— И все же, что изменилось? - поинтересовалась некромантка. - Вначале у нас было семь с половиной сотен нежити против трех или четырех сотен эльфов в крепости. Теперь — две сотни нежити против сотни эльфов в крепости. Расклад все еще не из лучших.

— Ты умеешь играть в гоблина? - спросил лич вместо ответа.

— Навряд ли кто-то из керлатцев не умеет, - усмехнулась женщина.

— Это одна из самых распространенных тактик игры — первые четыре хода делаешь младшими картами, создавая у противника впечатление, что он может раскрыться, а когда у него останется только одна карта — ходишь старшим козырем и оппоненту придется взять все пять, а ты к тому же успеешь посмотреть на все его карты, кроме одной.

— Поэтому хороший игрок либо сразу возьмет небольшое число карт, не раскрываясь, либо прибережет свой главный козырь до самого конца. И у этих эльфов такой козырь запросто может быть — кто-то же вызывает всех этих элементалей. Вы заметили эту ауру?

— Да, это одна из тех, которые заметно издалека, но силу не определить, пока не подойдешь близко. Ты права — при игре в гоблина есть опасность недооценить противника. Впрочем, есть один-единственный случай, когда игрок может быть уверен, что его последняя карта не будет побита.

— Когда это — козырной король? - предположила Мелипсихона.

— Когда это — козырной король, - с усмешкой подтвердил лич. - Ар’ак’ша и Никодим постерегут тебя, а я присоединюсь к Старику. Третья сотня, скорее всего, будет разбита, но Четвертая и отряд упырей должны победить. Направь их нам на помощь, когда они закончат.

Он ступил на тропку, ведущую к подножью горы, где его уже ожидали Вакилла и Церцея.

***

Отряд двигался совсем не так быстро, как хотелось Сар’ару. Сначала призраку казалось, что это упыри тормозят продвижение из-за того, что постоянно натыкаются на деревья и кусты, но потом он осознал, что костяные наездники все равно не смогли бы двигаться с большей скоростью. Сами тхаки были превыше всяких похвал, но кавалеристам просто не хватало мастерства и скорости реакции, чтобы маневрировать в лесу, несясь на полной скорости. В итоге, хотя отряд Сар’ара и двигался по лесу вдвое быстрее, чем могла бы позволить себе веснотская или орочья кавалерия, это было все равно слишком медленно по сравнению со скоростью эльфийских всадников, так что призрак совсем не удивился когда заметил впереди засаду — несколько десятков эльфов засели на деревьях а внизу, прямо на пути у отряда нежити стояла фея — кудрявая светловолосая девочка с тонкими белыми крылышками за спиной.

— Остановитесь! - звонко выкрикнула она, вытягивая вперед ладошку. Сар’ар, не дожидаясь пока в него выстрелят каким-нибудь заклинанием, на полной скорости налетел на фею и ударил ее мечом. Это не был Эл’Ласселанте, да и не мог быть — стиль Эл’дэрал’нагил не был предназначен для боя двуручным мечом — но это был удар, наиболее приближенный по скорости к Эл’Ласселанте из всех, на которые Сар’ар только был способен… Но маленькая фея просто прогнулась назад, позволяя мечу пройти в дюйме от кончика ее носа, а затем правой рукой крепко схватила призрака за запястье. Сар’ар летел слишком быстро, чтобы его можно было остановить подобным образом, поэтому он помчался дальше, а фея повисла на его руке. Они понеслись через рощу, которая уже начала превращаться в поле сражения — эльфийские лучники обстреливали упырей и наездников с деревьев, а те, не получив от Сар’ара никаких приказов, продолжали двигаться прежним курсом.

«Стоит приказать им отойти и придумать план получше, но сначала разделаюсь с этой наглой стрекозой», - решил призрак, останавливаясь.

В этот момент наглая стрекоза зажгла у себя в левой ладони яркий шарик из волшебной энергии и попыталась ударить Сар’ара в плечо. Защищаясь, призрак выпустил из ладони клинок и взмахнул рукой, перебрасывая повисшую на ней фею через себя и опрокидывая ее на землю. Правой ногой он подцепил падающий меч и отправил его в полет, в результате чего оружие, описав дугу в воздухе, приземлилось в его левую ладонь. Направив клинок на прижатую к земле фею, он впервые посмотрел ей в лицо — лицо, которое было ему хорошо знакомо, только было гораздо моложе, чем когда призрак видел его в последний раз.

— Кейтиа? - спросил он, останавливая клинок. Должно быть, он немного ослабил хватку, потому что фея немедленно исчезла и появилась в воздухе позади призрака, готовя светящийся шар для второго удара. Сар’ар стремительно развернулся и рукоятью меча ударил противницу в локоть, отводя удар.

— Ни эссэ ла Кейтиа, ни эссэ Исофиен (эльф. «Я не Кейтия, я Исофиен»), - сообщила фея, отскакивая в сторону и потирая ушибленный локоть. - Кейтиа на’Мелодиа хери эссэ, манан элье ханья’си… (эльф. «А Кейтия — это ведь имя госпожи Мелодии, откуда вы ее зна…») - она поспешно зажала рот ладошкой, поняв по тому, как вздрогнул призрак, что сообщила врагу слишком много.

