— Нам просто необходимо что-нибудь выпить, — заявил Райсор, заходя в гостиную и первым делом сбрасывая с плеч свой камзол, просто кинув его в ближайшее кресло и оставшись в одной рубашке с вышитыми рукавами, — хотя бы просто за встречу. Последний раз мы лично виделись ведь даже еще до того, как сообщили о вторжении Саальта? Кажется, что уже столько времени прошло…
— А мне все чудится, будто это было только вчера, — тяжело вздохнул Эдвард, тоже снимая камзол и присаживаясь на диван, — Райсор, я, конечно, понимаю твое желание показать свое гостеприимство, но у нас сейчас счет идет на минуты. Пока мы сражаемся с саальтцами здесь, в Розмии Кастерфакт может пасть с минуты на минуту…
— Я читал доклады моих штабистов и уверяю тебя, что Кастерфакт не смог бы выдержать осаду в любом случае, — уже более серьезным тоном заметил герцог, отойдя к горевшему у противоположной стены резному камину. — Слишком большое неравенство сил, учитывая, насколько неуверенно и глупо действовал сам розмийский граф… Я удивлен, что тот командор… Стивки… Вообще смог что-то исправить. Его талантами можно было бы воспользоваться, не будь он заочно приговоренным смертником…
— Плевать я хотел на Стивки, этот наемник не имеет никакого значения, — отмахнулся Эдвард, — дело в другом. Падение Кастерфакта означает поражение всего Розмийского графства. А это ведет к тому, что Саальт сможет двинуться на столицу…
— Меня не столько беспокоит столица, сколько свой собственный феод, — ответил Райсор, — мои верфи… мои чудесные верфи сейчас представляют собой настоящее поле боя. Больше шестидесяти процентов городов по всему феоду атаковано, основные трассы терроризируют атаки бомбардировщиков… Обороты кораблестроительных и ремонтных доков снизились до пятнадцати процентов, количество прибывающих торговых кораблей вообще упало до нуля, торговля встала, акции обвалились, но кредиторы и слушать не хотят об уменьшении процентов… — в этом был весь Райсор, Эдвард даже не смог сдержать усмешки, выслушивая его причитания по поводу финансовых потерять. В первую очередь цифры, а вот политика и все остальное могут подождать. При этом же никакого меркантилизма, Райсор готов был пожертвовать всем ради товарищей, но потом все равно причитать, подсчитывая убытки.
— Думать о расходах будем после. Сейчас главнее выдержать эту войну, — наконец, остановил своего друга тристанский барон. В это время двери гостиной открылись, и внутрь влетел дрон с подносами, на которых были выставлены тарелки с закусками и бутылка вина с парой уже наполненных бокалов. Подхватив один из них прямо с подноса, Эдвард пригубил вина и сразу удивился: — Аверийское?
— Именно, — Райсор взял второй бокал, — я был уверен, что ты узнаешь. У меня еще сохранилась пара бутылок с последнего каравана. Берег специально для особого случая. Сейчас как раз такой…
— И все же, возвращаясь к нашей теме… — Эдвард снова попытался вернуть разговор в военное русло, но камский герцог только отмахнулся, словно речь сейчас шла не о его феоде.
— Пусть этим займутся штабные генералы, — ответил Райсор равнодушным тоном, — нам известно о возможностях саальтских сил не меньше, чем тристанскому командованию. И уже есть теоретическая разработка плана контрнаступления. Осталось только сверить с теми возможностями, что имеются у твоего флота, и можно приступать к освобождению феода. Давно пора, между прочим… — камский герцог отошел от камина к стоявшей в центре комнаты статуе крылатой девы в легких одеяниях, символу Победы, — Эдвард, я не могу покинуть феод в момент, когда он во мне так нуждается, но у меня есть сведения, которые тебе покажутся небезынтересными. И, возможно, ты сможешь ими воспользоваться. Охрана, приведите пленника! — повысив голос, позвал он стражников у дверей. Под любопытным взглядом Эдварда те через пару минут ввели человека в мундире тоскарийского флота, почему-то даже не закованного в наручники, хоть его и сопровождали двое вооруженных камских солдат.
— Кто это? — поинтересовался Эдвард, все еще не понимая причины, по которой Райсор ставил это пленника выше военной ситуации в собственном феоде.
