— Ну, папа! Ты же обещал купить мне белого кролика, папочка, — нахмурившись, она скуксила губки и отвернулась к окну. — Ты обещал.

— Малыш, — заметив, то насколько она сейчас походила на свою мать, журналист улыбнулся, взяв девочку на руки, — если я обещал, то после парка мы поедем в магазин.

— Правда? — карие глазки радостно округлились.

— Беги собирайся и придумывай имя нашему будущему питомцу.

***

Центральный парк в эту субботу был наполнен людьми. Облетевшая листва укрыла многочисленные дорожки золотистым покрывалом, а солнце слепило глаза и впервые за долгое время по-настоящему грело. Счастливые дети радостно плюхались в кучи листьев, которые еще с утра были аккуратно собраны дворниками, и на миг даже пропадали из виду, а после довольно выпрыгивали обратно. Смельчаки активно боролись с налетающим ветерком и запускали змея, а пожилые пары с улыбкой наблюдали за семьями или юными парочками, так робко обнимающихся на лавочках.

Ровно к назначенному времени, которое Свон вежливо прислала в сообщении, Миллс прибыла к детской площадки парка. Ее взгляд сразу упал на Генри, который уже съезжал с горки и улыбался явно знакомой девочке. Как много она упустила за это время — сердце снова сжалось, а ладони вспотели.

— Ты приехала! — блондинка поправила красную куртку и выбила Реджину из своих мыслей. — Я думала, что проигнорируешь.

— Ты напугала меня своим звонком, и я должна была убедиться, что с сыном все в порядке, — подойдя ближе, она помахала рукой. — Генри!

— Привет, — мальчик спрыгнул с лесенки и подбежал к женщинам, неловко замешкавшись на месте, — а как ты здесь?

— Это я ее позвала, малыш, — Свон с улыбкой присела к сыну, положив руку на плечо. — Редж… Мама, — она быстро исправилась, — помнишь, что я говорила?

— Прости… — Генри потупил взгляд, носком ботинка притоптав листву, — я не хотел тебя обидеть и…

— Я люблю тебя, — перехватив подбородок сына, Миллс, наконец, прижала его к себе, вдохнув родной запах. Хотелось замедлить это мгновение, а лучше остаться в нем. — И я очень скучала, — это признание было совсем тихое.

— Хотите, я соберу вам букет из листьев? — окинув удивленным взглядом обеих матерей, мальчик хитро прищурился и побежал к ближайшему дереву, где заметил красивый красный листок. Радость от того что обе матери, наконец, начали ладить, заполнила детское сердце и заставила улыбнуться.

— И что происходит? — как только сын убежал, Реджина сделала шаг вперед, желая испепелить взглядом блондинку. — Мне не нужна жалость, тем более твоя, Свон!

— Да, перестань! — оглядевшись, Эмма все-таки сорвалась и почти перешла на крик. — Не я устраивала суды! Не я делила ребенка как игрушку! Ты хоть знаешь, как Генри переживает из-за наших ссор? Сколько сил мне стоило убедить его, что мы обе его любим!

— Ну, конечно, — Миллс издала смешок, вскинув бровь. — Это же я бросила ребенка, не интересовалась им 6 лет! Очень удобно прийти на все готовое! — сильный ветер ограбил еще несколько веток, опрокинув всю листву на дорогу.

— Да не хотела я отбирать у тебя Генри! Я хотела просто с ним общаться! Да, черт возьми, я виновата, знаю! — от негодования она даже сломала ветку и откинула сторону. — А Генри понял меня, слышишь? Понял и простил!

— Такие ошибки не исправить, мисс Свон, — женский голос вновь приобрел спокойствие, а уголки губ в презрении поднялись вверх. — И ты это знаешь, а Генри просто ребенок, которого ты удачно подкупила.

— Я просто попыталась наладить отношения, — громкий выдох символизировал отчаяние, а кудри были безжалостно уничтожены ветром, словно в наказание. — Не думай, что сложно одной тебе. Генри скучает, но хочет спокойствия. Он любит тебя.

— Тебя это не касается, Свон, — Миллс просто покачала головой, залюбовавшись сыном, который старательно выбирал листья. — Он твой, любит тебя. Зачем здесь я? Ты победила.

— Потому что ты важная часть его жизни, даже более важная, чем я, — Свон несмело опустила руку на ее плечо. — Давай просто попробуем хотя бы не ругаться и держать нейтралитет.

