— Сина варнассэ кэ вил? (эльф. «Этот доспех еще и летает?») - озадаченно произнесла та, вытаскивая из раны наконечник копья. Ойра Реста Таварил должен был справиться с этой раной, но сам факт, что придется потратить на это часть собственной магической энергии, раздражал — особенно после прерванного на середине Девятого вала, который наверняка уничтожил бы дрога после еще пары попаданий.

— А из чего он, по-твоему, сделан? - отозвалась Королева Мертвых, создавая из роившихся вокруг нее костяных мух еще одно копье и четыре щита — по одному для каждой костяной руки.

— Не хочешь испытывать на себе Девятый вал, даже будучи бессмертной? - поинтересовалась Мелифанта. - Я огорчу тебя — девятый удар этого заклинания пробивает насквозь крепостную стену толщиной в семь футов… Не то, чтобы в этом была какая-либо необходимость.

Она сжала кулак и сфера Великого Разрушения образовалась из капель дождя прямо в воздухе, окутав Са’оре.

— Тинандир! - окликнула спригганка. Бессмертный эльф, давно уже приглядывавший краешком глаза за поединком Мелифанты и Са’оре, немедля выпустил в водный шар золотую стрелу.

— Забавная штука, - произнесла Са’оре, выходя из-за дерева и изучая повисшую в воздухе золотую сферу, внутри которой была заточена ее копия. - Знаешь, обычно эти двойники исчезают, если их ударить, но меня так редко атакуют — все ведь знают, что я бессмертная. И, прежде, чем ты решишь повторить попытку — это тоже двойник.

Из-за того же дерева появилась еще одна Са’оре на плечо которой опиралась раненная Балафиэль. Молния ударила в водный кокон, защищавший спригганку, и та рухнула с небес.

— Манан лэ ла тайта’наланта, Балафиэль? - поинтересовалась Мелифанта, приземляясь на одно колено. - Тьярвэ силумэ элмэ ми нан, а рома кэ наланта’лэ тер нан? Нан Роматурма нолвэкуэттти акуа варнассэ лэ эт рамалиндэ, ла ворима? Экар лэ айста’харна лэ синья мали? (эльф. «Что же ты не продолжаешь, Балафиэль? Потому что теперь, когда мы оба по колено в воде, молния, попав по мне, ударит через воду и тебя? Но ведь заклинание Громоотвода делает тебя полностью неуязвимой к электричеству, не так ли? Или боишься задеть своих новых друзей?»)

— Элье ла намо, апа элье йареа мало йеста’нурумма, - отозвалась грозовая жрица, держась левой рукой за бок, в который ее ранила стрела Тинандира. - Сина ла варта. Инье Феа араноссэ кано, а куэттимма — аксан ор йалуми канви. (эльф. «После того, как ваш старый друг пытался меня убить, упреки неуместны… Это даже не измена. Я — воевода дома Феа и в военное время мои решения имеют приоритет над приказами старейшин.»)

— Эр он Феа араноссэ, - уточнила спригганка. - Манен ос’лэ ман эрта’котумо йа Линтанири Ка’лиан йалумэ кан’метья? (эльф. «Только в пределах дома Феа… Как насчет того, что ты объединилась с врагом, которого приказал уничтожить Линтанирский Ка’лиан?»)

— Инье куэт’ос Ка’лиан йа йалумэ лелья’энтеосто а йур’а’лом эр анфиринихоссе ми андунэ? - переспросила эльфийка. - Най инье усвэ Феа араносссэ эт Линтанири оторно а канва охта ара элье а Тинандир Уванима. (эльф. «Ка’лиан, который трусливо бросил столицу и побежал прятаться, как только на горизонте замаячила армия нежити? Ну что ж, тогда я вывожу дом Феа из состава Линтанира и, как главнокомандующий, объявляю войну вам и Тинандиру Чудовищному.»)

— Танкавэ, - вздохнула Мелифанта. - Сина куэтти лэ атар йалумэ куэт. (эльф. «Да… Ты сказала в точности то же самое, что и твой отец тогда.»)

— Энтавэ элье йалумэ этелен атармма?! (эльф. «Так это вы изгнали отца?!»)

— Лимбэнэ ворима, сэ йалумэ йеста’этелен инье… йалумэ канва тантадертарья атса’инье. Инье йалумэ тулканэ. Эр сэ а паэ охтари йалумэ кэ йур’а’лом. (эльф. «Ну, вообще-то это он собирался изгнать меня… приказал своему полку меня арестовать. Я оказалась сильнее. Сбежал только он и еще десять эльфов.»)

— Нан элье йалумэ куэт сэ варта’йур о’илкуэн тантадертарья… (эльф. « Но вы сказали, что он дезертировал вместе со всем полком…»)

— Танкавэ, инье йалумэ куэт’сина. Айкуэнвэ, лэ атар йалумэ курувар, нан лэ эр айна, най лимбэ анна. Ай лэ на’ара Линтанири а тавари апалумэ лелья’лэ — лэ на’хвинис? (эльф. «Конечно, я сказала так. В любом случае — твой отец был волшебником, а ты, как бы ты ни была талантлива, жрица. Не боишься, что если пойдешь против Линтанира, духи отрекутся от тебя и ты станешь простой женщиной?»)

