Первыми ответили вражеские артиллеристы, навесным огнем забрасывая рассчитанные координаты плазменными зарядами, но они точно не знали, где находится противник, и потому большая часть обстрела уходила в никуда, лишь изредка задевая гвардейские шеренги.
— Продолжать движение! — скомандовал тристанский барон, ускоряясь и переходя бег, утягивая за собой и остальных. — Рассредоточиться и увеличить дистанцию!
Земля под ногами даже на землю не была похожа, месиво из каменной крошки, бетона и металлических обломков, перепаханное многочисленными взрывами и колыхающееся как болото под ногами. Раскаленное до такой температуры, что казалось белым в спектрах теплового визора, задымленное и затянутое плотными облаками пепла и пыли, ущелье казалось самой Бездной, что разверзлась под ногами.
— Цели на локаторе! — едва пришедшие в себя датчики тут же начали выдавать массу целей, приближающейся к ним новой волны наступления саальтских войск, брошенных в ущелье в спешке, чтобы не дать защитникам перехватить тактическую инициативу. Эдвард рассчитывал на что-то подобное, и первый удар готовился отбить без серьезных потерь со своей стороны. Саальтские отряды шли вслепую, еще не зная, кого могут увидеть перед собой, а гвардия была лучшим, что Рейнсвальд вообще мог выставить в бой. — Сократить дистанцию! Приготовиться к стрельбе! Огонь без команды по всем целям! Прикрывать бронебойные команды!
Гвардейцы даже не замедлили шага, вскинув репульсорные ручные пулеметы и открыв огонь сразу же, как впереди на визорах заморгали иконки неопознанных целей. Дружественных единиц здесь просто не могло остаться, значит, огонь на поражение. Выставив вперед ростовые щиты, они продолжали идти вперед, ведя огонь длинными очередями, иконки целей в визорах исчезали быстрее, чем появлялись. Танки и шагоходы, сопровождавшие пехотные порядки, уничтожались прицельным огнем бронебойных команд, державшихся во второй линии. Саальтские солдаты совершенно не ожидали увидеть перед собой хорошо организованную контратакующую массу войск. Поспешность удара, разбившегося о гвардейские порядки, привела лишь к большим потерям в передовых частях, не выдержавших такого натиска.
Одновременно с этим развернулся бой на склонах ущелья, где саальтские силы, почти зачистившие бункера от остатков сил защитников, столкнулись с брошенными в бой отрядами прикрытия, получившими приказ об обеспечении безопасности флангов. Вместе с этим снова разворачивалась артиллерийская дуэль, целью которой с обеих сторон было не допустить поддержки и прикрытия пехотинцев, но развернутые на новых позициях минометы уже начали обстрел вражеских пехотных порядков.
Ответный огонь саальтцев выкашивал ряды тристанских гвардейцев, но шеренги просто снова сходились, не на шаг не замедляя движения. Эдвард продолжал вести людей за собой, оставаясь в первых рядах и успев получить пару попаданий, но не пробившие его доспехи, оставив только вмятины. Продолжая движение навстречу противнику, гвардейцы сходились в рукопашных боях, но рассыпной строй не позволял коротким схваткам перерасти в полномасштабный ближний бой. Как барон и рассчитывал, первый удар противника оказался поспешным, многие брошенные в бой части оказались просто ближайшими к ущелью и уже понесли тяжелые потери при первом штурме. Гвардейские полки смяли их и отбросили назад без особых усилий, почти не сбавляя темпа.
Выиграв время на перегруппировку, саальтское командование уже сообразило, с кем имеет дело, и второй удар оказался более подготовленным. Артиллерия теперь била прицельно, по известным координатам, расстреливая атакующие порядки гвардии, оставаясь вне зоны досягаемости ответного огня уцелевших рейнсвальдских контрбатарей, большая часть которых на хребте уже была уничтожена.
— Продолжать движение! — Эдвард понимал, как быстро редеют войска под его командованием, но другого выбора, кроме продолжения наступления, у него не было. — Не останавливаться!
