— Напугал, — выдохнув, она сложила руки на груди, пожав плечами. — Просто я наверно отвыкла от этого, но мне здесь нравится.
— Я днем подумал, что ты сбежала, — журналист не удержался от смешка и слегка толкнул ее в бок. — А ты молодец, пришла, да еще такую вкуснятину принесла.
— Я хотела сбежать, но потом передумала… — опущенный взгляд спрятался за пушистыми ресницами. — Понравилась лазанья?
— За такую лазанью можно продать душу, — Локсли хитро прищурился и облизнулся. Его рука нашла женскую ладонь и слегка сжала.
— Я беру сердцами, — ухмыльнувшись, Миллс сама переплела их пальцы и сделала шаг вперед. — Готов к таким жертвам? — хищная улыбка украсила женское лицо.
— Заманчиво, — склонив голову, он погладил большим пальцем ее ладошку и закусил губу. — Но ради такой еды я…
— Улыбочку! — смеясь, Тинки сделала пару кадров и словно бабочка упорхнула к Джону и Уиллу, которые затеяли очередной шуточный спор.
— Еще сидра? — заметив, что его рука опустела, Робин схватил со стола бутылку и протянул коллеге.
В середине вечера Тинки удалось уговорить всех поиграть в «Крокодила». Миллс долго отнекивалась и предлагала себя в качестве зрителя, но компания была настойчива, и женщине пришлось сдаться. Самым артистичным оказался как обычно Скарлетт, который изображая жирафа, едва не свернул шею. В это время Локсли всеми силами пытался показать креветку, вызывая звонкий смех, ведь все больше походил на краба или как выразилась Тинки — кривого таракана.
— Это…это, — Джон пытался подобрать слово, наблюдая, как друг снова несуразно прошелся на руках и ногах, — может рак?
— Креветка? — щелкнув пальцами, неуверенно предположила Миллс.
— Да! — Робин облегченно хлопнул в ладоши. — Наконец-то!
Неожиданно угадав слово, Реджина с горечью поняла, что настала ее очередь тянуть карточку. Никакие отговорки вновь не подействовали, и женщине ничего не оставалось делать, как встать на место ведущей. Удача вновь обошла ее стороной, ведь на выпавшей карточке черным по белому красовалось слово «Зефир». Повторив про себя данное слово, она даже не представляла, как можно это показать.
— Это печень? — различив в непонятном круге человеческий орган, но увидев отрицание, Джон почесал затылок.
— Это сердце! — восторженно выкрикнула Тинки.
— Конфета что ли? — Уилл открыл всем пива и выставил палец вперед, заметив, что Миллс показала съедобность загаданного слова.
— Мороженое? — прозвучало очередное неверное предположение Локсли.
Разгадка столь простого и одновременно сложного слова существенно затянулась. Реджина уже смеясь, пыталась изобразить коробку и ее содержимое; она даже указала на возможные цвета и старалась показать насколько это вкусно.
— Ну, может это зефир, — подперев голову рукой, Тинки уже не надеялась на победу.
— Да, да, да! — Миллс, словно ребенок, подпрыгнула на месте и бросила карточку на стол. — Я думала, что вы никогда не догадаетесь!
— Бог мой, кто придумал это слово, — Робин даже хлопнул в ладоши от столь очевидного ответа. — Реджин, прости, но я буду звать тебя зефирчик, — он тихо захихикал.
— Была королева, а стала зефирчик, — Скарлетт также зашелся смехом, толкнув коллегу в плечо. — Может, будешь нас меньше пилить.
— Я просто делаю свою работу, — Миллс забрала из коробки кусок пиццы и села на край стола. — Но зефир я люблю.
— Чтобы не ехать в глушь на глупые соревнования, я принесу тебе килограмм этого зефира, — Робин чокнулся бутылкой с коллегой и хитро подмигнул ей.
— Не наглей, Локсли, — ответ прозвучал на ухо, пока остальные отвлеклись на рассказ Скарлетта. Реджина даже заметила, как журналист на миг зажмурился и вновь сжал ее руку. — Я не беру взятки.
— С тобой нужно быть наглым, — самодовольно улыбнувшись, он откусил кусок от ее пиццы и отпил глоток сидра. — Действительно, неплохой напиток.
— Ты не наглец, ты хам, — в отместку Миллс забрала бутылку пива и отправилась к Тинки, которая захотела показать свои новые работы.
