Солдат обернулся, пытаясь защититься древком копья, однако поток воздуха прошел сквозь древко, как сквозь масло, разрезая его на две половины, а враг, бежавший непосредственно за выпущенным им заклинанием, нанес рубящий удар в живот.

— С самого начала нужно было так сделать, - проворчал Никодеон, вытирая меч о край плаща и убирая его в ножны, - Провозился я с вами, видно теряю хватку. Ну, думаю, этот остолоп и его мордовороты уже захватили сторожку, а раз так, то я им больше не нужен. Да и вообще, меня попросили только задуть факелы, а я, добрая душа, добровольно вызвался разобраться с этими слабаками.

— Ой, Ники, неряха, ты поранил руку, - раздался голос из темноты. Говорившая — низенькая блондинка, по лицу которой было совершенно невозможно определить, семнадцать ей лет или двадцать семь — шла по мосту со стороны южного берега.

— Кажется, ты должна благодарить того, кто меня ранил, за то, что он облегчил тебе работу по моему убийству. Не так ли, сестренка? - поинтересовался чародей.

— Что ты говоришь, братец? Я не могу убить тебя сейчас, ведь тогда люди скажут — эта змеюка подколодная зарезала родного брата, когда он был ранен в бою, вот стерва! Нет, я убью тебя, когда ты будешь силен и уверен в своей неуязвимости. А пока — позволь-ка мне тебя подлечить, - произнесла девушка таким тоном, как будто обсуждала с подругой поход на рынок.

Она взяла раненую руку брата и, накрыв своей рукой, прошептала:

— Боль-боль, уходи.

— Ты все еще придумываешь несуществующие заклинания, сестренка?

— Какая разница, какие слова я говорю — главное, что это работает. Кстати, если бы я тебя не лечила после каждой твоей драки, ты бы уже сотню раз истек кровью и умер от ран, так что ты должен быть мне благодарен, братик, - усмехнулась Церцея по прозвищу Змея, отпуская совершенно здоровую руку брата.

— Ты ведь делаешь это для того, чтобы потом самой меня убить, - усмехнулся Никодеон.

— Конечно. Такие мы, женщины, коварные существа, - подтвердила Церцея, в точности копируя его усмешку. - Однако, Хозяин послал меня посмотреть, чего это вы так долго копошитесь. Что я должна ему сказать?

— Кому? Мал Ксану? Скажи ему, что у нас проблемы - когти этих хваленых мешков с мясом не могут даже поцарапать новые веснотские кольчуги. Впрочем, есть и хорошая новость: эти часовые — слабаки. А еще можешь передать ему, что я пошел спать. Разбудите меня, когда переправите свою громыхающую костями орду на тот берег.

***

В то время, как Никодеон расправлялся с часовыми, а отряд Хасана приближался к сторожевым башням, на северном берегу реки шло другое сражение. Началось все с того, что группа летучих мышей, которым было приказано произвести диверсию с целью отвлечь внимание гарнизона от происходящего на мосту, внезапно заметила пасущееся на берегу коровье стадо.

«Какого они ночью тут пасутся?» - подумала старшая из летучих мышей - белоснежная Ти-Ла-Ту. В её понимании, всякого рода скотам полагалось ночью спать в загонах, где все уважающие себя летучие мыши могут незаметно пососать из этих скотов кровь.

«Неужели местные летучие мыши пьют кровь коров днем?» - поразилась старая мышь. Впрочем, лучшей цели для диверсии, чем целое стадо коров она и вообразить не могла, поэтому подала своим спутникам приказ разделиться и начать боевой заход.

Старый пастух был известен по всей округе как параноик, все время ожидавший то наводнения, то нападения нежити. Впрочем, в данном случае это сыграло ему на руку — приближение со стороны южного берега группы черных точек он заметил издалека.

— Вики, беги к лейтенанту, скажи ему — беда! Нежить напала, пусть поднимает ребят на башни! - крикнул он мальчику-помощнику, мирно посапывающему в траве.

Проснувшийся от крика старика ребенок не понял толком что происходит, но уловил суть — их всех ждет жестокая неизбежная смерть. Он тут же вскочил и с криками помчался в сторону моста, туда, где возле костра дремали стражники.

