Потери наступающих войск были огромными, первые линии сил вторжения оказались уничтожены, не сумев причинить защитникам серьезного ущерба, но за каждой уничтоженной волной следовала новая, не давая ни минуты отдыха. И постепенно чаша весов стала склоняться в сторону наступающих, которых Редрик гнал вперед без всякой жалости прямо по трупам своих товарищей.
Первыми не выдержали корабли защитного флота, качественно и количественно уступая нападающим, они несли под перекрестным огнем слишком большие потери. В развернувшемся воздушном сражении над Выступом Эсмирии корабли защитников сделали все, на что только были способны, но в этот раз их оказалось слишком мало, чтобы изменить ситуацию. Используя количественное преимущество, корабли Саальта брали в окружение и методично уничтожали целые эскадры, введя в бой линкоры и супердредноуты, способные вести огонь по противнику, находясь за пределами основного сражения.
На поверхности острова у сил Саальта успехи были куда меньшими, поскольку лобовой штурм хорошо укрепленных позиций всегда был крайне рискованным даже при столь большом перевесе сил. Защитники знали окружающую местность, давно пристрелявшись ко всем возможным путям подхода, так что каждый новый шаг наступающие вынуждены были оплачивать большой кровью. Даже не начав штурм фортов первой линии обороны, завоеватели потеряли сотни танков и тысячи солдат просто под прицельным огнем защитников.
Минные поля, энергетические барьеры и контратаки защитников стали лишь временным препятствием, когда силы вторжения достигли внешних крепостных стен. Даже под шквальным огнем, пробивавшим дефлекторные щиты за считанные минуты, войска Саальта продолжали профессионально выполнять поставленные задачи. Средние и тяжелые танки выходили вперед, подавляя огневые точки и фиксируя вражеские артиллерийские позиции, а под их прикрытием вперед шли стрелковые цепи пехоты и шагоходов, выбивающие противника из окопов и бункеров. И потом уже подходили тяжелые танки и самоходные артиллерийские установки, накрывавшие защитников ответным огнем, позволяя пехоте подступить к крепостным стенам, чтобы установить штурмовое снаряжение. Любые же попытки контратак подавлялись ударами систем залпового огня и штурмовой пехотой.
Стрелковые ступени и барбетные блоки первого ряда стен к началу штурма оказались фактически уничтожены развернувшимися самоходками, теперь постепенно подавлявшими и крепостную артиллерию, так что подняться на стены нападающим уже не составляло особого труда. Автоматически разворачивающиеся лестницы были установлены практически одновременно с тем, как легкие шагоходы, цепляясь гравитационными захватами, начали свой подъем.
Высокие крепостные стены стали вновь возможны после того, как разворачивание мощных дефлекторных щитов свело на нет возможности осадной артиллерии безнаказанно разрушать любые укрепления, находясь вне зоны поражения орудиями защитников. Стены из полиметаллов и керамита поднимались на десятки метров, закрывая города и замки от любых опасностей извне, начиная от диких мутантов и заканчивая самими климатическими условиями этого мира. Так что, для тех орудий, которые можно было провести под дефлекторные щиты, подобные монолитные стены, толщиной в десятки метров фактически неуязвимы, от попаданий снарядов даже крупного калибра оставались только небольшие сколы и ожоги. Возможностей подорвать их, не уничтожив при этом все находившееся в радиусе нескольких сотен метров, тоже не имелось, поэтому приходилось штурмовать их силами пехоты и легкой бронетехники. Войска поднимались наверх и зачищали позиции там от всякого сопротивления, используя пневматические пушки для отстрела осадных кошек и протягивания тросов, либо же устанавливая лестницы и подводя к стенам тяжелые осадные башни.
Методы штурмов крепостей менялись в истории десятки раз, в зависимости от возможностей и технологического оснащения армий, но, как уже не раз повторялось, самых подходящим и самым новым решением являлись давно и хорошо забытые способы и принципы. Только теперь осадные башни сами были оснащены скорострельными турелями, передвигались на гусеничных системах, и их прикрывали тяжелые танки, ведущие навесной огонь по крепостным стенам. Гидравлические системы опускали мостки на уже полуразрушенные парапеты, и вперед двигались ряды «протекторов», закрытые массивными передвижными щитами с собственными дефлекторами.
