Какое же потрясающее зрелище... являл собой физически здоровый самец в полном расцвете сил. Крепкий и мускулистый, первобытный, но всё равно прекрасный. К счастью, он стоял к ней вполоборота, поэтому не заметил Кэтлин. Девон сушил волосы полотенцем, пока густые пряди не встали дыбом, а затем принялся энергично тереть руки и грудь. У него была мощная спина, с чётко выделяющейся линией позвоночника. Его широкие плечи изогнулись, когда он перекинул через них полотенце и начал растирать спину. Волосы покрывали его руки, ноги и верхнюю часть грудной клетки, но в области паха поросль становилась намного гуще и совсем не походила на тот декоративный пучок, который она ожидала увидеть. Кэтлин кинула мимолётный взгляд на его мужское естество... такое же, что и у её мужа, разве что ещё больших размеров. Должно быть, очень неудобно ходить с таким балластом. Как же мужчины вообще умудряются скакать на лошади?

Покраснев, она опять скрылась за дверью, пока Девон не поймал её с поличным.

Вскоре она услышала приближающиеся шаги, под его ногами скрипели половицы. Через приоткрытую дверь он протянул ей сухое турецкое полотенце, она с благодарностью приняла его и обернула вокруг себя.

– Вы достаточно прикрыты? – с трудом спросила Кэтлин.

– Сомневаюсь, что это можно так назвать.

– Может, вы хотите подождать здесь? – неохотно предложила она. В ванной было теплее, чем в продуваемой сквозняками спальне

– Нет.

– Но там же холодно, как в погребе.

– Вот именно, – последовал его резкий ответ. Судя по громко звучащему голосу, он стоял по другую сторону у самой двери. – Кстати, что за чертовщина на вас надета?

– Это мой костюм для верховой езды.

– Больше похоже на его часть.

– Я отстёгиваю верхнюю юбку, когда тренирую Асада. – Не дождавшись ответа, она добавила: – Мистер Блум одобряет мои бриджи. Он говорит, что мог бы принять меня за одного из конюхов.

– Тогда он, должно быть, слеп. Ни один мужчина, у которого есть глаза, ни за что не перепутает вас с мальчиком. – Девон сделал паузу. – Отныне вы будете либо ездить верхом в юбках, либо вообще ездить не будете.

– Что? – переспросила она, не веря своим ушам. – Вы отдаёте мне приказы?

– Кто-то же должен это сделать, если вы и дальше собираетесь вести себя совершенно неподобающим образом.

– И это вы выговариваете мне о чёртовых приличиях, проклятый лицемер?

– Полагаю, это в конюшне вы научились таким словечкам.

– О нет, у вашего братца, – парировала она.

– Я начинаю приходить к выводу, что мне не стоило так надолго покидать Приорат Эверсби, – угрюмо проговорил он. – Все домочадцы отбились от рук.

Не в силах больше сдерживаться, Кэтлин подошла к приоткрытой двери и зыркнула на него.

– Вы сами наняли людей строить водопровод! – прошипела она.

– К водопроводчикам это относится в меньшей степени. Нужно взять ситуацию под контроль

– Если вы настолько глупы, что воображаете, будто сможете контролировать меня...

– О да, с вас бы я и начал, – заверил он её с чувством.

Кэтлин хотела было наградить его язвительным ответом, но у неё начали стучать зубы. Несмотря на то, что турецкое полотенце впитало в себя часть влаги с её одежды, она всё равно оставалась сырой и холодной.

Заметив её затруднительное положение, Девон обернулся и осмотрел комнату, очевидно выискивая, чем бы её укрыть. Хотя он и стоял к ней спиной, Кэтлин с точностью смогла определить тот момент, когда на кресле у камина он обнаружил шаль.

Когда Девон заговорил, тон его голоса изменился:

– Вы её не покрасили.

– Отдайте, – Кэтлин протянула руку через дверной проём.

Девон подобрал шаль. На его лице растянулась медленная улыбка.

– И часто вы её носите?

– Дайте мне мою шаль, пожалуйста.

С наигранной медлительностью, Девон принёс вещицу Кэтлин. Ему следовало устыдиться своей непристойной наготы. Но, кажется, беспардонный надутый павлин чувствовал себя вполне комфортно.

