В Меридиан пришла весна. Не совсем такая, к какой Элион привыкла на земле, но настоящая, единая, наверное, для всех миров весна. Немного не хватало чириканья птиц, которых здесь не водилось, но солнце так же ярко играло в лужах, еще не успевших сойти после сезона затяжных холодных дождей, а прохладный ветерок распушал и без того взъерошенные волосы девочки. Даже запах весны был тот же, хоть к нему и не примешивались привычные веяния моря и неизбежного в городе бензина. Для весны эти детали были не особенно то и важны.
- Убери эту глупую улыбку с лица, сестренка.
Элион пожала плечами и отвернулась от окна. Может, и так. Спорить не хотелось, только настроение испортишь. Встретившись с ней взглядом, Фобос устало вздохнул и отложил книгу, которую не то пытался читать, не то делал вид, что читает.
- Ненавижу весну…
- Ничего другого я от тебя, в принципе, и не ждала.
Девочка успела привыкнуть к тому, что настроение брата измеряется по шкале ” паршивое (обычное нормальное его состояние) – сильно паршивое (если кто-то или что-то служит поводом для недовольства, причем даже Седрику не всегда удается предугадать, что в этот раз послужит раздражителем) – архипаршивое – тотальное человеконенавистничество”. С последней стадией, к счастью, ей пришлось столкнуться только один раз, но, надо сказать, хватило! Привыкнуть и никак на это не реагировать, во всяком случае, пока отметка в пределах допустимых норм. В своем роде это было справедливо: ей пришлось смиряться с весьма специфичным характером брата, а ему – с самим фактом существования сестренки – и с ходу не скажешь, кому пришлось труднее!
На этот раз предметом неприязни князя стали ветер и запах расцветающей сирени, даже из раскинувшегося в низине города долетающий до замка на северном холме. Причем, если на вопрос, чем ему не угодила сирень, Фобос просто прикидывался глухим, то ветер он не любил по причине прозаической: волосы путались, а расчесать их потом было… удавиться проще! На этих же волосах…
Элион с ногами залезла в кожаное кресло напротив того, где сидел князь, и, сложив руки на коленях, уперлась в них подбородком.
Тем, кто представляет себе Темных колдунов типами демонической наружности в черных плащах с острым воротником и перстнях в форме черепов, пора сдать воображение на реставрацию! Как говориться, не внешность красит великих злодеев, а их черные дела. Седрик как-то сказал, что брат и сестра напоминают эльфов из разных сказок: Элион похожа на тех малюток с крылышками, что изображаются сидящими на лепестке цветка, а Фобос заставляет вспомнить эльфийских лордов из книг Нортона, отношение которых ко всем, кроме собственной персоны, колеблется между прохладной снисходительностью и откровенным презрением (Ее еще очень удивило, что змеелюд позволяет себе обсуждать начальство, но вряд ли Фобоса можно было задеть таким сравнением, самого-то Седрика ничуть не задевало честное и часто озвучиваемое мнение многих о бессовестных двуличных гадах ползучих). Насчет самой себя Элион была не особенно уверена, но в темном князе действительно было что-то эльфийское. Вроде те же черты, что и у нее: худое треугольное лицо, большие миндалевидные глаза, острый подбородок, даже цвет волос и глаз тот же. Светло-серый, что для глаз еще терпимо, но для волос – форменное издевательство.
«Но не в его случае! Как обычно, тут только мне «повезло»!»
Лицо князя было резче, чем у сестры, но шикарные волосы смягчали этот эффект.
Если бы не застывшая непроницаемой маской надменность, он был бы очень красивым…хотя, Гаан знает, возможно, это устало – брезгливое выражение и придает ему своеобразный шарм.
- Весна-то чем тебе не угодила?
- Она какая-то ненадежная… – скорее для себя продолжил Фобос. – Лето, впрочем, не лучше - пекло да вонь с болот! Зима еще ничего, но тоже, прямо говоря, в этих широтах дрянь… Каждый год такое чувство, что зимние дожди утопят этот паршивый городок в грязи, окончательно превратив его в болото.