Импровизированный корпоратив закончился уже после полуночи, где Скарлетт испарился на очередное «свидание века»; Джон вызвался поехать на такси с Тинки и проводить ее до дома, а Локсли и Миллс, так и остались на пороге издательства, споря о том, кого таксист повезет первым.
— А вообще я поеду на одной машине, а ты как хочешь, — отвернувшись, Реджина уже искала необходимый номер.
— Ага, — журналист развел руками, — я тебя ночью одну не пущу. Еще обидит кто, а я потом виноват буду.
— Не строй из себя благородного рыцаря, — усмехнувшись, она услышала, что, наконец, дозвонилась до такси. Но сказать слова ей не дали, ведь Локсли вырвал телефон и сам сделал заказ, вызвав одну машину. — Ты невыносимый!
— Когда будешь дома, забей в интернете слово «забота», — воспользовавшись замешательством спутницы, он поправил ее шарф, который потрепал ветер. — Ты узнаешь много нового.
— Не умничай!
— А лапки-то замерзли, — сжав холодные ладошки в своих руках, он переложил их в карманы своей куртки, заставив женщину прижаться к себе. — Грейся, мы так в детстве делали.
— Я…мы… — она лишь закусила губу, почувствовав тепло и сильные пальцы, которые аккуратно поглаживали ладони. — У тебя тепло, а мне папа раньше давал свои большие перчатки, чтобы я не мерзла, — Робин второй раз в жизни заметил эту искреннюю улыбку на женском лице.
— Ну вот, — легкий рывок и Миллс невольно уткнулась в мужскую шею холодным носом, — поэтому молчи и согревайся.
На удивление сопротивления не последовало, и Реджина даже прикрыла глаза, почувствовав теплое дыхание в волосы. Яркий фонарь, под которым стояла пара, галантно выключился, погрузив улицу в темноту и тишину, прерываемую редким шумом машин. Резкий и громкий телефонный звонок заставил Миллс встрепенуться и попытаться отстраниться. Попытка провалилась, ведь Робин крепче сжал женское запястье и, прочитав имя звонившего, бросил телефон обратно в карман.
— Невесты беспокоят? — она ехидно прищурилась и закусила губу.
— Не бери в голову, — Локсли вновь поправил ее фиолетовый шарф, пробежавшись пальцами по женской щеке. — Я ведь не ревную тебя к женихам. У тебя их много кстати?
— А ты желаешь познакомиться? — Миллс с удовольствием включилась в эту игру и уложила ладошку на мужскую шею, слегка поцарапав ноготками.
— Ты зефир в шоколаде, — руки непроизвольно сошлись на тонкой талии и сжали ее. — А я такой люблю…
— А я люблю ванильный…
— Может, как-нибудь поедим вместе зефир? — хитро улыбнувшись, он столкнул их лбами, почти коснувшись женских губ. — Что ты скажешь?
Ответ перебил яркий свет фар и сигнал подъехавшего такси. Добродушный мужчина выглянул из окна и извинился за задержку, предлагая паре последовать по маршруту. Еще раз, пропустив звонок Эммы, Робин прыгнул в машину вместе с коллегой, которая уже назвала свой адрес.
— У вас с Генри все хорошо? — разговор непроизвольно получался тихий.
— Хорошо будет, когда он вернется домой, а сейчас просто неплохо, — Реджина лишь пожала плечами, сильнее вжавшись в сиденье.
— А наш сын вылечился и был бы рад тебя видеть, — решив сменить тему, журналист выудил телефон и нашел фото щенка, который довольно позировал на камеру.
— Лаки поправился, — она улыбнулась при виде пса и Грейс, обнимавшей его. — Локсли, научись плести косички! Твоей дочери они идут, между прочим.
— Каюсь, детка, не умею, — он виновато пожал плечами, взъерошив волосы. — Иногда хочется постричь Грейс под мальчика, — после данной фразы последовал удар в плечо.
— Не смей!
Таксист вскоре притормозил у нужного подъезда и Робин, попросив пять минут, вышел первый, галантно приоткрыв дверь. Миллс, смеясь, закатила глаза, но не стала возражать, даже когда вдруг почувствовала легкое объятие.
— Что будешь делать на выходных, Реджин?
— Не знаю… — скускив губы, она сама обняла журналиста за шею и, почувствовав, как алкоголь играет в крови, даже захихикала от колючей щетины. — Хочу побыть с Генри, поработать и наверно выспаться.