— Капитан Тоскарийского флота Валлен Орбст, ваша светлость, — отозвался сам пленник, нервно посмотрев на сохранявшего молчание Райсора, а потом снова вернувшись взглядом к Эдварду. — Я командовал флагманом флота, который возглавлял Келвин Тоскарийский, наследник титула графа… Если вы позволите, я все расскажу подробно… — тристанский барон, удивленно выгнув одну бровь, кивнул, сообразив, что это напрямую связано с беспорядочными и порой совершенно нелогичными действиями тоскарийского флота в сражении с Саальтом.
Валлен Орбст рассказывал не торопясь, обстоятельно и с деталями описывая последние часы жизни тоскарийского наследника и причины, к этому приведшие. Знал он не очень много, лишь то, что было написано в переданных ему документах, и то, что смог узнать из офицерских разговоров, когда операция лишь готовилась. Эдвард слушал внимательно, порой задавая вопросы, но чем больше раскрывалась ситуация, тем больше он мрачнел.
— Тоскария договорилась с Саальтом? Это ожидаемо после потери претендента на престол. Когда нет надежной опоры ее нужно найти… Ваша откровенность похвальна, ко какая вам из этого выгода? Вы ведь подписываете себе смертный приговор в родном феоде, капитан, — посмотрел барон на пленника, стоявшего с таким видом, словно все еще находился на мостике своего корабля, — Если только, конечно, вы не врете… Мы имеем все основания сомневаться.
— Он не врет, — сразу уточнил Райсор, — когда я в первый раз услышал эту историю, велел допросить его еще раз, но уже с применением «сыворотки правды». Результат был точно такой же. Тоскария предпочла Саальт Рейнсвальду, так что…
— Всегда можно ожидать удара в спину, — добавил Эдвард, — это вообще случайность, что мы смогли об этом узнать. Граф вполне мог подписать мир и даже заключить соглашение, которое Дэлай наверняка ратифицировал бы, рассчитывая на тоскарийские войска. И в решающий момент они развернулись бы против нас…
— Я не думал об этом, когда решил рассказать вам обо всем, ваша светлость, — подал голос тоскарийский капитан, вернув себе внимание феодалов, — меня нашли люди герцога, когда я еще не знал, что наследник титула мертв. Если бы знал, то ни за что бы не активировал систему эвакуационной капсулы мостика… Келвин был человеком чести и даже был готов пожертвовать жизнью, чтобы не изменить данным королевской короне клятвам. Между верностью отцу и верностью короне он выбрал свою страну, и я горд, что тогда был рядом с ним. А сейчас… сейчас я просто хочу отомстить за его смерть. После всего рассказать правду врагам человека, который смеет называть себя тоскарийским графом — сущая малость, но только на это я сейчас способен…
— Слова настоящего офицера, — кивнул Райсор, — Эдвард, именно поэтому я хотел, чтобы ты услышал этот рассказ. Я не способен сейчас ничего сделать с этой информацией, но, возможно, ты сможешь…
— Меньшее, что ты мог сделать, так это сразу же рассказать Дэлаю об этом, — огрызнулся Эдвард, — однако почему-то тянул…
— Если бы у меня была связь со штабом командования претендента на престол, именно так я и поступил бы, — Райсор тоже оскалился, — однако у меня тут небольшие проблемы в виде вражеского флота, разбомбившего мои ретрансляторы. Не считая того, что я связан по рукам и ногам, пытаясь удержать верфи и свой феод от гибели!
— Тогда придется докладывать мне, — вздохнул Эдвар, отставив бокал в сторону. — Я сообщу на флагман, как только появится связь и мы решим, как это можно использовать…
— Господин! — в зал, запыхавшись, вбежал один из тристанских связистов, прервав своего феодала на середине предложения, — Господин барон! Прошу меня извинить, но это требует вашего внимания! Мы только что получили сигнал от флота. Это сообщение с переведенного канала связи с Розмийским фронтом. Вызывает Сир Де Вантес, говорит, что это очень срочно!
— Что там еще стряслось?! — ругнувшись, Эдвард вскочил со своего места и тоже чуть ли не бегом направился за оператором в развернутый центр связи. Операторы еще подключали и настраивали системы, чтобы захватить как можно большее число частот, однако первый зашифрованный канал связи был уже открыт. В качестве усилителей сигнала приходилось использовать ретрансляторы камских кораблей, на которые сначала принимали сообщение и отсылали дальше к тристанским эскадрам. Только так получалось избегать воздействия саальтских генераторов помех, нарушавших всю связь в феоде, лишенном наземных ретрансляционных систем.