«Глядите-ка, сюда сейчас и впрямь сбежится вся округа. Неужели и правда бывают такие идиоты? - мысленно удивилась Ти-Ла-Ту. - Я была уверена, что этот план не сработает, но, похоже, Хозяин намного лучше понимает, как думают бескрылые.»

Каждая из летучих мышей выбрала себе по одной корове. Старик-пастух, видимо, собирался отгонять захватчиков своей палкой, но рыжая летучая мышь по имени Пыщь предусмотрительно пропищала заклинание и, ноги старика оплели появившиеся из земли корни так, что он не мог двинуться с места и просто стоял, размахивая посохом и осыпая мышей бранью.

Ти-Ла-Ту смерила старика взглядом и он подозрительно напомнил ей одного архимага, которого она знала в детстве. Она пропищала товарищам приказ продолжать трапезу, а сама взмыла ввысь, разогналась и спикировала на старика, на лету метя ему в шею. Это был очень сложный воздушный маневр, которым старая Ти-Ла-Ту, тем не менее, овладела в совершенстве, за что получила прозвище «старуха-пикировщица». Однако, как не забывала напоминать себе мышь, и на старуху бывает проруха. Пастух взмахнул своим посохом, заслоняя ей подлет как раз к той точке, куда она нацелилась и, Ти-Ла-Ту пришлось выйти из пике, избегая столкновения с палкой. Выровняв полет и оглянувшись, она увидела, что молодой мыш по имени Киик решил помочь ей и тоже накинулся на пастуха, однако тот и от него отмахнулся посохом. Киик увернулся от удара и полетел обратно к одной из коров, туда, где старик не мог до него достать.

«Что же тут не так? - размышляла старая мышь. - Может, какой-нибудь местный чемпион по бою посохом нам попался…»

Для второго захода она выбрала момент, когда Киик напился крови и приготовился вновь напасть на старика. Ти-Ла-Ту, опять, разогнавшись, вошла в пике и… Старик снова взмахнул своей палкой, отгоняя ее, а когда Киик впился ему в плечо, огрел того посохом так, что мыш пролетел кувырком три шага.

Ти-Ла-Ту на минуту отвлеклась, заметив что со стороны моста в их сторону бегут люди.

«Они пришли. Теперь нам нужно задержать их подольше, пока Хозяин не захватит сторожку.»

Тем временем Киик, вскочив, яростно запищал, призывая товарищей помочь ему с нахальным пастухом. Мыши лениво оторвались от трапезы (две коровы уже были загрызены насмерть) и поднялись в воздух, а Киик направился к одной из яловок, намереваясь залечить раны кровью.

«Отличная тактика, Киик. Одним ударом он тебя сильно не ранит и если после каждого захода выпивать немного крови…» - подумала старая мышь и тут…

Старик метнул свой посох. Тот просвистел в воздухе и попал летящему Киику точно в затылок. Черношерстый Иш тут же кинулся спасать своего брата и, подхватив его обмякшее тело, полетел наутек.

«Все верно, - мрачно подумала мышь. - Втроем мы тут много не навоюем. Старик все-таки оказался колдуном. Это провал.»

Пыщь, остолбенело глядя на то, как пастух разорвал ее путы и кинулся подбирать свой посох, принялась создавать новые, но в этот момент откуда-то издали прилетел арбалетный болт и только случай спас мышь от смерти.

— Уи-уу!(Достаточно!) - пропищала Ти-Ла-Ту. - «Ииии!(Отходим!)

Пышь с явным негодованием пропищала что-то о дурацких планах, но подчинилась приказу и повернула к реке. Старая мышь последовала за ней напоследок мстительно впившись в руку одному из прибежавших стражников, который пытался — сумасшедший, не иначе — попасть в нее из пращи.

Налетчики скрылись вдали и солдаты подошли к пастуху, который сидел на земле, перевязывая свою рану на плече.

— Ты как, старик?

— Зачем вы прибежали? - сердито спросил старик. - Будто я сам с мышами не сладил бы? Это ж маневр их обманный. Пока вы здесь, зомби небось уже на ворота лезут.

Собственно, так оно и было.

***

Снять дозорного оказалось достаточно просто — скелеты-стрелки взяли в руки факелы и стражник был уверен, что это — совершающие обход часовые, вплоть до того момента, когда они выхватили луки и подстрелили его. Тем не менее, он прожил достаточно долго чтобы закричать: