Следующее мгновение было, наверное, самым длинным мгновением с тех пор, как над Континентом впервые взошло солнце. Сначала вспыхнула зеленая вспышка — и наг отлетел на семь футов в сторону.
— Сколько раз я должен повторять, Вакилла? Мне нужна живая ученица, а не ее пепел и уж тем более — не пепел этих нагов.
В то же мгновение зал начал заполняться тьмой, настолько густой, что ее почти можно было пощупать. Никодим, только что разделавшийся со своим противником, обалдело смотрел на огромные Врата Мира Теней, появившиеся за спиной Вакиллы — огромные и открытые. Через них в зал проникали клубы темного дыма и пролетали десятки теней. Тем оружием, которое отбросило нага-мудреца от ведьмы, был посох из черного дерева, на конце которого была закреплена черная сфера, охваченная двумя золотыми ободками. А тем, кто держал этот посох, тем кто стоял рядом с Вакиллой, был Хасан Нортваллей, точно такой, каким он был перед своим превращением в лича. А голос, который обращался к ведьме, был голосом живого человека.
И в тоже мгновение аура D-класса, которую Никодим все это время чувствовал от тела Мал Хакара, пропала. Теперь чернокнижник чувствовал только ауру облака тьмы, созданного заклинанием Мира Теней.
И в это же самое мгновение мир изменился. Правда не все поняли это сразу. Это почувствовала змея по имени Церцея, спящая под снегом в восточном Кналга, — она нервно заерзала хвостом во сне. Это почувствовал слепой старик, лежащий в лазарете Алдуинской Академии, — он отчетливо произнес «молодой Хасан высоко забрался», чем очень удивил весь медперсонал. Это поняли юная девушка и безбородый маг Созерцания, пившие вино в истваллейской таверне, - они повскакивали с мест, чуть не опрокинув стол.
— Что этот придурок творит, гоблин его подери? - выругалась Зения.
— Вы знакомы с Мал Хакаром, юная леди? - вежливо поинтересовался Себастьян.
— Он мой бывший подчиненный, - отозвалась Зения. - Поверьте, еще ни у одного начальника в истории не было такого наглого и вероломного подчиненного.
На севере, в лесах Линтанира, сильфида, сидевшая на ветвях старого дуба, тоже почувствовала изменения, произошедшие в природе. Она мягко соскользнула с ветвей, пролетела сорок футов и у самой земли распахнула крылья, грациозно приземлившись.
— Какой позор, - грустно прошептала она. - Позволить смертному изменить природу… Проспали… Перестали успевать за молодыми расами…
И наконец, в самом сердце Линтанира, глубоко под землей, женщина, прикованная цепями между двумя столбами, тоже почувствовала Мал Хакара. Ее губы не разомкнулись, с них не сорвалось ни единого звука, но на мгновение на них появилась мягкая улыбка.
Наконец, бесконечное мгновение прошло, и наги и люди, собравшиеся в центральном зале замка Аимукасура, начали осознавать только что произошедшее.
— Пповелитель? - прошептала Вакилла.
— Не вставай Вакилла, - отозвался Мал Хакар. - Полежи, пока я с ними не расправлюсь.
У ведьмы в общем-то и не было уже сил, чтобы стоять на ногах. Она послушно осталась сидеть на полу, пытаясь переварить тот факт, что Повелитель — живой Повелитель, в которого она влюбилась в Нортбее, и который оставил ее, превратившись в лича, потому что она вынудила его восстать против Мал Ксана, — вернулся. Она сидела и смотрела на него и хотела, чтобы это никогда не прекращалось.
Наги, напротив, хотели, чтобы это прекратилось как можно быстрее. Двое из них набросились на лича, в то время, как третий — Зинас — сел на пол и начал анализировать ситуацию.
— Что-то не сработало, надо попробовать еще раз, - пробормотал он. - Aqua lapidem non vi, sed saepe cadendo…
Он начал готовить заклинание и Никодим сделал шаг вперед, чтобы вмешаться — хотя он понятия не имел, что именно собирается сделать мудрец, но на собственном опыте знал, что от заклинаний, которые долго подготавливаются, ничего хорошего ждать не приходится. Однако вмешательство чернокнижника не потребовалось — рой теней набросился на мудреца. Тени не могли причинить физического вреда, но они летали вокруг нага, пролетали сквозь него и вообще всячески мешали сосредоточиться. В конце концов Зинас смирился с тем, что завершить заклинание у него не выйдет и взявшись за меч, присоединился к двум другим нагам в бою с личем.
Мал Хакар потратил большую часть магической энергии на создание Мира Теней и даже Ке’мик’ад’жи требовалось время на восстановление, так что лич сражался с нагами посохом. Но даже несмотря на это, и то, что наг было трое, им было далеко до Повелителя Тьмы — каждый удар его посоха повергал врага на землю, а его раны затягивались с такой скоростью, что Зинас даже начал сомневаться, существует ли на самом деле человеческое тело, которое они резали мечами и кинжалами, или это какая-то материальная иллюзия. Наги снова и снова поднимались и бросались в бой — они были опытными выносливыми бойцам, каждый из них смог бы выдержать удар хвостом дракона, который раздавил был Мал Хакара на месте. Но время играло на стороне лича — с учетом энергии, затрачиваемой на поддержание Мира Теней, Ке’мик’ад’жи требовалось семьдесят три секунды, чтобы накопить достаточно силы на совершение двойной Волны Тени. Пока отброшенные ударами лича наги поднимались с пола, пока они пытались нанести телу Повелителя Тьмы рану достаточно глубокую, чтобы Ке’мик’ад’жи не залечил ее — эти семьдесят три секунды прошли. Сверкнули две зеленые вспышки и когда они погасли, стоять на ногах остались только Мал Хакар и Зинас.
— Будут последние слова, змеиный мудрец? - поинтересовался лич.
— Я поспешил, сочтя тебя мертвым, - отозвался Зинас. - Так не повторяй же моей ошибки.
Он снял с плеча продолговатый чехол и извлек оттуда достаточно странный предмет — небольшой посох длиной около полутора футов, навершие которого было выполнено в виде двух змей, сплетшихся воедино. Лич, собиравшийся уже атаковать нага очередной Волной Тени, остановился.
— Лучше увидеть артефакт в действии, а потом отобрать, чем сначала отобрать, а потом пытаться понять, как он работает, - рассудил он.
Однако мечтам лича о новом артефакте не суждено было сбыться. Зинас задрал голову, открыл рот… и проглотил посох целиком. Сначала Мал Хакар был уверен, что по крайней мере навершие посоха должно застрять, однако каким-то чудесным образом посох проскользнул через глотку нага и скрылся у него в животе.
— Это все? - поинтересовался лич, не заметивший никаких особенных изменений. Вместо ответа наг взмахнул мечом и бросился в бой. Он двигался намного резвее, чем раньше, будто поедание посоха сделало его лет на двадцать лет моложе, а когда лич рассек ему щеку обратным концом посоха, эта рана мгновенно затянулась. Лич попробовал Волну Тени — но и она не принесла результата.
— Вот значит как, - усмехнулся Мал Хакар. - Похоже, мы с тобой не такие уж и разные.
С этими словами он повернулся к нагу спиной.
— Ты не собираешься сражаться? - спросил мудрец. - Или боишься встретится с равным противником?
— Это не имеет смысла, - ответил лич. - Ни посохом, ни обычными заклинаниями тебя не ранить, и точно так же ты не сможешь убить меня мечом. Я мог бы использовать более мощное заклинание, но для этого мне придется развеять Мир Теней, а это даст тебе возможность модифицировать твое Memento mori. Так я рисковать не намерен, да мне и нет в этом нужды — через несколько часов ты устанешь. А даже если сила этого посоха избавит тебя от усталости и от голода, через пять, десять, может быть, через двадцать лет — ты умрешь. Я — лич, я не устану и не умру. Из всего этого можно сделать единственный вывод — я выиграл. Но я знаю множество способов провести следующие двадцать лет с большей пользой, чем сражаясь с тобой, змеиный мудрец. Ты не похож на того, кто любит бессмысленные бои. Уходи.
— Я бы не назвал это бессмысленным, - возразил наг. - Правда, я не уверен, что протяну еще двадцать лет, но если я смогу хотя бы на год, нет — хотя бы на день, — отвлечь тебя от твоих черных дел, то это стоит того.
