Пока по всему выходило, что представитель Остезейского Союза не врал. Он действительно привел войска в Екидехию, чтобы заговорщики могли взять ситуацию под контроль, но все равно это выглядело совсем не так, как рассчитывал Де Семпри. Ему нужно было завоевать доверие и уважение вдовствующей графини, а в этой ситуации он не удостоился даже ее взгляда. Может быть ему представится возможность это исправить.

— Офицер, — обратился он к командиру всеми войсковыми частями, взявшими сейчас контроль над крепостью. Правда, для этого пришлось добираться до служебного порта, где находился временный штаб контроля за ходом операции. Старый и опытный солдат с не сведенным шрамом через все лицо, большую часть которого занимал кибернетический имплантат, похожий на маску, мельком глянул на него сверху вниз с высоты своего боевого костюма, но промолчал. Де Семпри набрал в грудь больше воздуха, постаравшись успокоиться и вести себя непринужденно и естественно, будто полностью понимал происходящее, — я с посланием от Остезейского Союза.

— Все здесь с посланием, — сухо ответил офицер, заложив руки за спину и внимательнее посмотрев на тристанского вассала. — У меня приказ нашего нынешнего господина, сира Де Ално, собрать всех гостей замка в одном зале, а пытающихся бежать расстреливать без предупреждения. Назовите мне причину, по которой я должен сделать исключение для вас?

— Я здесь, чтобы передать слова вашего настоящего господина, — четко произнес Де Семпри. — Он говорит, что ночь темна, а тьма порождает кошмары…

— Но нет кошмара тягостнее человеческой души, — закончил пароль офицер и кивнул. — Хорошо, я слушаю вас внимательно.

— Начинайте подготовку к эвакуации, — Де Семпри выглядеть уверенным, хотя сам узнал детали плана всего несколько минут назад. — Все войска с параметрами «сигма» должны быть эвакуированы по первому же сигналу. Войска с параметрами «дельта» должны остаться и охранять пленных, особенности охраны вам должны быть известны, — уточнил вассал, на что офицер только молча кивнул. Облегченно вздохнув, Де Семпри передал оставшиеся распоряжения, — касательно группы «омега» ситуация остается прежней. Мне сказали, что и здесь вы должны быть в курсе всех задач.

— Само собой, — согласился офицер, — но не слишком ли много моих парней вы просите? Опытные солдаты денег стоят, а еще больше денег они могут принести… — многозначительно добавил наемник, смерив презрительным взглядом своего собеседника, — не говоря уже о том, что мы и так контролируем весь замок…

— Вы хотите разорвать соглашение с Остезейским Союзом в одностороннем порядке? — поинтересовался Де Семпри. — Не думаю, что ваши наниматели будут рады подобному повороту событий. Сами свяжетесь с господином Линком или мне передать ему ваши слова?

— Мы сделаем все, что будет приказано, — имя человека, с которым был заключен договор, произвело должный эффект, наемник моментально перестал ершиться. Лейтенант Дерон хоть и слыл в секторе самым отчаянным бойцом и бесстрашным солдатом удачи, был достаточно умен и осторожен, чтобы не ссориться с Остезейским Союзом. К тому же денег, заплаченных авансом, с избытком хватило не только на возмещение расходов, но и на то, чтобы остаться с очень крупной прибылью.

— Вот и отлично, — кивнул Де Семпри. — Значит, как только будет подан сигнал, вы начинаете действовать.

Особенностью подразделений, которые Де Ално считал своими, было то, что в большинстве своем они состояли из наемников группировки «Черные Волки», прославившихся отсутствием каких-либо жестких принципов в своем ремесле и не гнушавшихся ничем, начиная от организации террористических атак и заканчивая работорговлей. И поэтому находились вне закона в пределах Рейнсвальда, и по этой же причине остезейцы сделали щедрое предложение, отказаться от которого наемники не смогли. Настоящие гористарцы, не подозревали о присутствии среди них наемников, уверенные, что находятся в сводной группе из разных частей, собранной в спешке, а потому не удивились наличию большого количества незнакомых лиц.

