— «Белкор» продолжает преследовать нас, — доложил капитан, — его орудия активированы и наведены на нас, мы поступили так же, но я не могу предположить, насколько хватит терпения у их капитана повторять абордажные маневры без особого успеха. Они могут открыть огонь по нашим двигателям в любую секунду.

— Если они откроют огонь, то нам не избежать внутреннего столкновения, — Келвин сжал пальцы в кулаки с такой силой, что скрипнула кожа перчаток. — Может быть, я действительно неправ. Своим решением развалил наши силы прямо перед лицом врага, и теперь просто не представляю, что можно сделать…

— В нашей ситуации наилучшим решением будет соединить верные вам силы с камским гарнизоном, — вздохнув, сказал капитан. — Теперь это наша единственная реальная возможность. Если объединить усилия, мы хотя бы на время сможем избавиться от саальтских атак и разобраться с собственными противоречиями…

— Камский герцог союзник тристанского барона, — резко напомнил Келвин. — После того, как Эдвард казнил мою сестру, я не буду даже пытаться вступить с ним в переговоры.

— Кто вам сказал, что он казнил леди Миривиль? — поинтересовался капитан Орбст. — Вы видели ее тело собственными глазами?

— Отец сообщил… — бросил Келвин, но потом сам же вцепился в эту фразу, посмотрев на капитана так, словно ему только что открыли секрет эликсира бессмертия. — Капитан, но как я могу вообще верить его словам? Неужели он обманул меня, чтобы.? — и прежде, чем услышал ответ, принял решение, — Настройте общий канал связи! Выйдите на любую камскую частоту! Сообщите, что мне нужна связь со штабом обороны Камских верфей! Быстрее!

— Обнаружен неизвестные корабли в зоне прямой видимости! — прерывая их разговор, раздался голос одного из операторов, — они выходят из затемнения! Десять… одиннадцать… Ответа на сигнал «свой-чужой» нет! Это противник!

— Саальтские «призраки»! — догадался капитан флагмана. — Маневр уклонения! Двигатели на полную мощность! Наш строй развалился, корабли охранения разлетелись в разные стороны, вот они и прошли с такой легкостью! Быстрее!

Два подразделения призраков сняли маскировку в непосредственной близости от флагмана и далеко в глубине тоскарийского строя, сразу выйдя на курс стрельбы прямой наводкой. Тяжелый флагманский линкор готовился к нападению кораблей собственной эскадры и, несмотря на поднятые и заряженные щиты, его орудия были направлены в другую сторону. Атака «призраков» стала для него неожиданностью, как для корабле охранения, где тоже шла борьба между сторонниками графа и его наследника. Первый же торпедный залп попал точно в цель, больше половины торпед прошло сквозь дефлекторный щит, направленными взрывами пробивая толстое внешнее бронирование, круша внешние помещения и заливая коридоры и переходы потоками атомного пламени. Флагман потрясло до самого основания, но удар он выдержал, успев даже перенастроить орудия.

Однако почти сразу вслед за первой накатила вторая торпедная волна, проходя сквозь ослабленные из-за потери части генераторов дефлекторные щиты и снесенную первым залпом зенитную защиту. Взрывы торпед вырывали из корабля целые секции, превращали орудийные батареи в нагромождения раскаленного и расплавленного металла, отрывали целые броневые листы, выбрасывая их в открытое пространство. На флагмане сразу в нескольких местах вспыхнули пожары, когда «призраки» открыли огонь изо всех орудий, добивая поврежденного гиганта. В любое другое время их носовые орудия, бывшие вторыми по огневой мощи после торпед, вряд ли смогли бы причинить серьезный урон кораблю подобных размеров, но сейчас, когда щиты практически рухнули, каждое попадание причиняло все больше разрушений. «Призраки» намеренно расстреливали поврежденные участки, уничтожая целые уровни и превращая их в сплошной пожар.