— Нейтралитет? — она вновь усмехнулась, достав перчатки из сумки. — Набралась умных слов, похвально.

В это же время на одной из парковых дорожек Грейс под внимательным взглядом отца рассекала на новом самокате и звонко смеялась, когда испуганные голуби разлетались в разные стороны. Мужчина лишь на секунду присел на лавочку и засмотрелся на симпатичную блондинку, которая кокетливо помахала рукой, как раздался громкий плач.

— Детка, — Локсли вмиг оказался рядом, поставив девочку на ножки и стерев мокрые дорожки с щек, — ну, тише-тише.

— Папочка, — продолжая хныкать, детский носик уткнулся в мужскую шею, зажмурившись от щекотания шарфом, — больно, — она потерла ладошкой коленку и поморщилась.

— А папа сейчас поцелует тебя и все пройдет, — аккуратно стряхнув пыль с коленки, он оставил несколько поцелуев на ушибленном месте и слегка пощекотал. — Прошло?

— Я тебя очень люблю, — забыв о боли и счастливо улыбнувшись, Грейс поцеловала отца в нос. — А давай ты? — хитрый взгляд указал на брошенный самокат. — А потом кататься на лебедях!

Робину ничего не осталось делать, как вновь поддаться на уговоры своей принцессы и отправиться к розовому средству передвижения. Новый порыв ветра вновь заставил листву и пыль закружиться в легком танце и найти тем новое пристанище. Когда очередная дорожка была преодолена, о чем Грейс оповестила радостным визгом, ее отец, набрав скорость, поднял облако пыли, в котором практически и растворился.

По «счастливой» случайности именно данная дорожка стала свидетелем продолжившийся ссоры Свон и Миллс, отчего Генри расстроено бросил, так старательно собранный букет и убежал обратно в песочницу.

— Итак, я вырываюсь на первое место, — мужская фигура, которая ехала на самокате, наконец, вырвалась из темного тумана, чем заставила обеих женщин замолчать и развернуться. — Я выиграл!

— Папочка!

— Боже, Локсли! — Миллс ни с кем не спутала бы эту самодовольную улыбку и голубые глаза, которые сейчас так удачно сочетались с небом.

— Джина! — Грейс радостно распахнула объятия и бросилась к женщине. — А мы с папой играли в догонялки, привет.

— Привет, принцесса, — поцелуй в нос заставил девочку довольно зажмуриться и поправить шапочку.

— Не хочешь нас познакомить? — Свон оценивающе глянула на приятного незнакомца и закусила губу.

— Это Локсли — журналист из издательства, где я работаю, а это …– Реджина на секунду замялась, пытаясь подобрать слова, — это та самая Свон.

— Так-то я Эмма, — закатив глаза, блондинка дружелюбно вытянула руку и улыбнулась. — Думаю, ты итак знаешь, кто я.

— А я Робин, — Локсли поддержал рукопожатие и хитро подмигнул. — Кое-что слышал о тебе.

— Мам, я….– Генри оказался рядом, любопытно разглядывая новых знакомых. — Здравствуйте.

— Привет, — мужчина улыбнулся ребенку, присев на его уровень, — я Робин друг твоей мамы, — его взгляд упал на Реджину, которая как обычно вздернула нос. — Я журналист, а там моя дочка Грейс, но ее как обычно увлекли птички, — девочка, действительно, гоняла голубей и весело подпрыгивала вместе с ними, когда те чего-то пугались.

— Журналист? — младший Миллс удивленно захлопал глазками. — Это же моя мечта. Я обожаю писать истории! А вы видели известных спортсменов? — он был готов задать наверно миллион вопросов, но вовремя остановился.

— Конечно, они часть моей работы, приятель, — Робин потрепал волосы мальчишки, отчего тот зажмурился. — А если тебе интересно, то приходи с мамой к нам в издательство, мы тебе все покажем.

— Папа, птички улетели! — Грейс расстроено вернулась и обняла отца за шею, потеребив пальчиками его шарф.

— Детка, знакомься, — он указал взглядом на стоящего рядом мальчика, — это Генри.

— А я Грейс, — девочка кокетливо поправила волосики и вытянула ручку вперед. — Папа, мы пойдем кататься на лебедях?

— Лебеди, — журналист задумчиво почесал затылок, вновь представляя этот неудобный аттракцион, — девушки, а вы не желаете прокатиться? — он с надеждой окинул двух женщин, которые стояли сейчас как враги, готовые уничтожить друг друга незамедлительно. — У меня билетик лишний есть.