– Но ведь вашу матушку звали Констанс. – робко напомнила она, король словно очнулся ото сна и сильно нахмурившись продолжал. – Что же произошло?
–Да. Однако отцу все же пришлось смириться судьбой. Берта несмотря на свое отменное здоровье и плодовитость, родила от короля только одного ребенка. Маленький принц родился мертвым. После этого мой отец все-таки уверовал в то, что Господь не одобряет его брак и поэтому послал ему наказание. Испугавшись, чтобы его обожаемую Берту, которая крайне тяжело перенесла и роды и смерть ребенка, не постигла еще большая кара, Роберт признал согласно эдикту Папы Григория свой брак недействительным и женился на дочери графа Прованса Констанция де Арль. Моя мать была женщиной гордой, властолюбивой и жестокой. При дворе ее очень не любили за интриги, которые она постоянно плела, преследуя свои цели, одной ей порой известные. С отцом у них отношения не сложились из-за характеров, столь разительно различающихся. Отец не однократно отвергал ее, всегда держа при себе Берту и постоянно выпрашивая у Папы разрешения на брак с любимой женщиной. Моя мать не могла и не хотела мириться с таким положением вещей. Будучи сильной и непомерно амбициозной женщиной, своего мужа, небезосновательно, считала слабым и безвольным. А открытое пренебрежение к себе, которое она постоянно ощущала со стороны Роберта, усугубляло ситуацию. Ненависть, которую она, в итоге, испытывала к королю перекинулась и на их детей. Правда, надо признать исключительно на моего старшего брата Гуго и меня. Любимчиком считался наш третий брат – Роберт именно его она мечтала видеть на троне франских королей.
– Как же можно любить одно свое дитя и ненавидеть других? – удивилась Анна.
– В душе королевы Констанции было много загадок. Я слышал однажды сплетню, что Роберт родился в период очередной ссоры моих родителей. Мол, после смерти своей дражайшей Берты король был в трауре, и в меланхолии просиживал в Санлисе, оплакивая ее кончину. Исходя из этого, злые языки поговаривали, что отцом Роберта был вовсе не король. Этим и объясняется исключительное отношение со стороны Констанс к третьему сыну. Все может быть, конечно, но я думаю тут дело в другом. Королева всю жизнь стремилась к власти, подчиняя своей воле мужа, чтобы управлять самой. Она хотела упрочить свое положение, и подавить точно так же Гуго. Когда ему было десять лет, она настояла на его коронации в Компьене под предлогом обычая, заведенного Гуго Капетом, короновать наследника престола при жизни отца. Но по мере взросления брат стал требовать себе все больше власти и вконец рассорился с матерью. Она добилась того, что отец официально изгнал своего со-правителя от двора и лишил его всякого наследства. Гуго был вынужден уйти в Компьен и вести жизнь странствующего рыцаря, не гнушаясь разбоя и грабежей. На самом деле он собирал силы для мятежа против отца, за которого фактически правила Констанс. Но этому бунту не удалось даже оформиться, ибо через два года брат погиб при падении с коня на компьенских дорогах. Моя мать решила, что я не слишком гожусь в правители Франции, не слишком умен и силен, в отличии от Роберта. Его же жестокость и неукротимость граничила порой с безумием. К тому же, ей не давала покоя мысль, что отец назначил герцогом Бургундии именно меня, хоть мне и было тогда всего 8 лет, обойдя ее любимого Роберта, так похожего на нее саму. После смерти Гуго она приложила все усилия, чтобы наследником был провозглашен брат, а не я. Видимо, она считала, что братцем ей будет легче управлять. Но ей пришлось смириться с поражением – отец как никогда проявил твердость и в Реймсе архиепископ помазал меня на царство. Однако и тут королева не унялась. Она подзуживала нас с братом начать войну против отца, который вовсе потерял, казалось, волю к жизни и не интересовался делами королевства. Она добивалась, чтобы отец лишил наследства и меня изгнав, как Гуго, от двора. В чем-то она добилась своего – мне действительно пришлось покинуть Францию и бежать в Бургундию. Но вместе со мной отправился и Роберт, который принимал тоже участие в готовящемся мятеже. Нас принял у себя граф Рено Невер, муж нашей сестры. Именно он и примирил нас с отцом и я вернулся в Париж. – он прервался, отпил вина и внезапно спросил: – Вы еще не устали, княжна? Не потеряли нить повествования?
– Отнюдь. – Анна чувствовала, что голова гудит от обилия имен и титулов, как колокольня Собора Святой Софии, но она старалась не упускать ничего из рассказа короля. – Мне очень интересно.