Третий торпедный залп успел дойти до корабля прежде, чем против «призраков» предприняли хоть какие-то действия. Тоскарийцы, независимо от того к какому лагерю принадлежали, открыли огонь по противнику, оказавшемуся в самом центре их построений. Несколько «призраков» моментально исчезли во вспышках взрывов, оказавшись под перекрестным огнем тяжелых орудий, но остальные успели сделать еще несколько орудийных залпов прежде, чем вынуждены были снова затемниться, уходя из-под обстрела. Для флагмана этого оказалось достаточно. Исходя клубами пара, раскаленного воздуха, и дыма разгорающихся пожаров, флагман сошел с орбиты и начал медленно падать, пока остатки команды лихорадочно пытались предотвратить распространения пожара и не допустить детонации основного или вспомогательных реакторов.

Капитанский мостик был сильно поврежден непрямым попаданием торпеды, и половину операторов снесло взрывной волной, превратившей их места в груду искореженного железа, охваченного огнем. Келвина сбило с ног в момент взрыва, и именно этот и спасло его от разлетевшихся во все стороны обломков, в относительно небольшом помещении сработавших как крупная шрапнель. Обломки аппаратуры и корабельных переборок превратили операторские рабочие места и большую часть мостика в горящие обломки, уже зараженные атмосферой из-за разгерметизации.

— Господин, с вами все в порядке? — его, оглушенного и опаленного, оттащили в сторону, помогли надеть маску респиратора, чтобы не надышался едкого дыма. — Ваша светлость, ответьте! — Орбст, в такой же маске, с рассеченным лбом, из-за чего половина лица была залита кровью, придерживал его за плечи. Капитан корабля с облегчением вздохнул, когда Келвин кивнул головой и попытался подняться.

— Нас подбили? — слабым голосом поинтересовался наследник графства, пока солдаты из корабельной охраны помогали ему встать на ноги. — Саальт?

— Всем покинуть корабль! К капсулам, быстрее! — скомандовал капитан, махнув рукой оставшимся в живых операторам, а потом обернулся к солдатам, помогавшим Келвину выйти в коридор с разрушенного мостика. — Мы теряем высоту! Быстрее уводите его отсюда! Быстрее!

— А вы? — выдохнул Келвин, оттолкнув руку солдата. Корабль снова затрясло от новых взрывов, люди валились на ноги от тряски, кого-то даже отбросило обратно в охваченное пламенем помещение капитанского мостика. Наследника графства отбросило назад, к солдатам, удержавшихся на своем месте только из-за тяжелых боевых костюмов с магнитными подошвами. Сам капитан не смог устоять на ногах и тоже повалился на пол, но поспешил встать снова.

— Капитан покидает корабль последним! Не волнуйтесь за меня, у капитана корабля есть на мостике отдельная капсула эвакуации. Как раз для таких случаев! — отмахнулся Орбст, и снова приказал солдатам: — Надо организовать эвакуацию! Уводите его! Быстрее!

— Капитан! — Келвин попытался что-то возразить, объяснить, что все происходящее здесь только его вина, и он единственный, кто должен пожертвовать своей жизнью. Слов было много, еще больше эмоций, но ничего толком он сказать не успел. Солдаты, верные своему слову и приказу капитана, потащили его дальше по коридору с уже погнувшимися и в некоторых местах пробитыми стенами, мимо охваченных огнем помещений, обгорелых, изломанных трупов, мимо всего кошмара гибнущего корабля к ближайшей эвакуационной секции.

Флагман, падая все ниже, со скрежетом рассыпался на части, целые секции разваливались от ударов, плавились в огне пожаров или взрывались от резких перепадов давления, разбрасывая обгоревшие хлопья бронеплит. Безумно выли сирены автоматических противопожарных систем, заливающих остов гибнущего корабля реагентом и хлопающих противовзрывными заслонками. Каждую минуту его трясло, вибрация исходила уже изнутри, что указывало на повреждения несущих конструкций. Корабль с такими повреждениями спасти невозможно, его гибель была лишь вопросом времени.

Противовзрывная заслонка с грохотом и скрежетом рухнула всего лишь в паре метров от группы, сопровождавшей Келвина, перекрыв дальнейший проход, а меньше, чем секунду спустя, за ней раздался грохот новых взрывов. Однако группе пришлось здесь и остановиться, поскольку обходного пути не было, остальные секции уже были охвачены огнем, наступавшим еще и сзади.