Развернувшись, барон вышел, довольно громко хлопнув дверью за своей спиной.

***

Транспорт карийских военно-воздушных сил сделал один дополнительный круг над полуразрушенной крепостью, прежде чем выбрать подходящее для посадки место. Когда-то эти крепостные системы защищали один из важнейших транспортных проходов во внутренние территории Карийского бароната, но после вторжения союзных сил Гельского графа крепость была взята штурмом и разрушена. Однако позже инженерами противника были восстановлены основные оборонительные рубежи и самые важные комплексы для обеспечения проложенных здесь коммуникаций для войск на линии фронта. И совсем недавно, после того как армии Вассария были разбиты в боях на границах Остезейского Союза, а сам он стал вассалом своего бывшего противника, фактически признав свое поражение, гельские войска прекратили какие-либо военные действия в Карии и начали планомерный отход, возвращая защитникам все прежде захваченные территории.

Из крепости уже был выведен гельский гарнизон, но эмиссары карийского бароната еще не успели до нее добраться, занятые приемкой других объектов, так что сейчас она пустовала, только в транспортных тоннелях, проходивших через крепостные системы, отмечалась какая-то активность. И то это были караваны гельских войск, отступающие с прежней линии фронта к местам эвакуации. А высокие крепостные башни, восстановленные стены и орудийные батареи стояли пустующими, только трепещущие на ветру флаги были единственным напоминанием о том, что эти места окончательно не покинуты.

— Вы уверены, что это хорошая идея самостоятельно отправиться туда? — поинтересовался герцог Асский, сидевший напротив Квенти. Все время перелета он занимался чтением присланных отчетов и разбором документации, воспользовавшись удачно подвернувшимся моментом, а Квенти был погружен в собственные мысли, так что они едва ли обмолвились парой слов. И только сейчас, когда транспортник заходил на посадку, он все же решился высказать осторожные опасения по поводу решения молодого карийского барона. — Может, достаточно было бы отправить разведывательную группу, они вполне способны справиться с такой задачей.

— Нет, — отрицательно покачал головой Квенти, заметно нервничавший и занятый тем, что медленно сжимал и разжимал пальцы на руках, прислушиваясь к тихому шипению сервоприводов перчаток. За последние недели он уже успел привыкнуть к стандартному боевому снаряжению карийского бароната, хотя при живом отце одевал его всего лишь несколько раз, обходясь большей частью симуляторами и тренировочными моделями. Война с Гельским графством, сражения с объединенными силами Розмии и Тоскарии, бои с десантами Саальта на побережье и множество мелких столкновений, в которых ему пришлось участвовать с того момента, как принял титул Карийского барона, закалили его гораздо сильнее, чем все прежнее обучение и даже подготовка к королевской службе. А с тех пор, как он лично познакомился с Эдвардом, мир и вовсе перевернулся, титул больше не казался чем-то высоким и гордым, а все больше напоминал камень, висевший на шее. Только вместо того, чтобы согнуться под его весом, приходилось стоять с прямой спиной и улыбаться, поскольку слишком много людей ждало от него именно этого.

Все пространство тесного десантного отсека корабля занимали четыре ряда мест с креплениями для боевых костюмов, с узкими проходами мжду ними. В красном свете потолочных фонарей можно было разглядеть только закрытые забрала шлемов и нагрудные панцири со знаками отличия гвардейцев отряда личного сопровождения и символикой карийского бароната — белого орла с распростертыми крыльями, из-за освещения казавшимися кроваво-алыми.

Квенти казалось, что здесь слишком душно, поэтому он снял шлем, но без дополнительных визоров в полумраке отсека мог увидеть только общие контуры и успеть заметить случайные движения его бойцов. И еще видел прямо напротив себя герцога Асского, точнее, закрытое забрало его шлема. Когда тот заговорил, Квенти услышал лишь механический искаженный голос из внешних динамиков, расположенных чуть ниже уровня шеи под наплечниками.

