========== Глава 1. Извне ==========
Глава 1. Извне.
Если бы наши солдаты понимали, из-за чего мы воюем, нельзя было бы вести ни одной войны.
Фридрих II Великий
— Брат, сколько лет мы этого ждали? Сколько лет унижения и позора, запятнавших нашу честь… — родной брат короля вышел из-за тяжелых бархатных штор, но все равно остался стоять в нескольких шагах позади. Так же как король, он уже был облачен в боевой костюм, только шлем еще висел на поясных креплениях. В красноватых из-за недостатка цветового пигмента глазах играли огоньки восторга и предвкушения. — Брат, неужели мы сейчас сможем все вернуть?
— Именно об этом я сейчас и думаю, мой младший брат, — король Аллирд кивнул головой и жестом приказал подойти ближе, к перилам балкона, около которых стоял сам, — наш дед, наш отец и, наконец, мы сами… все ждали этого дня. Дня, когда сможем восстановить свою честь и славное имя. Дня, когда корона Саальта снова воссияет чистым золотом без единого пятна!
Он положил левую руку брату на плечо, а правой указал на вид, открывавшийся с балкона. Королевская гавань ярко сияла из-за множества наводнивших ее кораблей и войск. Тысячи крейсеров, фрегатов и линкоров, тесно выстроившихся в акватории гавани, освещенные сотнями сигнальных прожекторов и окруженные десятками тысяч лихтеров и кораблей сопровождения. Объединенный флот всего Саальта, собранный всеми князьями, присоединившимися к этому походу против старого и заклятого врага.
На причалах гавани, сейчас ярко освещенных множеством прожекторов, раскрывали свои отсеки десятки тысяч транспортных кораблей, загружая многомиллионную армию — от полков легкой пехоты до сверхтяжелых орудийных систем, способных сметать с лица земли целые города. Полки с такой высоты больше напоминали чуть заметно дрожащие в марше прямоугольные коробки, стройными рядами поднимавшиеся по спущенным трапам. Следом за ними двигались гусеничные тягачи, похожие на улиток, тянущие артиллерию и ракетные системы, а рядом с ними в отсеки тяжелых транспортов загружали танки и поднимали шагоходы, похожие на металлические статуи.
— Три поколения мы восстанавливали нашу силу, — напомнил Аллирд, глядя на всю эту военную мощь, сейчас сжатую в одном кулаке. — Я помню это так, словно все было только вчера… Помнишь, как мы с отцом подчиняли одного феодала за другим? Железом и кровью несли мир в родную страну, прекращая эту бессмысленную возню, убивавшую нас?
— Помню, брат. Я помню все, — кивнул младший, глядя на собравшиеся в гавани войска. Его глаза горели радостью и надеждой, и Аллирду нравился этот взгляд. — Я помню, как наш отец вел нас на битвы. Помню, как становились на колени самые гордые и сильные. И помню, как гордился своим отцом…
— А я помню, как он умер, — Аллирд опустил глаза, вспоминая тот тяжелый день, — помню его последние слова. И обещание, данное ему. Довести до конца начатое. Вернуть Саальту его прежнее величие, которое отобрал Рейнсвальд. И теперь они повторяют наши прошлые ошибки, грызутся друг с другом, высокомерно полагая, что нет никого, кто сможет им противостоять. А мы восстали из пепла для того, чтобы обрушить их туда. Я позабочусь о том, чтобы они никогда снова не смогли подняться.
Он стукнул по перилам кулаком в латной перчатке, и резной мрамор пошел тонкими трещинами. Только Аллирд этого не видел, его взгляд был устремлен на север, где расположился Рейнсвальд, древнее и могущественное королевство, раскинувшееся на огромной территории. Еще недавно растущее и крепнувшее, но сейчас начавшее гнить изнутри. Его пожирал огонь гражданской войны, и не было более удачного момента, чтобы ударить в самое сердце, одним взмахом меча избавившись от позора прошлого поражения. От позора осознания того, что сейчас истинная королевская корона Саальта хранится в рейсвальдских трофейных залах.
— Момент истины близок, брат, — снова кивнул младший, — я чувствую это. Чувствую, как натянулись нити истории, дрожа в предвкушении. Здесь и сейчас мы можем изменить будущее, разорвав старые нити и создав новые… Я горд, что являюсь частью всего этого.
