Повторять, казалось бы, достаточно простую фразу пришлось раз по сорок – Фобосу не нравилось, как сестра произносит отдельные звуки. После его собственных слов о том, что значение того, что произноситься, не так уж велико, Элион справедливо подозревала, что князь просто-напросто вредничает. Уж если Фобосу выпадал шанс посамодурствовать – уж к этому-то занятию он подходил буквально со всей душой. Спасибо, что хоть решил не пытаться вбить ей в голову оригинальную формулу «на двойной матрице» – девочка справедливо полагала, что удалось бы это разве что кувалдой. В ее понимании матрица до сих пор оставалась только фильмом-виртуалкой, имеющим весьма смутное отношение как к математике, так и к колдовству.

– Ну ладно, – с профессорским выражением в духе «это не студент сдал, а я – сдался», махнул рукой князь. – от акцента так быстро все равно не избавиться. Давай лапку.

Ладони Элион легли на украшенную загадочными письменами, в которые вплетались замыкающие магию руны, дверь. Фобос встал за спиной у сестры и положил руки поверх, закрыв ее ладони своими. Волосы из распустившейся косы, в которой князь прятал кинжал, серебристой занавесью почти скрыли их обоих, стоило ему чуть склонить голову.

Как-то механически девочка отметила, что перстня с темным сапфиром на руке брата нет: то ли забрали подручные Вероники, то ли сам предпочел не таскать драгоценности в «неблагополучный» квартал и оставил перстень в замке – на пальце можно было даже разглядеть тонкую полосу чуть более светлой кожи.

– Lux ex tenebris! – негромко произнес Фобос.

– Lux in tenebris! – голос Элион дрогнул в самый неподходящий момент, и девочка в душе порадовалась, что стоит к брату спиной и не может видеть его красноречивого взгляда.

Магия Фобоса была как мороз, пробирающий насквозь. Не холодный ветер, нет – движения сперва и не чувствовалось, до тех пор, пока эта магия не смешалась с ее собственной и не закружилась небольшим смерчем, не хуже настоящего ветра окончательно взъерошив девочке волосы, наверняка сделав голову похожей на одуванчик, а более длинные и тяжелые волосы князя перебирал куда бережнее и аккуратнее.

Холод магии Разрушения прошел сквозь нее, словно заключив сверкающую волну магии Созидания в хрупкие, но задающие верное направление рамки, как в тонкую ледяную корочку.

Отражающие магию руны на стенах рассыпались в пыль, дверь слетела с петель и ураган двух чужеродных магий отправился гулять по узкому коридору, раскидав понабежавших охранников, как тряпичные куклы. До слуха донесся безумный даже не крик – животный вопль боли.

Вслед за волной Силы пришла опустошенность, и Элион во второй раз за вечер рухнула на руки брату – на этот раз отрубившись окончательно.

Когда сознание вернулось, девочка обнаружила себя лежащей на горе расшитых подушек в покоях Вероники. Таверна почти лежала в руинах, Фобос с хмурым видом разъяснял типам в поношенной кожаной форме бывших солдат их права и обязанности, особо не радуя первыми. Хозяйки разрушенного логова не было видно.

– Что ты сделал? – приподнявшись, осторожно спросила Элион. – Она хоть жива?

Сидящая на одной из раскуроченных досок, которыми щерились перекосившиеся стены, черно-серая ворона хрипло каркнула. Вполне земного вида обыкновенная городская птица. Девочка запоздало вспомнила, что ворон – как и вообще птиц – в Меридиане никогда не водилось.

========== ГЛАВА ТРЕТЬЯ. Галгейта ==========

– То, что она говорила – правда?

– Чего-то подобного я и ожидала, – Советница выглядела довольно подавленной: хвост безжизненной тряпкой волочился за ней по полу, прическа из щупалец безжизненно поникла, а широкое, как тарелка, лицо еще сильнее обрюзгло и словно бы постарело.

– Вы имеете в виду организацию этих болванов, нянюшка? – уточнил Фобос. – Так они всегда были. Помниться, в последние годы правления матушки возникли объединения с такой же идеей, а после ее смерти всплыло, что кое-кто из министров Совета поддерживал или даже создал и возглавил подобные сборища. Полагаю, они существовали всегда: то сидели тихо, то снова поднимали голову. Кстати, насколько я могу судить, кое-кто перебежал туда из собранной Калебом шайки.

– Шутишь? – встрепенулась молчавшая с самого возвращения Элион. – Зачем им это?

– Наверное, они тоже остались без цели и смысла. Всю жизнь прожив в подполье диссидентами они ведь больше ничего и не умеют, кроме как учинять беспорядки. Просто нашли себе для этого новую цель. А может, и раньше рассчитывали избавиться от нас обоих, воспользовавшись твоей помощью против меня. У Калеба, конечно, были иные планы, но первое время после переворота он провел сперва в вазочке на столе твоей подружки, а потом – в Кондракаре, поэтому инициативу перехватили другие. С одной стороны: бывшие солдаты, оставшиеся не у дел, с другой – бывшие бунтовщики в аналогичной ситуации. И те, и другие просто предпочли заниматься тем, что привычно.

– Но они же совсем неплохие люди… то есть… я помню некоторых из них, и…

– У тебя все просто замечательные, – насмешливо заметил князь. – Это у тебя от матушки: она тоже умела в окружающих видеть только хорошее, не исключаю, что именно поэтому я всегда был для нее все равно, что пустым местом.

– Вы прекрасно знаете, Ваше Высочество, что это неправда, – строго отрезала Галгейта.

Фобос раздраженно отмахнулся, снова обращаясь к Элион.

– Ты вообще в курсе, чем эти партизаны тут вообще занимались? Разбойничали. То есть, сперва-то по большей части пакостили по мелочи да воровали, когда Калеб там в лидеры выбился, действовать стали куда более слаженно и целенаправленно: уже не столько по-разбойничьи, сколько по-партизански. Даже догадываюсь, из каких именно моих книг он всего этого набрался, но тактика действенная. Ладно, это не так уж важно.

Ящерица о чем-то слегка отстраненно размышляла, постукивая кончиком хвоста по полу.

Мысли ее определенно не относились ни к разбойникам, ни к партизанам.

– Честно говоря, – словно бы про себя добавил князь. – у меня возникало подозрение и на Ваш счет, нянюшка. Вы прекрасно знали, что вреда Элион я бы тогда не причинил: заклинание Хаоса, позволившее бы забрать ее Силу, появилось у меня только лет десять спустя, а просто взять и избавиться от воплощения Души Мира вряд ли… хм, разумно. Поэтому похищение и выглядело несколько странно.

– Я не могла позволить воспитать из нее Вашу марионетку. Все эти события после смерти королевы, признаюсь, испугали меня. Вы и раньше совершенно не умели идти на компромисс, Ваше Высочество, это могло бы привести к гораздо худшим последствиям, чем все эти годы разрухи. Как вы оба понимаете, ваш отец Эриас был Хранителем Ключа Разрушения.

– Он был магом?

– Насколько я знаю, он не использовал свои способности. Вернее, использовал лишь в тех случаях, когда был абсолютно уверен, что без этого не обойтись. Ровным счетом как и вообще его вмешательство, за правление вашей матушки такой случай выпал лишь раз – та самая «история с ламией», как Вы это называете. Вы, Ваше Высочество, постоянно обвиняли королеву в слабохарактерности – хоть это и не самая точная характеристика, странно, что вам в голову не пришло, что она – воплощенный свет и милосердие, была способна поддерживать порядок в королевстве. Меридианцы никогда не отличались организованностью и законопослушностью, такие станут уважать только твердую руку наверху, в том случае, конечно, если эта рука не выжимает из них последнее.

– Вы этим соображением руководствовались, пытаясь сосватать Элион и Калеба, нянюшка? – с вежливым любопытством спросил князь, проигнорировав конец фразы, который был явным камнем, так сказать, в его огород.

– ЧТО?! – слегка отрешенно слушающая разговор юная королева подскочила, как ужаленная. – Вы?.. Тогда… Что за ерунда?!

Галгейта молчала, раздумывая, как много она имеет право рассказать. Ошарашенная Элион явно и едва ли не умоляюще ожидала ответа, что князь мелет чепуху, хотя уж что-что, а такое было совершенно не в его духе. Претендентов на руку королевы было совсем не мало - если женщин аристократических кровей еще к ее рождению почти не осталось в Меридиане, то многие сыновья придворных были лишь ненамного Элион старше. Кое-кому внушало определенные опасения происхождение Калеба, но чуть больше года назад никто и не сомневался, что выбор юной королевы в конечном счете падет именно не него. Разве что сама королева…