Об этом знали только те, кто был посвящен в детали операции, и именно они ждали приказа, который должен был резко изменить ситуацию, сложившуюся в замке. Приказа, который должен быть озвучен, когда произойдет нечто, не входящее в планы Де Ално. Этого и ждал остезейский представитель, со скуающим видом потягивая охлажденное вино и наблюдая за расстрелом гористарских вассалов.

— Госпожа, как вы себя чувствуете? — поинтересовался Де Люми, подходя к леди Миривиль, сидящей на диване в одном из эркеров фуршетного зала, предназначенном для отдыха тех, кто устал стоять на ногах. Остезеец любезно улыбнулся и поклонился. — Прошу меня простить за это отвратительное зрелище. Мне очень жаль, что вам пришлось стать свидетельницей того, что происходит, когда мужчины не находят способов договориться словами.

— Вам не нужно беспокоиться, мне через многое пришлось пройти. И меня трудно испугать видом крови и предсмертными криками. Хотя соглашусь с вами, зрелище действительно отвратительное — кивнула ему леди Миривиль, — но меня совершенно не трогает нынешняя участь гористарских вассалов, они наказаны за собственную глупость и чванство. Я больше волнуюсь о том, что может произойти после этого рискованного предприятия. Де Мордер ведь знал, что должно произойти? Я права?

— Частично, — улыбнулся остезеец еще шире, — он считал, что может использовать одних своих врагов против других. Для него это хороший ход, но несколько не проработанный. Верность порой может принимать самые удивительные формы. Не так ли, госпожа?

— Что вы имеете в виду, мой любезный друг? — графиня чуть улыбнулась, но глаза ее недобро блеснули. — Я не храню верность Гористарскому роду, с которым меня ничего более не связывает, кроме сына, являющегося его наследником по крови…

— А Эдварду Тристанскому? — поинтересовался остезеец. — Храните ли вы верность слову, что когда-то дали ему? Ведь то, что произошло, противоречит тому, что вы ему обещали. Не думаю, что он будет рад узнать о том, что дама, которой он доверился столь сильно, признала действия этих изменников законными?

— Вы считаете, что человек, подобный вам, может позволить себе задавать такие вопросы? — вместо ответа спросила вдовствующая графиня. — Вы сами нарушили соглашение с тристанским бароном, и беспокойтесь лучше о том, как он будет реагировать на ваши действия. Меня же беспокоит лишь то, что может случиться с моими детьми.

— Я повторюсь, что верность приобретает порой весьма странные формы, — ответил Де Люми, еще раз изящно поклонившись, — и я восхищаюсь вашими чувствами. Уверяю вас, наследник в полной безопасности, но все же хочу предупредить, не совершайте опрометчивых поступков. В данной ситуации одно случайное слово может повредить вашей репутации в глазах барона. Сейчас вы всего лишь пленница обстоятельств. Прошу вас, оставайтесь ей и не вмешивайтесь в дела мужчин, не ведающих, что творят.

— Благодарю вас, я последую вашему совету, хоть и нахожу его излишним, — ответила графиня без улыбки. Барон Тристанский самый разумный человек из всех присутствующих здесь и сначала будет слушать, а потом действовать.

— Ведь обещал он совсем другое, — улыбнулся Де Люми, — графиня, Союз осведомлен о ваших взаимоотношениях с бароном и о ваших с ним договоренностях. И уверяю, если вы согласитесь помочь нам, то Союз готов…

В этот момент леди Миривиль протянула Де Люми руку, как будто собираясь подняться, и ему ничего не оставалось как подать даме руку. Она мгновенно оказалась так близко к нему, что ее локон коснулся его щеки.

— Остезейский Союз умеет уговаривать, — томно выдохнула графиня, заставив даже вечно спокойного остезейца задышать чаще, — и его предложения всегда очень заманчивы, но… — вместо продолжения она ударила его сложенным веером, и Де Люми отшатнулся, схватившись за вспыхнувшее от пощечины лицо, — никогда больше не смей пытаться меня купить. Ни ты, ни такие, как ты. А теперь, — она выпрямилась и раскрыла веер, прикрыв вспыхнувшее от гнева лицо, — оставь меня и больше не приближайся.