— Ты все никак не успокоишься со своими попытками понять тайны этого мира? — Аллирд усмехнулся. Редрик всегда был увлекающимся человеком, но Пути Понимания стали для него той вехой, с которой он сравнивал практически все в своей жизни. Полузабытый религиозный культ, провозглашавший, что все происходящее всего лишь переплетение многочисленных нитей человеческих судеб. Эта паутина незыблема и только в определенные решающие моменты ее можно изменить, определив пути развития истории на тысячи лет вперед. Именно такие события они и называли Моментами истины. Редрик грезил этим, мечтая однажды лицезреть такой момент и стать тем, кто и изменит историю.
— Это истина, брат мой, — покачал головой Редрик, — мы можем верить в нее или нет, но отказаться от нее мы не сможем при всем желании. И сейчас мы с тобой творим ее. Ты же знаешь, что ты мой брат, но при этом и мой король. Я готов умереть за тебя, за королевство… за нашу честь…
— Мы не умрем, — покачал головой Аллирд. — Мы будем убивать.
Внизу их уже ждали. Снаряженные в парадные доспехи князья со свитами, держащими штандарты своих феодов, выстроились по обе стороны от парадной дорожки, ведущей к флагманскому кораблю. Двадцатикилометровая громадина «Рассветного клинка» возвышалась над ними стеной металла и керамита, освещенная прожекторами целой флотилии кораблей сопровождения, подвижными ремонтными секциями, проводящими последний профилактический осмотр, и многочисленными рядами иллюминаторов на корпусе. Команда в полном составе ожидала момента, когда король поднимется на борт.
— Редрик, ты же знаешь, что я не разделяю твои идеи мировой истины? — поинтересовался Аллирд, когда они уже поднимались по трапу в сопровождении князей со своими свитами, напоминающими яркое парадное шествие. Его младший брат молча кивнул, не желая спорить прямо сейчас, но королю Саальта этого и не требовалось. Вместо этого похлопал брата по плечу. — Но сегодня я согласен с тобой в одном. Мы действительно творим историю.
***
— Эдвард? Зачем? Зачем все это? — Она снова шла к нему в окровавленном свадебном платье, отчаявшаяся и напуганная, не желая верить глазам и принимать его теперешним, ожесточенным и уставшим от своей ненависти. Она пыталась дотянуться до него, но мир между ними словно расширялся, и каждый сделанный ею шаг увеличивал расстояние между ними вдвое.
— Прости меня… — его голос дрожал. Протянув к ней руку, он увидел, что стоит в боевом доспехе, покрытом слоем грязи и крови. Не было видно даже символики бароната, только темная кровь, крупными каплями стекающая на землю. Вот чему она никак не могла поверить. Не могла поверить, что он мог стать таким.
— Барон… — чей-то грубый голос резко ворвался в сновидение. Лик Изабеллы задрожал, теряя прежнюю четкость, и исчез окончательно секунду спустя. Эдвард открыл глаза. Адъютант, заметив его пробуждение, тут же распрямился и застыл рядом с кроватью. — Господин барон, командующий сир Де Монтрель просит вас как можно быстрее прибыть на передовую. Противник приближается.
Эдвард, еще лежа в постели и глядя в потолок над головой, только кивнул и жестом отпустил киборга. В палатке хватало места, но все же в полевых условиях он предпочитал переодеваться в одиночку. Тем более, сегодня лично участвовать в сражении он не собирался, достаточно будет просто проконтролировать разработанный вчера на последнем совещании план действий.
Лениво потянувшись, тристанский барон взял со столика шприц со стимуляторами и привычным движением вколол в катетер на левой руке. Тратить время на полноценный сон и нормальный прием пищи на поверхности было непозволительной роскошью. Пятисекундная инъекция с успехом все это заменяла, а сэкономленное время можно было потратить с куда большей пользой. Закончив, он надел висевший здесь же на спинке кресла комбинезон и вызвал команду сервисных дронов для облачения в доспехи.
Нетерпеливо попискивая, они окружили барона, держа в манипуляторах части доспеха. Быстро переключаясь между алгоритмами, немедленно приступили к облачению, и пока одни крепили наплечники и наручи, другие закрепляли кирасу, набедренники, поножи и многочисленные сочленения на суставах. Вместо стандартного боевого костюма в штабе Эдвард пользовался облегченным вариантом, бесполезным в бою, но хорошо защищавшим от негативного воздействия окружающей среды. Последней частью экипировки был шлем, но его Эдвард надел сам, забрав из манипуляторов подлетевшего дрона. Крепления щелкнули и зашипели, стабилизируя внутреннее давление и герметизируя весь костюм.
