— Вы уже сдаетесь? — выдохнул Келвин. — Как вы можете просто так взять и сдаться? Это же ваш феод, ваши люди… ваша армия…

— Армия? — усмехнулся Эрсор. — Армия нужна командующим. Тем, кто умеет воевать, а я не военный. Я вообще этого никогда не хотел. Тебе нужна моя армия? Можешь ее забирать, только меня оставь в покое… Я слишком устал от всего этого.

— Почему вы так поступаете? — вздохнул Келвин. — Мы все сражаемся ради вас, ради всего королевства…

— Запомни, — ответил розмийский граф. — Я об этом не просил. Никогда. Да, вначале мне нравилось, но теперь это потеряло уже всякий смысл, нам только и осталось, что…

— Перестаньте думать о собственном поражении! — не выдержал Келвин и хлопнул ладонями по столу, уже просто не зная, как еще можно выразить кипевшее в нем возмущение. — Подумайте хотя бы несколько минут обо всем королевстве, сделайте хотя бы вид, что оно для вас важно!

— Плевать я хотел на это королевство, — честно ответил розмийский граф. — Мой отец всегда мне говорил то же самое, и всегда мне хотелось его послать куда подальше со всем его идеализмом. Нет в нем ничего хорошего, а вся эта ваша жертвенность всего лишь попытка оправдать бессмысленность собственного существования, — он даже встал со своего места. — Всего лишь оправдания, потому что сами вы из себя ничего не представляется. Пустота. Ноль, который вы пытаетесь заполнить, говоря, что служите на всеобщее благо. И как на это отвечает вам это самое общество? Никак. Вас забудут и выбросят, как только отработаете весь ресурс… Так что вы, наследник Тоскарийского графства, не смейте мне говорить обо всем этом королевстве. Она сожрало меня, а потом пережует и выплюнет вас. Можете смело идти вместе с ним в Бездну, где этому Рейнсвальду самое место.

Того, что было дальше, не ожидал даже сам Келвин. Все получилось на уровне рефлексов и подсознания, произошло быстрее, чем он сам успел это понять. Просто в какой-то момент понял, что ударил претендента на престол, с размаху впечатав ему в щеку сжатую в кулак правую руку. Эрсор не был готов к такому повороту событий, а сил хватило на то, чтобы сбить его с ног.

— Вы… Вы просто… — Келвин почувствовал, как сердце начало биться гораздо чаще, но при этом не было даже никакого сожаления от своего поступка, наоборот, странное облегчение, словно сделал что-то очень правильное. Наследник Тоскарийского графства понял, что удачно эти переговоры все равно не закончатся, но не видел больше и смысла в том, чтобы их продолжать. — Вы просто предатель, граф. Вы предали всех своих союзников их усилия, их жизни… Они для вас ничего не значат? Все те солдаты, которые умерли ради вас в этой войне, и что прямо сейчас продолжают умирать, обмануты вами… — выплюнул он, стоя в шаге от поднимающегося с пола претендента на престол, закрывшего рукой разбитые губы. Неудавшийся претендент на престол выглядел сейчас одновременно оскорбленным, испуганным и взбешенным.

— Да как ты… — начал он, но Келвин, решив идти до конца, еще раз его ударил, снова повалив на пол и поражаясь собственной смелости.

— Вы не имеете права называться дворянином, — прохрипел он, с трудом сдерживая себя, напуганный собственными действиями больше самого розмийского графа, но понимая, что отступать больше некуда. Келвин отошел на шаг от графа, тяжело поднявшегося с пола лишь только держась за стол. — Вы сами сказали, что я могу забрать вашу армию, именно так я и поступлю. Можете и дальше отсиживаться в своем кабинете, как последний… вас больше никто ни о чем не попросит.

С этими словами он вышел, громко хлопнув входной дверью, спиной чувствуя полный ненависти взгляд Эрсора.

— И каковы успехи? — поинтересовался Стивки, стоявший рядом с дверью и отошедший от стены только когда Келвин вышел. — Судя по вашему виду, итоги далеки от положительных?

— Стивки, вы сейчас должны быть не здесь, — все еще раздраженный и переполненный эмоциями, Келвин зашагал по коридору в сторону отведенных ему комнат, так быстро, что плащ его костюма развевался за ним наподобие полотнища. — Вы сейчас должны готовить наши силы к ведению боевых действий.