— Бона Кейтиа Фарисанна дель Мелодиа? - уточнил Сар’ар. - Сэ йандо куйна’анва? (эльф. «Она до сих пор жива?»)

— Элье… элье — Сардарлионар! - выпалила Исофиен, сама не зная, каким образом она пришла к такому умозаключению.

— Энтавэ сэ куйна… - пробормотал призрак. - Лэ — йендэрья? (эльф. «Значит жива… Ты — ее дочь?»)

— Лю… - растерянно отозвалась фея.

— Манан лэ син минда манен сэ? (эльф. «Тогда почему ты так на нее похожа?»)

«Инье эр иллумэ йеста’йендэ… манен лэ» (эльф. «Просто я всегда хотела иметь дочку… такую как ты»), - вспомнилось Исофиен.

Сама она не могла знать, как выглядела Мелодия в молодости и не знала никого, кто мог бы об этом рассказать.

— Инье ла ханья’сина… - честно ответила она. - Сина ла тарьяссэ! Хери Мелодиа йалумэ сана’элье фир, сина тьярвэ сэ йалумэ’эала — атакар’элье. Элье найкэ кен’сэ! (эльф. «Я не знаю… Но это не важно! Госпожа Мелодия думала, что вы мертвы и поэтому стала феей — чтобы отомстить за вас. Вы должны увидеться с ней!»)

— Инье ла сана’сина, - отозвался Сар’ар, поудобнее перехватывая меч. - Сина сэ ханья менег коронари йалумэ, куалин… сина манэ сана’сэ. (эльф. «И не подумаю… Тот, кого она знала тысячу лет назад, мертв… ей лучше думать так. »)

— Сина акуа ла манэ! - воскликнула Исофиен. - Сэ йалумэ нвалмэ илкуэн менег коронари! Ай элье ла йеста’куэт сэ — инье апалумэ лелья а куэт’сэ! (эльф. «И вовсе ей не лучше! Она страдала всю эту тысячу лет! Если не хотите вы — я пойду и сама ей расскажу!»)

С этими словами, она, увернувшись от атаки призрака, помчалась прочь.

— Термар’симен, аласайла хина! - закричал призрак. - Лэ кар’сэ эр нвалмэ лимбэнэ! (эльф. «Стой, глупое дитя! Ты сделаешь ей только больнее!»)

Он передал своему отряду мысленный приказ возвращаться — в любом случае, амарилская часть операции оказалась бесполезной: те тридцать лучников, которые противостояли им здесь, не могли оказать никакого влияния на ход битвы при Магнолии, даже окажись они в нужное время в нужном месте — и пустился в погоню за Исофиен, которая летела через лес на огромной скорости, явно не собираясь останавливаться до самой Магнолии. На обратный путь от Каллефона до опушки Линтанира фея и преследовавший ее призрак затратили лишь два часа.

***

Расчеты Мелипсихоны не предполагали, что эльфы отправят на бой с отрядом Сар’ара лишь тридцать воинов, но она брала изначальную численность эльфов с большим запасом, так что ее оценка оказалась достаточно точной — к моменту, когда Первая сотня Ку’ман’дана Бернса и Вторая сотня Ку’ман’дана Дафейса (Мал Хакар подозревал, что последний на самом деле является Рыцарем Смерти, но скрывает это, однако пока Дафейс безукоризненно выполнял приказы, лича это не слишком волновало) достигли Магнолии, гарнизон крепости состоял лишь из пятидесяти лучников и личного штаба Мелодии. Тем не менее, у эльфов все еще оставались неплохие шансы отбиться от четырехкратного превосходящего их численностью противника. Крепость Магнолии походила на другие крепости эльфов — это было единое строение с глубоко заложенным фундаментом и толстыми стенами, в верхней части разделявшееся на несколько крытых башен. Стены и башни были усыпаны узкими бойницами, расположенными на различной высоте и через различные интервалы без какой-либо видимой системы. На самом-то деле, изнутри крепость имела четкую структуру, но в ней было сложно разобраться, находясь снаружи. Многие бойницы были скрыты искусным орнаментом и их было невозможно обнаружить до того, как через них начнут стрелять. Словом, такая крепость предоставляла защищающим ее эльфам все преимущества, которых они только могли пожелать — они могли стрелять, оставаясь недосягаемыми для неприятельских стрелков, возможность того, что враги смогут залезть на стены и навязать ближний бой, отсутствовала — лезть было попросту некуда, — единственной возможностью попасть внутрь были ворота и как раз вокруг них и находилось большее количество бойниц, обступившие крепость деревья (никому, кроме эльфов и в голову бы не пришло построить крепость прямо посередь чащи, позволяя лесу подступить к стенам вплотную) хотя и предоставляли осаждающим некоторое укрытие, но почти исключали возможность того, что к воротам удастся подтащить хотя бы таран, не говоря уже об осадных башнях и стрельбе из катапульт.