Элион хихикнула, получив в ответ недоуменный взгляд.
- А весну ты не любишь за то, что дожди прекращаются, так и не завершив начатое!
- И это тоже. Но сезон холодных дождей – не настоящая зима…
В отличие от Земли, на Меридиане никогда не было ледниковых периодов, что сыграло в эволюции ведущую роль – доминирующей расой в этом мире остались рептилии. Однако, поскольку климат не особенно то от земного отличался, заселены были только тропические районы – лучшая среда обитания для этих самых рептилий. Летом здесь действительно было изнуряюще жарко, да и зимние дожди, с человеческой точки зрения, казались не лучшей чертой местного климата, но осень и весну Элион любила.
А Фобосу, насколько она успела узнать, нравилась зима. Но не здешний сезон холодных дождей, а настоящая зима далекого необитаемого Севера: с бескрайними снежными равнинами, далекими острыми пиками гор, длинными ночами, пережить которые без укрытия не мог бы даже Северный рыцарь, если в беснующуюся метель еще можно было укрыться под снегом, то ясная морозная ночь была безжалостна. Но это ведь не делало ее менее красивой. А в глазах такого, как князь Фобос, даже более…
Элион расправила на руке выпавший из книги листок, слегка пожелтевший от времени. У Фобоса очень необычный почерк, ни с чьим не спутаешь: узорчатая вычурная вязь, словно разрубающаяся резкими летящими прямыми. Иначе она просто не поверила бы. Вот уж в чем бы она брата никогда не заподозрила…
Я жду Зимы, жду холода и снега,
Метелей совершенной красоты.
Когда, как белый саван, бархатная нега,
Окутает деревья и кусты.
Когда холодных звездочек осколки
Откроют во Вселенную окно,
Когда их блеск остудит мир настолько,
Что все, что грустно, станет в нем смешно.
Я жду зимы, ее безмолвья и покоя,
От грез весенних, страсти лета, грусти ноября…
Я жду…природа ждет со мною,
Но мир – лишь слякоть, серость, грязная земля…
- Что это…отдай! – стряхнув отстраненную задумчивость, Фобос вырвал листок из рук сестры. – Могла бы спросить разрешения, прежде чем хватать все, что под руку подвернется!
От напоминаний о манере самого Фобоса прибирать к рукам все хоть минимально его интересующее девочка благоразумно воздержалась. Судя по потемневшим, как грозовое небо, глазам князя, он был в ярости, но больше это никак не отразилось, значит, выше третьего уровень паршивости его настроения не поднялся.
- Это твое? – глупо задавать вопросы, ответ на которые очевиден, но удивление оказалось сильнее.
Фобос брезгливо поморщился и с явной неохотой кивнул. Скорее всего, именно потому, что ответ был чересчур очевиден.
- Мне было семнадцать лет. Дурацкий возраст, все, наверное, через это проходят…
Учитывая, что Элион сейчас было как раз семнадцать, реплика не отличалась тактичностью, но, во-первых, девочка давно была в курсе честного мнения родственничка о ее умственных способностях, во-вторых, князь, скорее всего, и не думал ее задевать, он всегда был, мягко говоря, малообщительным, оттого просто не задумывался о таких мелочах, как реакция собеседника. Да и на счет стихов он был, в общем-то, прав, юная королева их тоже писала и тоже не любила при этом кому-то показывать.
- Красиво. Разубеждать тебя в том, что мир – грязь и серость, как я понимаю, бесполезно…
- Прежде всего, потому, что так оно и есть. Все! – Фобос вскинул руку. – Я тебя тоже не собираюсь ни в чем убеждать. Красиво, значит? Полагаю, дорогая сестричка, тебе от меня что-то нужно.
Элион задохнулась от возмущения и хотела выпалить интерпретацию на тему «Если бы ты изволил общаться не только с гадюками в сиропе вроде Седрика…», но затухла, не успев вспыхнуть, как огонек под стеклянным колпаком. В насмешливом взгляде брата мелькнуло удивление.
- Значит, действительно что-то нужно. – уточнил он без вопросительных интонаций.
- Мне действительно понравилось стихотворение.
