– Прошу прощения, что вторгся на аудиенцию, Мастер, – обогнув замершего столбом Калеба, князь коротко кивнул Магистру Нордану. – но у меня возникло ощущение, как будто цель визита господина Советника касается меня напрямую.

«Господин Советник» было произнесено с просто непередаваемой интонацией. Видимо, эта та самая тонкая ирония, которую зачастую легко и не заметить. Калеб судорожно сжал кулаки, стараясь собраться с мыслями.

– Именно так, – правоту Фобоса в чем бы то ни было признавать было искренне неприятно. Легко угодить в ловушку его логики, это Калеб по своему опыту знал. Князь не старался убедить или запутать собеседника, как это делал тот же Седрик, однако при прямом общении строил из себя последнюю инстанцию в абсолютно любом вопросе, как ни странно, почти любой собеседник на это попадался.

Судя по чуть демонстративному интересу на лице Фобоса, сам князь уже догадывался, что привело бывшего Шептуна в Северный Орден. Это немного беспокоило, но менять что-то было уже поздно.

– Я слушаю, – похоже, Магистра утомляли многозначительные недомолвки, тут Калеб был с ним солидарен, но говорить просто и прямо, как он привык, не получалось.

– Насколько я понял, Орден не желает признавать власть королевы из-за проигранного ею поединка.

– Из-за этого в первую очередь, – согласился Нордан.

– Но по вашим традициям магические дуэли не считаются… законными.

– Как Вы знаете, юноша, у нас почти нет магов. Это не закон, а скорее, традиция. Но любой поединок остается поединком. И нарушенное слово остается нарушенным словом вне зависимости от того, кому и при каких обстоятельствах оно было дано. Если королева не считает необходимым следовать данным обязательствам, с нашей точки зрения, неразумно связывать себя какими-то обязательствами к ней. Потому что Орден держит свое слово всегда.

Калеб бы согласился с таким суждением. Согласился бы, не раздумывая, если бы речь шла о чем-либо другом. Неужели Магистр не понимает, что королева подвергла бы риску не только свою жизнь, но и существование самого мира, если бы не «нарушила слово». Но с логической точки зрения тут было не подкопаться. Фобос играл в рамках установленных правил, а Элион, хоть и не по своей воле, нарушила их, приняв помощь Стражниц. У поединка без правил одно правило все же есть – собственно, поединок может быть только один на один, а не шестеро на одного.

Если бы речь шла о чем-то другом, более отвлеченном, Калеб бы тоже счел это справедливым.

– Но благородная цель оправдывает средства? – понимающе улыбнулся краем губ Фобос, заставив Калеба передернуть плечами от неприятного ощущения, будто князь способен читать его мысли. Хотя, разумеется, просчитать, о чем он сейчас думает, не составляло особого труда.

– Я не собираюсь никого ни в чем переубеждать! – стараясь смотреть только на Магистра, горячо выпалил юноша. – Ваши традиции заслуживают уважения, у меня нет намерения спорить с этим. Да и бесполезно это, как я понимаю.

– Лезть в чужой монастырь со своим уставом всегда бессмысленно. Но ради чего-то же вы завели этот разговор.

– Если я смогу победить князя в поединке по вашим правилам, Орден изменит свою позицию?

Повисло молчание. По лицу Нордона трудно было что-то прочитать, что касается Фобоса, как Калеб и предполагал, сюрпризом для него эти слова не оказались. Впрочем, князь с демонстративно-нейтральным выражением молчал, пока Магистр прямо не спросил, что он обо всем этом думает.

– Полагаю, предложение справедливое. Ну, за небольшим исключением. Калеб, – Фобос снова сделал небольшую паузу, словно бы подбирая слова. – ты вынуждаешь меня поставить на карту очень многое. А что ТЫ готов поставить со своей стороны? Несмотря на твое влияние при дворе, у тебя самого нет ничего, за исключением, пожалуй, твоей жизни и свободы. Но, как говорится, с паршивой овцы хоть шерсти клок: ты готов, если проиграешь, в дальнейшем себя вести, как порядочному Шептуну положено? То есть, конечно, кое-что в твоей личностной программе придется подправить. Так что?

