Лео отодвинулся от меня и сел на кровати. Он спустил ноги на пол и повернулся ко мне спиной.

— Я не могу об этом сейчас говорить.

— А когда сможешь? Ты вообще надолго задержишься дома?

— Молли! — Лео сразу же рассердился, а я вся внутренне сжалась, натолкнувшись на его внезапный всплеск раздражения. — Я нахожусь дома всего двадцать четыре часа. Мне надо побриться, принять душ, что-нибудь съесть, а уж потом можешь мне рассказывать, как много я работаю и как я не считаюсь с твоими потребностями. Ладно?

Он встал и пошел в ванную комнату, с шумом захлопнув за собой дверь.

***

Позже Лео извинился. Он вернулся в постель и обнял меня. Лео пообещал мне подумать. Перед тем как он улетел в очередную командировку, мы с ним долго и серьезно говорили и договорились, что в следующий раз, когда он вернется домой, мы вместе сходим к терапевту и поговорим об анализах, которые нам следует сдать до зачатия.

— Как только я вернусь. Обещаю, — заверил меня Лео.

Я улыбнулась и обняла его. В эту минуту я чувствовала куда больший оптимизм насчет нашего ближайшего будущего, чем в течение долгих прошедших месяцев.

Но в «следующий раз» муж пропадал целых пять недель, поэтому к врачу на прием я пошла сама. Я начала принимать витамины для беременных. Я часто размышляла над тем, кажется мне или нет, что Лео звонит мне теперь еще реже, а наши разговоры становятся все короче.

Я не упоминала Лео о ребенке, пока он был далеко от дома. А когда Лео вернулся, я всеми силами старалась сдержать себя, пока муж не отлежится после перелета. Однако поднимать эту тему мне не пришлось. Спустя пару дней мы одевались вместе в ванной комнате. Он увидел витамины для беременных.

— Что это? — спросил он, протягивая мне бутылочку.

— Мы разговаривали об этом в прошлый твой прилет. Помнишь? Я ходила к врачу. Она сказала, чтобы я, не откладывая в долгий ящик, начала их принимать.

Лео поставил бутылочку обратно в шкафчик с лекарствами и прикрыл дверцу. Он больше ничего не произнес, но морщина, перерезавшая его лоб, свидетельствовала о многом.

— Лео… Ты не хочешь ребенка?

Вздохнув, он вытер волосы полотенцем, глядя на свое отражение в зеркале.

— Думаю, что в этом году это будет преждевременно.

— Мы не можем бесконечно это откладывать. Ты на самом деле считаешь, что следующий год будет спокойнее?

Лео повесил полотенце на вешалку и повернулся ко мне.

— Только один год, — произнес он.

— Год? — повторила я.

Мое сердце екнуло в груди.

— Но…

— Молли! Я не готов. Когда мы решимся, я хочу, чтобы все было как надо. Я хочу быть здесь с тобой… ради тебя. Мы поговорим об этом в следующем году. Договорились?

Проходя мимо, он чмокнул меня в щеку. Не дожидаясь моего ответа, он направился по лестнице прямиком к себе в кабинет.

— Лео! — позвала я и побежала наверх следом за ним.

— Я на телефоне, — тихо произнес он, когда я вошла в кабинет, и уже громче добавил. — Послушай, Брэд! Да… Как там с редактированием?

Но я не собиралась позволить ему так легко от меня отделаться. Я несколько минут стояла позади него, муж продолжал игнорировать мое присутствие. Тогда я подошла к столу, отодвинула бумаги и уселась перед ним. Лео нахмурился.

— Погоди, Брэд!

— Ты не можешь так со мной разговаривать.

— А ты не можешь заставлять меня, если я еще не готов, — резко возразил Лео. — Я разговариваю по телефону, Молли. Мы об этом поговорим… скоро, но не сейчас.

— Когда?

Он нетерпеливо вздохнул, отвернулся от меня и продолжил разговор по телефону.

— Да, я на связи. Нет… ничего, просто Молли…

***

Я убеждала себя, что наше становившееся все реже и реже общение — это просто банальное следствие нашего двухгодичного брака. Поэтому я решила, что постараюсь в ближайшие несколько месяцев созваниваться с ним чаще.

Если в течение дня Лео мне не звонил, я посылала ему эсэмэску, состоявшую из одной-двух строк, в которых сообщала, как прошел мой день, и спрашивала, как дела у Лео. Иногда он отвечал, иногда нет, но я чувствовала себя уверенней, предпринимая хоть что-то.

Когда однажды вечером он мне позвонил, я спросила:

— Лео! Ты бы мог мне чаще звонить?

— Дорогая! Это трудно. Ты и сама знаешь. Я все время в разъездах, не всегда условия позволяют.

— Можно я буду тебе звонить?

Я всегда с неохотой звонила по мобильному телефону, инстинктивно догадываясь, что должна приберечь этот способ связи на экстренный случай. Услышав его вздох, я тут же принялась оправдываться.

— Не вздыхай так! Ты ведь собирался летать в командировки не более чем на три недели. Помнишь? Когда-то ты говорил, что за год у тебя будет не более шести командировок. Сейчас ты почти все время в отлучках. Я терпелива, я тебя поддерживаю, но и тебе надо как-то идти мне навстречу.

— У меня работа, Молли! Ради бога!

— У Брэда та же работа, Лео, но он звонит Пенни и детям каждый день.

На линии воцарилось молчание. Я решила, что он бросил телефон, выругалась и уже хотела нажать отбой.

— Я постараюсь, — вдруг послышался его голос. — Извини. Хорошо?

— Я не хотела тебя огорчать, Лео. Я просто очень по тебе скучаю.

— Знаю, дорогая. Я постараюсь. Мы сможем со всем разобраться.

Некоторое время Лео звонил мне чаще, но долго это не продолжалось. В июне я решила отмечать в календаре дни, когда муж мне звонит, чтобы отслеживать их периодичность. Казалось просто невероятным, чтобы Лео мог звонить еще реже, но к концу месяца я заметила, что звонки таки случаются все реже. Это меня не на шутку обеспокоило. По электронной почте я поинтересовалась, когда он вернется. Он тут же ответил, что нескоро.

Расстроившись, я позвонила Пенни.

— Извини, Молли. Я не могу сейчас говорить. Мы с Брэдом ведем Зейна в кинотеатр…

— Брэд дома? — выкрикнула я и почувствовала, что задыхаюсь.

— Разве Лео тебе не сказал? Брэд уже несколько дней дома. Я думала, что и Лео скоро тоже прилетает.

— Нет, — сказала я. — Извини, что позвонила не вовремя.

Когда Лео позвонил мне через два дня, я ему не ответила. Я не посылала ему ничего по электронной почте с тех пор, как узнала, что Брэд дома, но вечером я села за компьютер и отправила сообщение:

Если Брэд смог вернуться домой, ты уж точно мог бы, по крайней мере, назвать точную дату своего приезда. У меня уже сил нет терпеть все это. Ты хоть понимаешь, как мне тяжело? Ты должен как-то упорядочить нашу жизнь, я больше не могу так дальше жить.

Когда я проснулась на следующий день, меня ждал ответ:

Ты знала, какова моя работа, когда выходила за меня замуж, Молли. Ты знаешь, насколько важно то, что я делаю. Эта война ужасна, жестока и отвратительна, а мне, выходит, надо возвращаться домой, чтобы тебя веселить? Я занимаюсь всем этим ради нас двоих. Мне надо строить карьеру. Ты и сама это понимаешь. Я согласен, что ты чувствуешь себя покинутой, я постараюсь сделать все, что смогу, но домой только из-за твоих капризов не вернусь. У меня здесь работа, а работа для меня важнее твоего плохого настроения.

Когда он позвонил вечером того же дня, я взяла телефон, нажала кнопку сброса, а затем вообще отключила. Я не ответила на его электронное сообщение, а Лео больше мне не звонил. Раньше, когда мы ссорились в то время, когда муж был в зоне боевых действий, я всегда спешила извиниться на случай, если его ранят или убьют прежде, чем мы успеем помириться… раньше, но только не в этот раз. День шел за днем, а я чувствовала, как внутри у меня все леденеет. Отчаяние не покидало меня. Постепенно я становилась все более ранимой, а моя обида все возрастала. Я по-детски думала: если я съеду отсюда, интересно, сколько времени пройдет, прежде чем он за своими морями заметит мое отсутствие? Или, может быть, в следующий раз, когда он вернется, я сяду на самолет и полечу в зону самого ужасного и кровопролитного конфликта и, спрятавшись в каком-нибудь отеле, поживу там с недельку, чтобы он почувствовал то же самое, что чувствую я.