– Что – «сейчас», кирия Снежана? – немного устало спросил князь у снова поравнявшейся с ним всадницы.

– Почему Вы теперь не вернетесь в Орден?

– Кирия, Ваш вопрос возвращает нас к самому началу разговора.

– Вы в первой своей битве одержали победу над почти до конца обученным воином, насколько я слышала! Почему Вы не хотите сам участвовать в турнире?

Фобос с усмешкой покачал головой.

– Мне крайне лестно, кирия, но ту победу можно целиком списать на то, что от меня никто просто не ожидал вообще умения меч в руках удержать… Впрочем, двурушник я и сейчас не без труда поднимаю. Хантер не воспринял меня всерьез как противника, а это всегда чревато. В Турнире, где один поединок следует за другим, нет ничего проще заранее оценить все достоинства и недостатки противника – там этот номер не пройдет. Кроме того, пока я учился у Магистра Нордона… Забавно все время получалось: хоть я и побеждал на большинстве поединков, ни разу при этом не удалось сохранить все кости целыми. Представители вашей расы куда более крепко скроены; силу и выносливость наработать тренировками можно, но от природных своих данных никуда не деться.

Впереди, позволив свернуть разговор, выросла серая громада орденской обители.

Орден располагался в невысоком массивном здании, сложенном из крупных каменных глыб. Романтический средневековый замок это окруженная многочисленными пристройками громада не напоминала даже отдаленно и даже при большом воображении – основательность и надежность тут ценили больше красоты. Камень служил основным материалом, деревьев в северных землях не росло, а металл не добавлял комфорта в суровую зиму, почти в полгода длиной. Хотя именно по добыче и обработке металлов Орден был на высоте, ровно, как и в воинских искусствах.

– Дождемся Хантера? – придерживая Люцифера, поинтересовался князь не то у валькирии, не то у самого себя. – Кажется, он сильно от нас отстал.

– Я доложу! – с энтузиазмом воскликнула девушка, сопровождая слова полувопросительным взглядом. Фобос полубезразлично-полуутвердительно махнул рукой, мол, поступай как знаешь. Снежана его не раздражала, но отвечать на бесконечные вопросы князь не слишком-то любил.

Девушка пришпорила Вьюгу и устремилась вперед – длинная коса извивалась за по-военному прямой спиной, время от времени хлеща по куртке, словно хвост слегка раздраженной кошки.

========== ГЛАВА ВТОРАЯ. Калеб. Сейчас ==========

На севере второму советнику королевы бывать не приходилось. Разумеется, Калеб много слышал об этих землях, но слышал очень разное. Когда-то у князя была немного странная привычка разговаривать с необычном Шептуном, создающим правдоподобную иллюзию человеческого общения, но в то же время не действующую, как общение реальное, Фобосу на нервы. В этом было что-то от того, чтобы разговаривать с животным, неодушевленным предметом, а то и просто с самим собой, только смотрелось слегка менее по-идиотски. Насколько Калеб понял, воспоминания о проведенном в Ордене отрочестве были едва ли не единственным, чем князь из своего прошлого дорожил. Кардинально иной точки зрения придерживалось подавляющее большинство меридианцев, с которыми Калеб познакомился в подполье, уже покинув замок: горожан можно было понять, для них, рептилий, северные земли были абсолютно непригодной для жизни территорией, а довольно агрессивные северяне, в пользу которых даже в самые страшные неурожаи у крестьян изымалось продовольствие, мягко говоря, добрососедской любовью не пользовались. Калеб склонен был эту точку зрения разделять – не смотря на то, что единственным знакомым ему уроженцем Севера был Хантер Фрост, личностью этот самый рыцарь был не самой располагающей к симпатии.

Хотя в последнее время, уже став Советником, Калеб пересмотрел некоторые свои убеждения. Фобос, которого бывший Шептун продолжал ненавидеть всей душой, во многом оказался прав. Но прав – в теории. Странно, когда человек, рассуждая умно и правильно, творит при этом такое… С другой стороны, к тому времени, как Калеб начал осознавать себя, как личность – те времена он помнил довольно-таки смутно, как из далекого детства, которого у Тварей не было – князь уже успел разочароваться в социальных экспериментах и требовал от народа только мелочи: сидеть и не квакать. Видимо, счел родной мир бесперспективным в плане преобразований.

