Хасан, начинающий подозревать, кто из них на самом деле старше, снял подбитый мехом плащ и укрыл им девочку.

— Уже сентябрь, ночи здесь холодные, - сказал он, и с зашагал к своей повозке.

***

Путешествие к Перекрестку заняло у армии скелетов пять дней. Придорожные леса и поля сменились угрюмыми холмами, дорога стала широкой и пыльной. В последние два дня войско нежити делало привал на ночь, не потому, что скелеты могли устать, а потому, что даже мертвецы могут ночью наткнутся на засаду или стать жертвами внезапной кавалерийской атаки. На пятый день эти опасения оправдались.

Лагерь в этот раз разбили на большом цветочном лугу, что было достаточно большой редкостью для мрачных пыльных окрестностей Великого Перекрестка. Зения отправилась собирать цветы («Все-таки у нее тоже есть человеческие слабости», - с облегчением заметил Хасан), а Хасан пошел вместе с ней, аргументируя это тем, что ходить в одиночку вблизи вражеских позиций опасно.

— Да брось, - ответила ему Зения. - Если там не притаилась парочка архимагов, то мне ничего не грозит, - однако возражать не стала.

За последние пять дней Хасан намного больше узнал о грандиозном замысле Мал Ксана. Зения ничего не сообщила ему прямо, но беседуя с ней о устройстве мира, Хасан много о чем догадался сам. Ученые Академии уже не менее пятидесяти лет считали возможность создания второго солнца хотя и труднореализуемой, но теоретически допустимой. Куда больше Хасана поразила идея не только создать вторую звезду, но и уничтожить первую, однако, поразмыслив, он пришел к выводу, что раз магия Созидания при поддержке нескольких секретных магических техник способна сотворить что-то масштабов небесного светила, следует полагать, что магия Разрушения способна на уничтожение сопоставимого по размерам объекта. Однако количество магической энергии, необходимое для любого из этих мероприятий было просто чудовищным. Вероятно, лишь Академия, задействовав все свои ресурсы, могла бы позволить себе нечто подобное, а значит она и становилась целью Мал Ксана и его единомышленников. Мысль о том, что им придется сразится с членами Совета Архимагов, и, возможно, что со всеми двенадцатью сразу, беспокоила Хасана намного сильнее, чем теоретические аспекты реализации плана. Он осторожно поинтересовался у Зении, сколько архимагов может взять на себя лорд Ксан, однако девочка беззаботно ответила, что беспокоиться не о чем, и что лич, если будет надо, справится с ними всеми. Юноша решил больше не говорить на эту тему и теперь обсуждал с Зенией исключительно магию Созидания — предмет, понятный и интересный им обоим. Его они и обсуждали в тот момент, когда раздался конский топот и на другом конце цветочного луга появились всадники.

Их было трое, но один из них почти сразу же повернул назад — видимо, сообщить начальству об обнаружении армии нежити. Зато остальные помчались к чернокнижникам, видимо рассудив, что они успеют зарубить двоих чародеев и скрыться раньше, чем в лагере нежити заметят их появление. Хасан начал шептать заклинание для двойного сотворения Пут и повернулся к Зении, чтобы подать ей знак убегать, однако тут же вспомнил, что его спутница в защите не нуждается: она уже приняла странную стойку — правая рука с раскрытой ладонью, вытянута вперед, а левая с раскрытой перевернутой ладонью — назад и, закрыв глаза, шептала заклинание:

— Силой шести ключей, скрывающей и открывающей, дающей и отбирающей… да будет свет и да расползется тьма!

Ее правая рука извергла луч света, ударивший в грудь одного из драгун, а из левой руки появился поток черного дыма, который достаточно быстро обволок все вокруг. Хасан инстинктивно понял, что сейчас произошло, но его ум отказывался воспринимать ситуацию, в которой два заклинания несовместимых школ были использованы не только одним человеком, но и одновременно. Решив обдумать все это позже, некромант поспешно завершил свое заклятье:

— Сила жизни, способная остановить две любые другие силы!

Вырвавшиеся из земли корни попали под ноги коню, и один из кавалеристов вылетел из седла. Такие же ростки нацелились и на второго всадника, но несколько запоздало — он уже подскакал к Зении и корни всего лишь оплели ноги коня. Впрочем, в них все равно не было никакой нужды — в окутавшем поле боя черном тумане, Хасан лишь смутно видел фигуры драгун, а Зения и вовсе исчезла, и Хасан, наконец поняв, что за заклинание использовала девочка, был уверен, что драгун не увидит ее, даже стоя к ней в упор.

Упавший драгун вновь забрался в седло, а конь его товарища принялся разрывать корни, опутавшие его копыта, потому молодой чародей временно отбросил заботу о своей младшей-старшей подруге (вероятно, только теневой маг был способен совместить в себе два этих понятия) и занялся сотворением еще одной пары пут. Тем временем, крик боли, донесшийся со стороны одного из всадников возвестил ему о текущем местоположении Зении.

«Действительно, путами да туманом много не навоюешь, пора переходить к активным действиям, - подумал Хасан и метнулся вперед — в точку, которая по его представлениям находилась примерно в восьми-девяти шагах от каждого из его противников. - Ну же, Зения Золвотер, ты же знаешь, какое заклинание я собираюсь использовать. Пусть тебя не окажется в зоне поражения».

— Три ключа поворачивают колесо водяной мельницы, поток тьмы создает волну!

Разошедшаяся в стороны волна темной энергии была почти не видна внутри Покрова Тьмы, но создавший ее почувствовал, что она успешно поразила обоих драгун. А еще через мгновение он убедился, что Зения невредима — черный туман стал вдруг собираться в одну точку, из которой донесся голос девочки:

— Первый ключ открывает Врата Рассвета… второй указует путь Небесной Колесницы… Третий затворяет Бездну Тьмы… Рассекая ночь… Сияет луч солнца!

Вся темная энергия, собравшись до размеров небольшого шарика в ее руках вдруг вспыхнула ослепительным оранжевым цветом и лучом ударила по одному из всадников, который, пораженный, застыл на месте.

«Черт, она так всех без меня победит, = подумал Хасан. = Надо показать, что и я кое на что годен».

Он прочел заклинание двойной Волны Тени, в то время как Зения сотворила еще одну, а затем наклонилась, подбирая мечи, которые она бросила, чтобы воспользоваться солнечным лучом. Хасан краем глаза заметил, что оба клинка совершенно одинаковы, чему, по неясной причине, совсем не удивился. Тем временем, один из драгун, после каждого попадавшего в него заклинания вылетавший из седла, решил сменить тактику, и, не взбираясь на коня, снял с седла арбалет. Другой, наконец опомнившись от потрясения, вызванного знакомством с солнечным лучом, последовал примеру товарища. Зения взмахнула руками, вновь создавая вокруг себя покров тьмы, но Хасану показалось, что болт одного из всадников успел попасть в нее прежде, чем туман скрыл девочку окончательно. Некромант в ярости выхватил меч и бросился к тому, кто это сделал, когда болт второго стрелка воткнулся ему в спину.

В этот момент что-то серое стремительно мелькнуло впереди и один из драгун свалился на землю. Приглядевшись, Хасан понял, что ему на выручку прибыл никто иной, как воскрешенный им серый упырь. Вместе они обратили в бегство того, кто подстрелил Зению и только повернулись ко второму противнику, как покров тьмы вновь начал собираться в одну точку и через пару мгновений Хасан увидел Зению. Арбалетный болт торчал у нее из правой стороны груди. Она шаталась, но слова заклинания произнесла почти твердо:

— Первый ключ открывает Врата Рассвета… Второй указует путь Небесной Колесницы… Третий затворяет Бездну Тьмы… Рассекая ночь… Сияет луч солнца!

Все тот же оранжевый луч света ударил в того из всадников, кто все еще сидел на коне, а сама Зения выхватила мечи и бросилась наперерез убегающему стрелку. Он бросил арбалет и вытащил было меч, но упырь мигом оказался рядом и повалил врага на землю, позволяя Зении пронзить его сердце мечом.

«Очевидно, этот упырь отличается от остальных не только цветом. Он быстрее чем любой мертвец, которого я видел… Кроме Сарʼара, конечно…» — мелькнуло в мозгу у Хасана как раз в тот момент когда он угловым зрением заметил, что уцелевший драгун уже очухался от попадания солнечного луча и заряжает арбалет. Чародей бросился врагу навстречу и, в последний момент, все-таки успел выбить арбалет у него из рук. Всадник схватился за меч, но в этот момент раздался голос Зении: