— Господин! — раздалось из-за двери. — Вы срочно нужны в штабе командования!
Стивки только вдохнул и закрыл кейс. Новый штурм, и Аллирд опять гонит своих людей на убой, не давая защитникам даже часа на отдых.
И, конечно, из-за этого в штабе обороны города был полный переполох. Резервы требовались везде, их не успевали перебрасывать с одного участка на другой, не хватало снаряжения, дополнительных орудий, контрорудийных батарей, подкреплений для частей на передовой, которые, казалось, порой удерживали стены только на силе собственной воли. Стивки еще в самом начале сказал, что не стоит распыляться на удержание внешних фортов, соотношение сил даже при кратчайшем анализе не допускало подобной траты ресурсов, поэтому все было сосредоточено исключительно на городских стенах, последнем оплоте Кастерфакта. И все же, даже несмотря на все усилия по сосредоточению войск вокруг столицы, их катастрофически не хватало, на каждого солдата гарнизона Аллирд мог сейчас выставить пятерых своих солдат, и лишь высокие стены города позволяли хоть как-то компенсировать это.
Стивки знал, что в штабе ему все равно ничего нового не скажут, но все же пришел туда, попав прямо в самый разгар споров. Войска Саальта обрушились на город одновременно с трех сторон, поддерживаемые ударами флота и непрерывными артиллерийскими обстрелами. Труднее всего ситуация складывалась на восточном участке, куда пришелся самый сильный удар. Истощенные предыдущими боями войска едва сдерживали наступление противника, но уже поступали известия, что внешний ряд стен взят, войска отходят ко второму уровню, сражаясь за каждый проход, но сил остановить противника не хватает, в боях замечены саальтские гвардейские части.
— Как я понимаю, без личного вмешательства мы можем и не справиться, — заметил Стивки, оценивая ситуацию. — Какие у нас есть резервы?
— Несколько бронетанковых дивизий и две сводные пехотные группы, — сообщил один из генералов, сверившись с цифрами, — танки не смогут пройти на стены, но их уже сейчас размещают в ближайших к этому направлению кварталах, чтобы использовать в боях, когда противник войдет в город…
— Значит, две пехотные группы? — приподнял удивленно Стивки одну бровь. — И это все, что мы можем выделить сейчас для этого участка фронта?
— Если только не начать снимать части с других направлений, — сказал другой офицер. — Противник продолжает десантные атаки, и для ликвидации подобных прорывов приходится держать большие силы во внутренних районах, особенно, вокруг частей противоракетного действия…
— Тогда найдите мне войска! — рявкнул Стивки. — Всех, кто есть, вооружайте добровольцев и силы полиции, но мне нужны солдаты, которыми надо затыкать все эти дыры. Кто сейчас командует восточным участком стен? Есть с ним связь?
— Так точно, — один из операторов поднял руку. — Связь с восточным сектором у нас есть, но много помех из-за действий вражеских перехватчиков…
— Плевать, передайте командованию сектора каким угодно способом, чтобы продержались еще пару часов, скоро буду у них, — крикнул Стивки и, не теряя больше ни секунды, вышел из штаба, приказав остальным: — Собирайте все доступные силы и перебрасывайте на восточный участок. Если что, придется забивать наступление трупами. Действуйте!
Как оказалось на самом деле, ситуация оказалась еще хуже. Один из самых опытных командующих саальтского короля возглавил наступление, сосредоточив на этом участке силы, почти шестикратно превосходящие силы защитников по численности и почти в десять раз по количеству артиллерии и тяжелой техники. От грохота осадных орудий, казалось, готов рассыпаться сам воздух, а танки противника, подошедшие на оптимальное расстояние для стрельбы по крепостным стенам, буквально засыпали позиции защитников снарядами, пока к ним медленно приближались тяжелые осадные башни. Первая волна практически в полном составе была уничтожена, до стен добралось всего лишь несколько осадных башен, из которых уцелела лишь одна, но там ожесточенный бой кипел прямо на перекидных мостках — контратакующие защитники пытались не пропустить поднимавшиеся отделения штурмовой пехоты.
Сверхтяжелые боевые машины, собираемые прямо на месте для конкретных боевых задач, так называемые осадные башни, являлись передвижными орудийными батареями, с системами воздушной и противоракетной обороны, контрбатарейными орудиями в подвижных бронированных колпаках, и сверхмощными дефлекторными щитами, позволявшими устоять даже под шквальным огнем защитников. Их тянули парные широкие трехрядные гусеницы, питающиеся от мощных реакторов в основании. А в транспортных отсеках размещались лучшие штурмовые группы, готовые в любой момент рвануться вперед по перекидным мосткам, сброшенным на вражеские стены. Именно на такие башни сделал ставку генерал-адъютант Фиренцо Сокинт, один из самых старых и опытных командиров Аллирда, служивший еще его деду, прошедший всю гражданскую войну на Саальте, и так ни разу и не отвернувшийся от королевского трона. Сегодня он лично поклялся молодому королю, что возьмет стены города, и собирался исполнить эту клятву любой ценой.
— Поднимайтесь! Поднимайтесь! Прикройте саперные группы! — орали офицеры у самых крепостных стен, пока сверху на головы нападающих летели гранаты, минометные снаряды и раскаленная плазма. От минных полей, рядов колючей проволоки и предкрепостных укреплений давно уже ничего не осталось, их смели в ходе предыдущих атак. И сейчас солдаты лезли уже на сами стены трехсотметровой высоты, используя все имеющиеся средства, начиная от запущенных «кошек» и цепких штурмовых транспортов — небольших боевых шагающих машин, крепкими когтями цеплявшихся за стены и поднимавшихся наверх. Их прикрывали самоходные орудия и танки, ведущие ожесточенную перестрелку с защитниками, выкрутившими лафеты орудий до предела, минимизируя слепую зону обстрела под крепостными укреплениями и ведя прицельный огонь по нападающим. Конечно, подходы к стенам загораживали завалы из уничтоженной бронетехники и трупов, оставшихся с предыдущих атак, но их расчищали бульдозеры, пробивая проходы, куда сразу же устремлялись войска. Однако все это было мелочью, отвлекающей защитников от основной цели — все ближе и ближе подходивших осадных башен, бронированных монстров, которых не мог остановить даже беглый огонь противотанковых батарей.
Фиренцо Сокинт сам наблюдал за штурмом, корректируя действия подконтрольных ему войск. Первая волна была всего лишь рассчитанной жертвой, определившей и уточнившей расположение сил защитников и их самые уязвимые места. А вторая волна должна была занять стены. Князь Сокинт уже давно понял, что в войнах все решают цифры. Конечно, храбрость солдат и героизм отдельных людей могли что-то временно изменить на определенном участке фронта, но повлиять на общий ход боя практически не могли. И все цифры сейчас были на его стороне, начиная от готовности солдат и заканчивая концентрацией артиллерии и воздушных сил. Как раз в этот момент над его головой пролетело звено бомбардировщиков, избегая боя с истребителями защитников, пытавшихся отогнать от стен эскадрильи Саальта. Пока с еще действующими системами противовоздушной обороны у них получалось держаться, но с каждым прорвавшимся бомбардировщиком, успевшим сбросить свой смертоносный груз, огонь зенитных орудий слабел и вскоре мог замолкнуть окончательно.
Все было рассчитано правильно, как отметил князь Сокинт, сверяясь с часами. Башни дошли. Некоторые, конечно, были уничтожены, но до стен добралось почти шестьдесят процентов, вместо сорока рассчитанных, что даже приятно удивляло. Получалось, что у защитников еще меньше сил, чем он предполагал изначально, и это было еще одним плюсом к цифрам командующего Саальта.
Прямо в эти минуты были перекинуты мостки, и на стены устремлялись штурмовые отряды, усиленные дроидами с тяжелыми щитами, которые шли в авангарде. И теперь, по жесту князя, в бой пошли танковые бригады, ударившие по городским воротам. Пока защитники были вынуждены отвлекать силы на отражение атак на стенах, можно прорваться и на этом участке. Ворота, даже при самом плохом для нападающих раскладе, в таких условиях вряд ли продержатся больше шести часов. Особенно, если на этом участке скоординировать действия танков, артиллерии и авиации.
