если мы были заняты разливанием вина по бокалам или закидыванием в рот очередной порции еды, приправленной арахисовым соусом, мы действительно останавливались.

«Ты только что сказала… что сон, который у меня был, про тех птичек… символизирует мои отношения с матерью?.. О боже мой ты совершенно права это самое большое прозрение моей жизни».

Также немаловажно отметить, что и у Алекс, и у Уитни есть свои воображаемые трофейные полки с достижениями. Алекс – юрист, а если быть точным, она федеральный прокурор, специализирующийся на делах, связанных с наркотиками, и она может взять за яйца кого угодно. Уитни же сделала впечатляющую карьеру в сфере рекламы и работала на крупнейших международных игроков вроде Microsoft и Nike. Наши разговоры, как правило, умны и проницательны, и именно они, помимо некоторых других вещей, – главная причина моих дружеских отношений с этими женщинами и главный стимул, побудивший меня пригласить их на Бали. На этой земле нет никого другого, с кем бы я так сильно любила поговорить. А теперь представьте мое удивление, когда я обнаружила, что сильно хочу заткнуть Алекс рот. И Уитни тоже. Я хотела, чтобы они обе замолчали.

Тссс, хотелось мне сказать во всеуслышание, крепко приложив палец к губам.

Но вместо этого я просто лежала под солнцем и ела, изредка кивая, пока они продолжали болтать без умолку.

Последние два месяца я регулярно разговаривала с Крисом по Skype, но большинство диалогов, которые у меня случались помимо этого общения, были с предметами неодушевленными, например с лыжным снаряжением или взятой напрокат машиной, и происходили они в основном в моей голове. Когда дело доходило до общения с живыми людьми, я чувствовала, что мне немного недостает практики, но мои трудности с тем, чтобы поспеть за Алекс и Уитни, выходили за рамки банального недостатка практики. С одной стороны, я ощущала глубокое стремление почувствовать связь с людьми, которых любила. С другой стороны, я столкнулась с трудностями, потому что не понимала, как именно это сделать.