А встречал их минометный и пулеметный огонь, когда защитники брали под перекрестный огонь уже опустившиеся мостки, стараясь не дать нападающим пройти. И уже там, под огнем, среди вспышек и разрывов снарядов, в жестоких рукопашных схватках сходились солдаты обеих сторон, вооруженные и для дальнего, и для ближнего боя. В тяжелых боевых костюмах, с плазменными огнеметами и скорострельными модулями рельсового оружия, они успевали сделать всего лишь по несколько выстрелов, после чего вступали в рукопашные схватки, рубя друг друга стандартными силовыми клинками. Среди саальтских солдат еще очень популярны были небольшие боевые топорики с узким лезвием и перегруженным силовым полем, пробивавшие вражеские доспехи с одного или двух ударов.
По осадным башням, уже подошедшим к стенам, поднимались все новые и новые батальоны пехоты, с ходу вступая в бой, усеивая пусть своими и чужими телами. Штурмовая пехота в тяжелых боевых костюмах плотными порядками пробивалась под шквальным огнем, закрываясь дефлекторными полями и толстыми щитами, способными выдержать даже прямое попадание мины. А по стене продолжали карабкаться легкие шагоходы и бойцы пехоты, взбиравшиеся по лестницам и натянутым стальным канатам.
Теперь все зависело только от них, поскольку поднять на стены технику и артиллерию не представлялось никакой возможности, все могли решить лишь упорство и непреклонность пехотных порядков с обеих сторон. Нападавшие врывались на стены, отбрасывая передние ряды защитников, но почти сразу же сталкивались с подкреплением, подходившим с внутренних рубежей крепости. Наступавшие колонны попадали в расставленные ловушки и засады, уничтожались перекрестным огнем в длинных коридорах башен и на узких мостках, перекинутых с одного уровня стен на другой. Защитники наводили огонь артиллерии на те участки, которые не удавалось отбить, забрасывали гранатами и минами, перекрывали проходы баррикадами и развернутыми дефлекторами, заставляя платить кровью за каждый пройденный метр. Королевские войска были лучшими из лучших, что мог выставить Рейнсвальд против своих врагов, им не знакомы понятия «паника» и «бегство», их можно было уничтожить, но практически невозможно заставить сдаться.
На стенах развернулся бой куда более ожесточенный, чем тот, что начинался под ними, и многие в штабе Саальта даже начали сомневаться, что упорство защитников получится сломить. Тогда Редрик снова самостоятельно повел войска в атаку, взяв под командование королевские гвардейские части, направив на тот участок, где наметился наибольший прогресс.
Там, где это было возможно, подкрепление на стены старались доставлять воздушным путем. Зенитная артиллерия и средства воздушной защиты были больше заняты боем с кораблями флота вторжения и эскадрильями бомбардировочной авиации, наконец-то получившим господство в воздухе и всеми силами пытавшиеся помочь войскам на поверхности. Крепости пылали от орбитальных ударов и ковровых бомбардировок, которые сравнивали с землей порой целые сектора, но продолжали сражаться, отвечая огнем дальнобойных орудий на каждую новую попытку флота высадить массированный десант.
На передовой же прямо к стенам подходили гирокоптеры и воздушные транспортники, сбрасывавшие подкрепление прямо в самую гущу сражения, подлетая буквально на пару минут, отстреливая весь боезапас, после чего опустошали десантные отсеки и как можно быстрее уходили с линии огня. Именно таким образом Редрик собирался вступить в сражение вместе с передовыми частями, пока основные силы гвардии должны были добираться до стен по земле. Транспортники были брошены прямо сквозь зенитный огонь еще действующих батарей, чьи расчеты продолжали выполнять приказы даже находясь в окружении, и немало их залпов все-таки нашли свои цели.