— Для этого хотелось бы сперва узнать, кто именно будет нашим противником. Саальт, этот тристанский барон или сами розмийские силы? — поинтересовался наемник, не отставая от своего сюзерена. — Войска и так в боевой готовности, нужна только информация…

— Информация такова, что розмийского графа больше можно в расчет не принимать, — ответил Келвин, — он если уже не предал, то готов в любую секунду нас предать. Стивки… — молодой дворянин даже остановился и посмотрел на своего командира, — Стивки, вы мне сейчас нужны как никогда!

— Вы хотите, чтобы я убил розмийского графа? — усмехнулся тот, обнажив в плотоядной усмешке свои зубы. — Не скажу, что я мечтал об этом, но подобная идея меня вполне устраивает.

— Нет, ни в коем случае! — рявкнул Келвин. — Никакой самодеятельности! Стивки, вы мне нужны сейчас, чтобы возглавить командование розмийскими войсками. Вы единственный, кто может сейчас хотя бы задержать Саальт.

— Приказываете мне сунуть голову в петлю? — усмехнулся Стивки, — Розмийские войска меньше и слабее армии вторжения. Они уже потеряли береговые крепости, позволив противнику выйти на оперативный простор, отдали ему тактическую и стратегическую инициативу. И сейчас я, которому в Саальте уже вынесен смертный приговор, должен во все это влезть? — наемник шумно выдохнул воздух. — Никогда.

— Стивки, — тоскарийский наследник схватил его за плечо не дав отвернуться, — я понимаю вашу ситуацию, и понимаю, что не имею морального права приказывать сделать подобное. Однако только вы на это способны, Розмия уже фактически сдалась, но она нужна нам, чтобы спасти королевство. Если Рейнсвальд уничтожат, куда вы денетесь? Стивки, послушайте меня… — он снова развернул наемника к себе, когда тот попытался освободиться, — я не могу приказывать, но прошу вас. Здесь и сейчас прошу вас взять командование над Розмийской армией и дать мне время привести тоскарийские войска. В вашем распоряжении будут все резервы, какие еще остались, нужно только продержаться до того момента, пока я не вступлю в переговоры с Дэлаем Фларским.

— Господин, я действительно обязан вам за то, что вы защитили меня перед отцом, но я не хочу умирать за ваше королевство…

— Стивки! Я прошу вас здесь и сейчас! — выдохнул Келвин. — Вы же способны, я знаю, я верю в это, дьявол вас раздери. И вы должны мне! Вы должны мне жизнь, вы сами это говорили! И сейчас этот долг вы обязаны вернуть!

— Я верну вам мою жизнь, — кивнул Стивки, глубоко вздохнув и не смея спорить с таким аргументом, — однако после этого мы будем в расчете. И еще одно условие… Я буду действовать своими способами.

— Мне плевать, что вы сделаете ради этого, но выиграйте мне достаточно времени, чтобы договориться с Фларским графом, — сразу же согласился Келвин, с готовностью принимая любые условия.

— Пока я буду стоять на ногах, — кивнул Стивки, — Саальт дальше не пройдет.

========== Глава 9. Принципы и реалии ==========

Глава 9. Принципы и реалии

Нужно выучить правила игры. А затем нужно начать играть лучше всех. Просто, как и все гениальное.

Альберт Эйнштейн

— Господин, к вам посланник Тристанского бароната, — в кабинет вошел адъютант, оторвав Дайриха от размышлений над ситуацией на фронте. Последние два слова заставили Тоскарийского графа вздрогнуть и с удивлением уставиться на своего подчиненного, отформатированное сознание которого в принципе не знало, что такое шутки. Адъютант, не мигая электронными визорами, выждал время, необходимое для ответа, но не получив его, еще раз поклонился и повторил: — Господин, к вам только что прибыл посланник Тристанского бароната, сообщает, что у него очень важное для вас предложение и просит немедленно его принять.

— Тристанец просит меня принять его немедленно? — тоскарийский граф даже оскалился. — Он что, совсем страх потерял? Что ж, впустите, послушаем, что он хочет мне предложить.