Против них были брошены штурмовые дивизии, уже закаленные в боях, но впереди снова были Золотые Ворота, самое узкое место во всем ущелье, где можно сгруппировать свои силы и выровнять линию обороны. Гвардейцы продолжали наступать вопреки всем правилам ведения войны, теряя все больше и больше людей, заплатив за этот прорыв почти половиной своей численности. Саальтцы контратаковали с новой силой, бросив в атаку тяжелую пехоту, усиленную отделениями шагоходов и штурмовыми танками. Тристанские шагоходы взяли на себя бронетехнику, в то время как пехота, сомкнув строй, встретилась друг с другом.
— Шеренга! Удерживать строй! — скомандовал Эдвард, сводя строй в единую линию, укрепленную стеной штурмовых щитов. Артиллерийский обстрел прекратился, саальтские командиры не рисковали расстреливать защитников вместе с собственными войсками, уверенные, что уже введенных в бой сил достаточно, чтобы завершить начатое.
У развалин фортов, прикрывавших подходы к Золотым Воротам, наступление практически остановилось. Массы войск здесь столкнулись в ближнем бою, и одна стена давила на другую, забыв о прежних построениях и планах. Перегруппировавшиеся остатки объединенных сил Рейнсвальда поддержали идущие на острие атаки гвардейские части, так что сражение разгорелось с новой силой.
— Держать строй! — скомандовал Эдвард, когда подошли свежие саальтские части, навалившиеся на гвардейцев с новой силой. — Держать строй во имя Неба!
Стена щитов, выставленная гвардейцами, продолжавшими наступать на Золотые ворота, стала едва ли не опорной точкой всего рейнсвальдского контрнаступления. Ведя стрельбу фактически в упор и орудуя силовыми клинками, тристанские гвардейцы медленно, но уверенно пробивались вперед. Больше всего сейчас барону это напоминало сражение с орками, когда все решали правильные построения, а не превосходство в численности. Только противниками сейчас были не примитивные дикари, вооруженные холодным оружием, а подготовленные войска Саальтского королевства, с вооружением, ничем не уступающим тристанским войскам. Масса напирающих на них войск была столь велика, что бой перерастал в настоящую резню, местами приходилось взбираться по вражеским трупам, закрываясь штурмовым щитом, уже практически израсходовавшим заряд дефлектора. Можно было даже не целиться для очередного удара клинком, промахнуться в такой давке казалось невозможным.
— Не отступать! Не допускать прорыва! — срывающимся голосом велел Эдвард, прямым выпадом пронзив еще одного саальтца, но чувствуя, что гвардия практически остановилась. Даже один шаг вперед сделать удавалось с большим трудом, больше времени уходило на удержание целостностной линии, заменяя павших бойцов. Ноги скользили по залитым кровью телам, система жизнеобеспечения предупреждающе сигналила о серьезной нагрузке на организм, продолжая закачивать в кровь стимуляторы, нейтрализуя чудовищную усталость и напряжение. Тристанский барон поскользнулся, когда саальтец с размаху ударил его мечом по щиту, и упал на одно колено, едва успев закрыться. Замахнувшись для нового удара, саальтец получил удар мечом в грудь от солдата справа, прикрывшего барона.
— Господин барон! Вы в порядке? — Эдварду тут же помогли подняться, но он только кивнул головой и не позволил оттеснить себя во вторую линию, заняв свое место на рубеже атаки.
— Я в норме! — прохрипел он, жалея, что нельзя сплюнуть скопившуюся во рту слюну с кровью, покрепче хватая клинок и почти сразу же разрубив еще одного противника. — Сомкнуть щиты! Держать строй! Вперед! Шаг!
Гвардейцы, соединив щиты, синхронно сделали шаг вперед, напирая на наступающие войска Саальта. Люди падали живые и мертвые в истоптанную грязь под ногами, по ним, поскальзываясь на трупах, двигались шагоходы, ведя огонь и сбиваемые прицельным огнем бронебойных команд.
— Шаг! — раздалась новая команда и, преодолевая сопротивление противника, гвардейцы продолжали продвигаться, тесня противника. — Шаг! Шаг! Не ломать строй! Шаг! Давай же!
Силы на линии соприкосновения были фактически равны, но подобное равновесие на поле боя не могло сохраняться постоянно. В такие моменты все могло решить действия всего лишь одного человека, одно случайное действие, способное качнуть чаши весов на ту или иную сторону, вне зависимости от того, сколько усилий приложили соперники ради этой победы.
