— Остезейцы прислали еще одного своего представителя? — удивился в тот момент Эдвард. — После всего произошедшего они решились на переговоры?
— В связи с последними событиями это вполне разумное решение, — заметил Дэлай, пожав плечами, — может быть, твоя миссия окажется не такой уж и важной, если Совет согласится пойти на уступки…
— Они потребуют голову Линка, — возразил Эдвард, задумавшись о подобной возможности. — В этом нет никаких сомнений, а я обещал ему поддержку, если он выступит на нашей стороне. Хочу вам напомнить, именно поэтому мы с вами сейчас стоим здесь, а не сидим пленниками в трюме гельского корабля.
— Точно такую же поддержку я обещал Вассарию, — усмехнулся Дэлай. — Его капитуляция помогла мне спасти сотни кораблей и десятки тысяч жизней, Эдвард. Стоит ли это одной отложенной клятвы? Получается, мы не так уж по-разному мыслим.
— И что вы имеете в виду? — вздохнул Эдвард, уже несколько остывший, но все еще так же готовый до конца защищать собственную точку зрения. Присев на край стола, он, отведя взгляд от собеседника, принялся изучать расположение войск защитников и сил вторжения на территории розмийского феода.
— Мы оба пригрели на груди предателей, — усмехнулся граф, в ответ на что Эдвард только фыркнул. Хлопнув тристанского барона по плечу, Дэлай улыбнулся ему, честно и открыто, как только он умел. — Я не думаю, друг мой, что у нас есть действительные причины ссориться друг с другом. В конце концов, мы ведь на одной стороне баррикад и всегда можем прийти к компромиссному решению.
— У вас есть очень легкий способ найти компромисс с моими взглядами, — Эдвард сделал жест, изображающий удавку на шее. — Когда Вассарий будет болтаться в петле, наш конфликт окажется исчерпаным полностью.
— Обещаю над этим подумать, — кивнул Дэлай и крепко сжал плечо тристанского барона. — А ты обещай, что никогда больше не дашь повода сомневаться в твоей верности моему делу. В эти лихие времена слишком дорогое удовольствие иметь рядом с собой людей, которым нельзя доверять.
— Оставьте это остезейскому представителю, — отмахнулся Эдвард, поднимаясь с края стола и прощаясь уже привычным коротким поклоном. — Можете ему сообщить, что Линка я выдавать не собираюсь, даже если для этого придется переступить через тела всех членов Совета.
— Передам, — кивнул Дэлай. — А пока, Эдвард, ждите моих дальнейших распоряжений касательно Остезеи. Вполне вероятно, что удастся склонить их к военному союзу.
— Желаю вам в этом успехов, — Эдвард поклонился. — Воспользуюсь этой передышкой для того, чтобы уладить некоторые свои вопросы, — Он уже повернулся к дверям, чтобы выйти, но именно в этот момент судьба решила столкнуть его с заклятым врагом. Вассарий замер в открытых дверях и смертельно побледнел, увидев прямо перед собой Эдварда Тристанского.
Гельский граф сильно изменился с момента их последней встречи. Эдвард заметил с первого взгляда, что в выражении его лица уже не было той прежней наглости, самоуверенности и высокомерия, которые он буквально излучал в Королевском замке. На их место пришли усталость, разочарование и обреченность. Граф вообще за последнее время постарел и осунулся, ссутуленная спина, тусклый взгляд воспаленных глаз, темные круги и мешки под глазами. Растерявший свой прежний лоск и манеру смотреть на всех сверху вниз, он напомнил Эдварду побитую собаку, теперь сидевшую на привязи и вынужденную прятать свой прежний тяжелый нрав. И, честно признаться, такая картина ему нравилась.
— Рад вас видеть, барон Тристанский, — чуть поклонился Вассарий, все-таки вспомнив о правилах этикета. — Не ожидал застать вас здесь в такое время.
— Я бы сказал, что тоже рад тебя видеть, — коротко кивнул Эдвард, — если бы у меня была привычка врать людям в лицо. Однако меня учили говорить правду, и поэтому советую тебе немедленно убраться с моего пути, если не хочешь получить лезвие шпаги в живот. Церемониться с негодяем вроде тебя я не намерен!
— Эдвард, он наш союзник, поэтому постарайтесь хотя бы изобразить любезность, если не можете вести себя, как подобает настоящему рейнсвальдскому дворянину, — уже в спину ему бросил фларский граф, когда Вассарий отошел в сторону, освобождая проход.
— Это ваш вассал, — уточнил тристанский барон в ответ Дэлаю, проходя мимо и одаривая Вассария еще одним испепеляющим взглядом. — Вы мой союзник, дорогой друг, но никак не этот человек. И исключительно из уважения к вам буду и впредь учитывать этот момент. Однако если вы позволите… — он даже обернулся, чтобы посмотреть в глаза претенденту на престол, но тот лишь пожал плечами и отвел взгляд, сделав вид, что ничего не замечает. Подобный жест Эдвард воспринял как согласие.
И Вассарий, не сразу сообразивший, о чем идет речь, не успел даже понять, что произошло, как оказался припечатанным к стене, а его горло вдавил локоть тристанского барона, не позволявший нормально дышать. Пытаясь освободиться, он захрипел, задергался, вцепившись в руку тристанца, но замер, как только пересекся со взглядом Эдварда. Потемневшие голубые глаза напротив не выражали ничего, кроме холодной как лед ненависти, настолько лютой, что ее укол гельский граф почувствовал даже сильнее, чем сдавившую его горло руку.
— Я очень сожалею, что не могу убить тебя прямо сейчас, — прошипел Эдвард, глядя прямо на него, — однако раз уж судьба нас свела, то все же поинтересуюсь, где ты, грязный падальщик, бросил тело Рокфора, которое, насколько мне известно, так и не вернул семье.
— Вы не смеете так обращаться к дворянину! — прохрипел Вассарий, все-таки сохранивший какие-то остатки гордости, и даже в таком положении не считавший, что хоть в чем-то находится ниже Эдварда. — Так что для начала немедленно отпустите меня. Я нахожусь под защитой фларского… — договорить уже не смог, поскольку Эдвард надавил еще крепче, практически продавливая ему кадык, и оставшиеся слова превратились в нечленораздельный хрип.
— Постарайтесь все-таки его не убить, друг мой, — попросил фларский граф, вызывая дрона, чтобы тот принес чего-нибудь освежающего, — он мне еще нужен так же, как и вы. Приберегите свои усилия для саальтцев, там они будут востребованы.
— Где тело? — не обратив внимания на комментарий графа, повторил свой вопрос Эдвард, глядя прямо в глаза Вассарию, — Отвечай сейчас, в следующий раз я уже не буду столь вежлив! — он чуть ослабил захват, чтобы Вассарий мог говорить, но тот, почувствовав возможность дышать, зашелся приступом кашля из-за продавленного горла. В его глазах смешались одновременно страх и бешенство, желание немедленно уничтожить своего врага, пока он не стал еще опаснее, и при этом же понимание собственной беспомощности. Жуткая и опасная смесь, способная заставить человека совершать самые подлые и беспринципные поступки, подтачивающая старые принципы и идеалы, но при этом питающая ненависть и злобу.
— Эдвард, если вас волнует только этот вопрос, то тогда, будьте любезны, отпустите моего вассала сейчас же! — потребовал Дэлай, подойдя к ним ближе и скрестив руки на груди. — Информация по этому вопросу была одним из условий нашего соглашения и уже передана молодому барону Карийскому. Эта точка находится в зоне оккупации гельских войск… Точнее, в бывшей зоне оккупации, — уточнил граф, бросив взгляд на Вассария, — мы сейчас перебрасываем все имеющиеся гельские силы к розмийским территориям…
— Кого-нибудь уже отправили за телом? — поинтересовался Эдвард, отпуская своего соперника. — Если еще нет, я готов выслать своих людей…
— Я передал информацию молодому карийскому барону, — прокашлявшись, выдавил из себя Вассарий, прожигая барона взглядом. — Он отправился за ним сразу же, так что можете не строить из себя спасителя…
— Когда мне будет нужно твое мнение по поводу моих действий, я дам тебе об этом знать, — ответив не менее едким взглядом, сказал Эдвард, после чего поклонился Дэлаю. — Что ж, позвольте откланяться, поскольку я тороплюсь. И, будьте любезны сообщить мне или моим людям, когда Квенти вернется.