– В принципе мы добрались почти до Тибо. Через год после примирения в Бургундии, отец скончался, оставив меня королем. Но, повторюсь, моя мать не была довольна таким раскладом. Живя в замке Мелён, она плела интриги против меня, мечтая посадить на трон более достойного, по ее мнению, Роберта. Брат поддался на ее уговоры и начал собирать против меня войска. Самым могущественным его сторонником оказался граф де Блуа, уже упомянутый мной Эд.
– Сын Берты от первого брака?
– А у вас хорошая память, княжна. – засмеялся Генрих. – Как я уже говорил, Берта родила своему первому мужу восьмерых детей. Самый старший мальчик умер через шесть лет после рождения и за год до второго замужества их матери. Остальных мой отец взял к себе во дворец под свою опеку. Обширное наследство после смерти старого Эда I получил следующий сын Тибо. Но поскольку он был ребенком, мой отец управлял его землями и отстаивая их независимость вплоть до его совершеннолетия. Он умер молодым, не успев женится и, соответственно, оставить потомство. Еще до моего рождения следующим графом де Блуа стал третий сын Берты – Эд. Уж не знаю чем он руководствовался вставая под знамена Роберта. Могу только догадываться, что питая ненависть ко всей нашей семье, любой конфликт между нами был ему на руку.
– Вы же говорили, что король Роберт воспитывал всю семью покойного графа. Почему он ненавидел вас?
– Эд боготворил своего отца, считая, что Берта предала его память, вступив в новый брак еще до окончания траура. Потом, когда королю пришлось оставить свою жену, чтобы заключить другой союз, Эд еще больше обозлился, считая, что мать опозорена, как брошенная жена. К тому же, если бы Роберт остался в браке с Бертой, и у них не было бы детей, а возраст Берты говорил в пользу этого, то юного Блуа могли короновать наследником престола. Но ему пришлось смириться с положением вещей. При жизни Берты он сидел в Туре, и занимался делами исключительно своего графства. Участие в мятеже для меня было шоком: я думал, что он не встанет не под чьи знамена, так как ненавидел нас обоих одинаково. Может Констанс купила его обещаниями небывалого богатства и власти, если он поддержит притязания Роберта. С уверенностью могу сказать одно – граф де Блуа был самым влиятельным и могущественным союзником моего брата. Он помог собирать войска против меня, деньги, заключал выгодные сделки и очень талантливо вел все сражения. И я проиграл эту войну. Был вынужден бежать в Нормандию в Фекан. Роберт Дьявол, мой дальний родич, согласился мне помочь тогда. Во главе безумных потомков викингов я вернулся в Иль-де-Франс и уже разбил армию моих противников. Я сохранил тогда трон, но дорогой ценой: в благодарность за помощь герцогу Нормандскому мне пришлось отдать южную часть Вексена. Роберт согласился отказаться от своих притязаний на мой трон в обмен на корону герцога Бургундии. Так, мне пришлось отдать львиную долю моих земель, чтобы сохранить престол. На время я вздохнул спокойно, пока нормандцы открыто меня поддерживали, мои прочие вассалы не дерзали поднимать против меня головы открыто. Но через три года умер Роберт Дьявол, оставив вместо себя наследником своего семилетнего незаконнорожденного сына Вильгельма, взяв с меня обещание помогать и оберегать мальчика. И сразу же после этого взбунтовались бароны Нормандии, подстрекаемые дядьями юного герцога и мне пришлось приложить не мало усилий, чтобы помочь мальчику сохранить не только жизнь, но и трон. Одновременно с этим Эд поднял против меня снова мятеж, понимая прекрасно, что теперь, лишившись мощной поддержки Роберта Нормандского, я слаб. Это был очень харизматичный лидер и отличный полководец, дальновидный стратег и отличный воин. За ним пошли люди. Им удалось собрать против меня обширную оппозицию. Я потерял на полях сражений тысячи своих рыцарей, отвоевывая право на трон. Наконец, в битве при Бар-де-Люк, мне удалось разбить их армию. Более того, в этой решающем сражении пал и сам Эд. Лишившись своего лидера, мятежники сдались на милость короля. Совершая правосудие над бунтарями, нарушившими свои присяги вассалов, я старался проявлять милосердие. За что уже неоднократно поплатился. Например, я сохранил жизнь и имущество сыну Эда – Тибо. Он унаследовал воинские таланты отца, амбициозность и лютую ненависть ко мне. К тому же он еще и дьявольски хитер. Сильнее, чем покойный Эд. И уже вскоре после смерти отца, он снова поднял восстание, как из-под земли собрав новое войско. С этим восстанием я боролся долго. Надо признать, Анна, что земли графа Блуа гораздо обширнее моего домена, армия Тибо превосходила мою в два раза. А к тому же к нему присоединялись другие: например, граф Валуа.