«Ему что люди, что подопытные лягушки в колдовской лаборатории. Сдохли все в процессе эксперимента – тоже, как говорится, результат!»

Холод и снег Калеб не любил. Не столько физически, сколько из-за напоминания о своем побеге из плена у свихнувшейся бывшей Стражницы по имени Нерисса. Располагалась резиденция этой дамочки на Земле, но тоже в довольно северных широтах, на острове с действующим вулканом. Каждое извержение сопровождалось нестерпимым жаром, а в перерывах наступал столь же невыносимый холод: условия слегка напоминали характер самой Нериссы, то совершенно неадекватной в своих частых припадках гнева, то уходящей в глубокую депрессию, то становящуюся почти столь же холодно-расчетливой, как князь Фобос.

Но сейчас на северных землях не было метелей, сюда тоже, хоть и с опозданием, подобралась весна. Конечно, эта весна была холоднее зимы в обитаемой части Меридиана, но в ясном безветрии этого холода как будто и не чувствовалось. И, пожалуй, Калеб понял, почему север так нравился князю: заснеженные просторы и острые пики гор, бриллиантово сверкающие ледяными наконечниками так же подходили характеру Фобоса, как вулкан соответствовал Нериссе (хоть только у нее и могло хватить ума там поселиться!). Что касается Ордена, то по-армейски железная дисциплина среди всех его обитателей наверняка отвечала представлениям князя об совершенной организации. Кстати, тут это совершенно не выглядело навязанным насильно. Ровно как и аскетическая обстановка крепости не смотрелась нищенской или необжитой.

– О Вашем визите не уведомляли, – сухо заметил Магистр Нордан вместо приветствия. Калебу, как особе, с точки зрения северян, не слишком высокого статуса, пришлось довольно продолжительное время прождать, пока глава Ордена разберется с делами по организации предстоящего Турнира. О том, что Калеб не получал и никакого приглашения, вежливо промолчали, но промолчали «громко».

Магистру было явно за шестьдесят. Как и все северяне, он был не очень высокого роста и приземистого сложения, жесткая, словно выточенная из гранита кожа была не серо-голубой, как у Фроста, а практически синей – видимо, кожа северян темнела с возрастом; заплетенные в традиционную косу волосы уже приобрели снежную белизну, однако, судя по фигуре, осанке и манере двигаться, Нордан был еще очень сильным воином и серьезным противником. Поскольку явился Магистр прямо с тренировочной арены, Калеб не без удивления узнал, что большинство претендентов на свой титул теперешний Магистр сам учил и натаскивал.

– Я здесь в частном порядке, – попытался уклониться от замечания Калеб, неожиданно сообразивший, что не слишком-то обдумал, что и как будет говорить. Оставалось надеяться на то, что словоблудия воины не уважали.

– Не поясните дремучему варвару, что хотите этим сказать? – в небольших глубоко посаженных глазах на мгновение мелькнула откровенная усмешка. Пояснить ничего Калеб не успел.

– Он хочет сказать, – любезно пояснил где-то за спиной печально знакомый голос. – что моя маленькая сестричка его сюда не посылала и вообще, вполне возможно, понятия не имеет, что он здесь.

Одежда Фобоса – в кои-то веки на князе была именно «одежда», а не наряд и не одеяние – почти не отличалась от той, которую носили в ордене, хоть и была, судя по всему, сшита специально для него – все-таки Фобос был на голову выше любого из северян и при этом почти вдвое любого же из них тоньше. В брюках из не слишком старательно обработанной кожи и рубашке из некрашеной грубой шерсти князь выглядел моложе и почему-то еще высокомернее. Наверное, дело было в том, что резкое лицо больше не смягчали шикарные волосы, теперь убранные в простую косу, словно веревка, обвязанную вокруг пояса.