Как только шаль оказалась в пределах досягаемости, Кэтлин выхватила её из рук Девона.

Сбросив с плеч сырое полотенце, она плотно завернулась в шаль. Мягкая шерстяная ткань была приятной и знакомой, и согрела её почти мгновенно.

– Я не смогла заставить себя её испортить, – неохотно призналась Кэтлин. Её так и подмывало сказать ему, что хоть подарок и был неуместным... по правде говоря, он ей очень понравился. Бывали дни, когда она уже не понимала, отражал ли унылый вдовий наряд её меланхолическое настроение или являлся его причиной. Но, когда Кэтлин накидывала на плечи яркую шаль, то сразу же начинала чувствовать себя лучше.

Никогда раньше её не радовали так подарки.

Хоть ей и очень хотелось, но она не могла рассказать об этом Девону.

– Вам очень идут эти цвета, Кэтлин, – сказал он низким и мягким голосом.

У неё начало покалывать лицо.

– Не обращайтесь ко мне по имени.

– Ну конечно, – насмешливо ответил Девон, опустив взгляд на своё тело, завёрнутое лишь в одно полотенце, – не будем забывать про формальности.

Она совершила ошибку, проследив за его взглядом, и густо покраснела при виде его... интригующих тёмных волос на груди, рельефа скульптурно высеченных мышц на животе.

В дверь спальни постучали. Кэтлин отступила дальше вглубь ванной, как черепаха, прячущаяся в своем панцире.

– Входи, Саттон, – услышала она голос Девона.

– Ваша одежда, сэр.

– Спасибо. Разложи её на кровати.

– Вам понадобится моя помощь?

– Не сегодня.

– Вы оденетесь самостоятельно? – переспросил камердинер в недоумении.

– Я слышал, что некоторые люди так и поступают, – сардонически ответил Девон. – Ты свободен.

Камердинер многострадально вздохнул.

– Да, сэр.

После того как дверь открылась и снова закрылась, Девон сказал:

– Дайте мне минуту, чтобы одеться.

Кэтлин не ответила, с ужасом подумав, что больше никогда не сможет смотреть на него, не вспоминая, что находится под слоями его элегантной одежды.

Шурша одеждой, Девон проговорил:

– Если хотите, можете занять хозяйскую спальню. Эта комната была вашей прежде, чем стала моей.

– Нет, не хочу.

– Как вам будет угодно.

Ей отчаянно захотелось сменить тему разговора.

– Нам нужно поговорить об арендаторах, – сказала она. – Как я упомянула в телеграмме...

– Позже. В разговоре нет смысла без участия моего брата. Экономка сказала, что он уехал в Уилтшир. Когда он вернётся?

– Завтра.

– Зачем он туда отправился?

– Посоветоваться с экспертом насчёт современных методов ведения сельского хозяйства.

– Зная моего брата, – заметил Девон, – мне кажется более вероятным, что он уехал предаваться распутству.

– По-видимому, вы плохо его знаете. – Она не только обрадовалась возможности возразить ему, но и оскорбилась за Уэста. – Мистер Рэвенел очень тяжело трудился с того момента, как сюда приехал. Осмелюсь предположить, что он узнал об арендаторах и фермах поместья намного больше, чем кто-либо другой, включая управляющего. Потратьте несколько минут на чтение отчетов и бухгалтерских книг, которые он держит в кабинете, и вы измените своё мнение.

– Посмотрим, – Девон открыл дверь ванной. Он был полностью облачён в серый шерстяной костюм, хотя шейный платок отсутствовал, а воротник остался не застёгнутым. Его лицо ничего не выражало. – Не могли бы вы мне помочь? – спросил он, протягивая руку.

Кэтлин нерешительно потянулась застегнуть манжет на рубашке. Её пальцы слегка коснулись внутренней стороны его запястья, где кожа была тёплой и гладкой. Остро ощущая размеренный ритм его дыхания, она застегнула другой манжет. Затем Кэтлин стянула края распахнутого воротничка рубашки и скрепила их маленькой золотой шпилькой, которая болталась в петлице. Просунув пальцы под воротничок, Кэтлин почувствовала, как он судорожно сглотнул.

– Благодарю, – сказал Девон. Его голос прозвучал немного хрипло, будто в горле пересохло.