— Я должен сам это сделать, — ответил карийский барон на заданный вопрос, — это мой отец. Я должен… должен снять его, — сглотнув подкативший к горлу комок, ответил Квенти, но все-таки не сдержался. — А этот… Вассарий сейчас ведет себя так, будто ничего не случилось…

— Это рейнсвальдская политика, мой господин, — кажется, герцог усмехнулся, но выражения его лица Квенти все равно не мог увидеть, — умение улыбаться тем, кто вам противен, и заключать союзы с теми, кого ненавидишь. А главное, всегда помнить о том, что порой необходимо оглядываться за спину. Попробуйте посмотреть на это не со стороны сына, лишившегося отца, а со стороны феодала, на побережье которого уже высадились войска Саальта и чьих сил хватает, чтобы их пока сдерживать только потому, что основной удар направлен в другое место…

— Я понимаю, что нам нужны войска Вассария, — кивнул Квенти, — граф Фларский уже говорил мне об этом, но я все равно даже дышать рядом с ним не могу нормально. Как только представлю, что произошло…

— Наш граф отличный политик, — заметил собеседник, — и я уверен, что он отлично знает и понимает как ваши чувства, так и чувства тристанского барона. Можете не сомневаться, что союз с Вассарием временный. Как только он перестанет быть полезным, — герцог развел руками, хотя такой жест получился скованным из-за креплений, удерживающих боевой костюм на месте, — честно говоря, я с трудом представляю, что может произойти в таком случае.

— Ничего особенного, — ответил Квенти, — просто я лично убью Вассария. На его руках кровь моего отца, и мой долг за нее отомстить…

— Ваш долг в первую очередь защищать свой феод, королевство и подданных, — образумил его герцог. — Это первое, о чем вы должны думать, все остальное отходит на второй план. Никогда не слышали фразу, что у дворянина нет права на личную жизнь? — поинтересовался он, но Квенти только отрицательно покачал головой. И тогда герцог сам снял шлем на пару минут, чтобы напрямую посмотреть в глаза своему собеседнику. — Теперь услышали. Настоятельно советую ее запомнить.

— Приготовиться к посадке! — раздался механический голос автоматического оповещения, когда транспортник начал торможение, заходя на вертикальную посадку прямо на территории бывшего плаца крепости. Там сейчас была просто большая открытая площадка, на которой осталась лишь пара обгорелых танковых остовов и вполне узнаваемый корпус легкого карийского корвета, наполовину разобранный. Вероятно, на запчасти для ремонта других кораблей.

Первыми наружу вышли гвардейцы-охранники, удостовериться, что территория безопасна. Несмотря на союз, заключенный между карийскими и гельскими силами, взаимное недоверие сохранялось, и общение между новыми союзниками почти всегда проходило с пальцами на спусковых кнопках. И пусть гельцы уже сообщили, что гарнизон покинул эту крепость, оставались сомнения насчет возможной засады или нескольких снайперов, решивших получить голову карийского барона.

— Не думал, что придется прятаться на собственных землях, — вздохнул Квенти, одевая шлем, прежде чем выйти наружу, но, уже спускаясь, неожиданно повернулся к идущему следом за ним герцогу. — Мне страшно… Я боюсь увидеть, чем стал теперь мой отец. Последний раз, когда его видел, он был таким уверенным в себе, полным жизни… Он был вообще живым, а сейчас…

— Это нормально, молодой барон, — кивнул герцог, тоже остановившись и сложив руки за спиной, — всем в такие моменты немного страшно. Только, прошу вас, постарайтесь запомнить, что сейчас рядом с вами ваши люди…

— Я понимаю, — кивнул Квенти, — пора идти. Покончим с этим побыстрее… — он попытался глубоко вздохнуть, но подавился воздухом от слишком сильного напряжения и закашлялся. Длилось это меньше минуты, но группа все равно задержалась, пока карийский барон снова не собрался с силами, чтобы спуститься на растрескавшийся композит плит, которыми был выложен весь плац. Квенти сразу же отметил, что плиты не похожи друг на друга, одни выглядели оббитыми и растрескавшимися, а другие — совсем новыми, скорее всего, замененными уже во время оккупации.