— Той ла палумэ лелья’инье, - покачала головой Балафиэль. - Тавари йалумэ куэт’инье тул’симен. Тавари йеста’инье маха’элье, на’сильфи а маба’мен Мелодиа. А инье йалумэ куэт’ворима — инье ла курувари, нан айна. Тавари лайта’инье, а инье тулка. (эльф. «Не отрекутся… Это духи приказали мне прийти сюда. Духи хотят, чтобы я убила вас, превратилась в сильфиду и заняла место Мелодии. И, как ты правильно сказала, я не волшебница, а жрица. И, с благословения духов, я непобедима.»)

— Эй вы, может хватить болтать? - поинтересовалась Анаконда, спрыгивая с ветки, на которой сидела все это время. - Мал Хакар нанял меня, чтобы убить эту фею. Так что вы двое — подвиньтесь, пожалуйста.

— Ну что ж… - произнесла Мелифанта. - Я исчерпала все варианты, - за спиной у спригганки, прямо посередь затопленной поляны, из земли вырвалось дерево. Не прошло и десяти секунд, как оно достигло десятифутовой высоты и распустило развесистые ветви с густой листвой. - Нертеа фалма: Алта Аталантэ!

Казалось, вся вода в мире ожила: и капли дождя в воздухе, и бурные потоки, струящиеся по земле, прекратили свое обычное движение и поднялись в воздух, собираясь в сферы. Через пару мгновений Са’оре, ее двойник, Балафиэль, Анаконда, Сар’ар, Дафейс и Тинандир оказались заточены в водных шарах — каждый в своем. Еще два пустых шара появились за спиной у Мелифанты.

— Алассэ, - произнес Тинандир. - Ма силумэ? Сина нолвэкуэтти кэ ларта’минкуэ ратсэ а лэ титта кэ кар’одог Канта Талми Техти — лэ ла кэ эр мине, ай тулко сина. Ми ма лэ йестанут элмэ? (эльф. «Забавно… Но что дальше? Это заклинание длится девять минут и навряд ли ты сможешь сделать сразу семь Печатей Четырех Стихий — ты и одну-то не сделаешь, пока все это поддерживаешь. В чем же ты собираешься нас запечатать?»)

— Ми лэ, - ответила спригганка. Она сделала странный жест мизинцем и безымянным пальцем правой руки и висевшие рядом сферы Тинандира и Сар’ара начали объединяться. - Ай нир’нен апалумэ унат’бронья, лэ на’малта а эккат’нен о’лэ ми алта малин корон. А инье апалумэ йал’олойрэ а кар’симен айлин. Инье макуэт’лэ апалумэ кэ кира’ам ай лэ лумна нелтаран’а’канафаэ менег фунди? Титта… - по знаку Мелифанты шар Дафейса присоединился к большой сфере. - Энтавэ макуэттамма - лэ апалумэ кэ бронья’найкэ минкуэ ратсэ у’эккат. Нан элмэ ханья’нангвэса — лэ иллумэ хвин а айрэ ла кэ эккат’сина. (эльф. «В тебе… Когда терпеть давление воды станет невмоготу, ты превратишься в золото и превратишь вместе с собой всю воду, запечатав все остальных в одном огромном золотом шаре. А потом я призову наводнение и сотворю в этом месте озеро. Интересно, сможешь ли ты всплыть со дна, когда будешь весить триста сорок тысяч фунтов**? Сомневаюсь… Теперь весь вопрос в том, сможешь ли ты девять минут терпеть боль, не превращаясь. Но мы-то уже знаем ответ — ты всегда был слабаком и бессмертием это не лечится.»)

Водные сферы продолжили соединяться, но, когда оставалось присоединить лишь шар с Анакондой, раздался громкий всплеск и оркша с воплем вырвалась на свободу. Раны на ее щеках, которые она после боя с Нэвэн зашила нитками, вновь разошлись, и убийца воззрилась на Мелифанту, сверкнув левым глазом и щелкнув шестьюдесятью зубами.

— Сказала же — подвиньтесь и дайте мне ее прикончить, - прошипела она.

— Первый раз такое вижу, - поразилась спригганка. - Но как раз на этот случай есть запасные шары.

Одна из висевших позади Мелифанты сфер разделилась на множество струй, который устремились к Анаконде. Но оркша уже сорвалась с места, во мгновение ока оказавшись рядом со спригганкой, и нанесла удар в челюсть, отправив противницу в нокдаун. Большой водяной шар лопнул, как только Мелифанта потеряла равновесие и заключенные, находившиеся в разной степени помятости, выпали на землю. Тинандир сразу же попытался воспользоваться возможностью и схватил Дафейса за локоть, начав превращать его в золото. Но Сар’ар вовремя успел отсечь рыцарю смерти руку. Дафейс вырастил на месте отрубленной конечности новую и бой между тремя бессмертными продолжился. Са’оре тем временем пыталась привести в сознание Балафиэль, которая, в отличие от других узников Великого Разрушения, не только пострадала от давления, но и едва не захлебнулась.