Калеб замер. Почему он не предполагал такого заранее? Уж в чужих страхах князь разбирается, как никто другой – его колдовство прямо на этом завязано. Да и без всякого колдовства легко понять, чего Калеб всегда боялся больше всего. Однако отыграть назад после того, как сам бросил вызов, означало растерять в глазах Магистра и всего Ордена остатки уважения не только к самому себе, но и к королевству. Закрыв глаза, Калеб быстро размышлял.

– Ты уверен, что имеет смысл затевать все это? – негромко спросил у Фобоса Нордан. Калеб не видел их, но сразу представил, как князь неопределенно повел плечами.

– Вполне. Калеб может считаться вассалом моей маленькой сестрички, нет ничего необычного в том, чтобы в бою кого-либо представлял его вассал.

– Может быть, имеет смысл, чтобы тебя представлял Хантер?

– И перестать себя уважать после этого? – скептическую гримасу на обычно невозмутимом лице тоже легко было представить. Князя волновало уважение только в одних глазах – своих собственных. – Этот вызов бросили мне лично, Мастер, Вы же понимаете.

– Я понимаю, вернее, абсолютно уверен в том, что ты последние лет десять не утруждал себя регулярными тренировками, потому что круглые сутки проводишь за своими книжками, если тебя постоянно не…

– Может, потом это обсудим? – поспешно вставил князь. – Господин Советник, вы там не заснули?

– Здесь какой-то подвох? – открыв глаза, спросил Калеб. Не нравилась ему эта непринужденность Фобоса, этого можно достигнуть только полной уверенностью в своих возможностях. А между тем Нордан был прав насчет тренировок – вернее, их почти полного отсутствия.

– Вообще-то это была Ваша идея, а не моя. Откуда мне было заранее знать, что взбредет кому-либо в голову. Итак, условия приняты?

– Разумное требование, – качнул головой Магистр. – что же, если вы оба что-то вбили себе в голову… то есть, готовы принять такое решение, Орден его поддержит.

Помолчав, он негромко добавил, обращаясь опять только к Фобосу:

– Я когда-нибудь говорил, что тебя однажды погубит хроническая недооценка противника, невозможный ты мальчишка!

– Триста семьдесят восьмой раз говорите, Мастер.

========== ГЛАВА ВТОРАЯ. Не слишком много лет назад ==========

Единственная для любого творца цель –

запечатлеть собственные переживания.

Но, с того момента, как произведение

закончено, оно живет самостоятельной

жизнью и зачастую высказывает совсем

не то, что в него было заложено.

Этот Шептун опять обнаружился в библиотеке. Не сказать, чтобы Фобосу это нравилось, библиотека была тем пространством, где даже преданных слуг видеть не особенно-то хотелось. А этот…

Большинство Шептунов, как и прочих Тварей казались абсолютно неодушевленными предметами, каждый из них предназначался для конкретного дела, которое и выполнял. Вроде роботов из сказок соседнего мира, только лучше: роботы ведь тоже разновидность големов – механические. Что бы ни позволяло големам: магия или механика – ходить и разговаривать, они оставались…ну, вещами. Удобными, в отличие от живых слуг, не раздражающими, совершенными вещами. А этот…

В принципе, можно приказать ему больше в библиотеке не появляться. Или вообще уничтожить довольно-таки бесполезное и раздражающее своими бесконечными вопросами создание, Фобос постоянно экспериментировал, придумывал что-то новое, а от неудачных изделий избавлялся…обычно. А в этот раз стало интересно. Да и разговаривать иногда было занятно, еще ни один из Шептунов не создавал столь полноценной иллюзии общения.

Наверное, дело было в том, что этот Шептун не был вообще ни для чего не предназначен. Раньше все знания и необходимые навыки закладывались в Шептунов при создании, поэтому большим сюрпризом оказалось, что они умеют учиться, интересоваться чем бы то ни было в окружающем мире. Во всяком случае, ни один до этого любопытства не проявлял!