За спиной Гельграта стоял еще один юноша, показавшийся весьма смутно знакомым, но ведьмочка не смогла вспомнить, откуда. Впрочем, в паршивом изображении поддельного хрусталя второго гостя и разглядеть толком не вышло. Натянув через голову короткое красное платье, Шторми не без удивления окинула взглядом разбросанную по комнате обувь – почему-то абсолютно все туфли наличествовали в единственном, уникальном экземпляре, хотя покупались определенно попарно! – и, досадливо отмахнувшись, пошлепала в холл босиком. По каменному полу веяло холодком, особенно при приближении к входной двери.

– Что случилось, магистр? – с легкой показушностью зевая в ладошку, осведомилась девушка, когда дверь распахнулась. Кокетливые усики красавца идальго нервно дрогнули, тем не менее он с мрачной решимостью идти до конца сообщил:

– Да, в общем-то, я и пришел поинтересоваться, что произошло.

Чуть отступив, Гельгарт широким жестом продемонстрировал заметенный снегом двор. Городок казался щедро политым взбитыми сливками, словно праздничный торт.

– Арктический фронт с плато за Северными горами неожиданно сорвался с места и, со скоростью реактивного корабля преодолев горы, обрушился на город и окрестности этой ночью. Конечно, прохождение сквозь горный хребет существенно его ослабило – хотя в горах бушевал настоящий тайфун, спровоцировавший обрушение нескольких лавин – только благодаря горному кольцу вокруг долины, мы отделались исключительно снегопадом и резким понижением средней температуры. Но все равно, только к утру удалось стабилизировать ситуацию! Башню северной метеостанции просто смело и обрушило в ущелье, исключительно по счастливой случайности дежурный не пострадал! Поступал заказ на ясную умеренную погоду во время каникул, а это – это совершенно неестественно! Только колдовство может таким образом выворачивать законы природы наизнанку!

– А я при чем? – Шторми, на всякий случай, не стала добавлять, что вряд ли стала бы работать с арктическим фронтом – если уж на то пошло, гораздо вероятнее притянула бы тропический, с проливными дождями, живописными грозами и танцующими вихрями. У каждой из колдуний был своего рода именной почерк работы со стихиями. Тем более… – Тем более ведьмы общего профильного образования не имеют возможности глобально влиять на климат – только на погоду довольно узкого участка.

– Ваш дом – второй «стержень», на который был завязан арктический фронт. Поначалу что-то произошло вокруг Торрентуволлы, насколько я понял, выброс энергии, пробудившей его, но потом произошло смещение, и центр перебазировался сюда. Можно сказать, ваш дом был в середине мишени, хотя под удар попала бы практически вся долина.

– А что говорит директор Гриффин? – на всякий случай уточнила ведьмочка.

Магистр покраснел – видимо, комментарии старушки не отличались вежливостью и литературностью.

– Слушайте, я не была в школе, я, наверное, с ноября там не была ни разу. Проникнуть сквозь барьер без ведома Гриффин невозможно – это общеизвестный факт! Даже если забыть о том, что у нас просто не может быть достаточной силы для чего-то подобного… даже не знаю, как вам объяснить. Колдовство не универсально, у каждой из ведьм есть свой, если угодно, эстетический стиль. Подобное могло бы понравиться не мне, а кому-нибудь вроде сест… – на мгновение озадаченно замолкнув, Шторми набрала в грудь побольше воздуха и, заставив магистра отпрянуть (и навернуться бы ему через перила с крыльца головой в свеженаметенный там небольшой сугроб, не окажись за спиной более психологически устойчивый молчаливый спутник, на которого Гельград налетел), на весь дом истошно завопила. – АСЬКА! А ну, иди сюда, зараза отмороженная!

Обе сестрички в любом случае, несомненно, подслушивали, но характер у Айси был такой, что любые призывы она, как кошка, исключительно принимала к сведению и только в порядке особой благосклонности могла явиться, если, конечно, не оказывалась занята какими-то своими делами. Маникюром, например. Но Шторми об этой особенности прекрасно знала и нарочно подобрала формулировку, чтобы старшая сестра непременно явилась, по крайней мере, возмутиться, с какой это стати к ней обращаются в подобном тоне.

– Не нукай, не запрягла, – хмуро посоветовала беловолосая ведьма, с царственной напыщенностью возникая в холле. – Доброе утро, господа.

Доброго утра, дня или вечера Айси обычно желала таким непередаваемым тоном, что их вполне можно было вносить в перечень проклятий. Или для достоверности добавить в фразу слово «было»! К счастью для и без того расшатанных нервов Гельгарта, она не стала сопровождать это любезной улыбкой – если язвительность и саркастичность ледяной ведьмы были, в общем-то, вполне обычными, то любезность ее действовала крайне угнетающе. Порой даже и на сестер, хотя с ними-то Айси не манерничала.

Резко развернувшись, Шторми яростно вцепилась ей в плечи – беловолосая сестричка была немного выше ростом – и принялась трясти.

– Доброе, да? Если меня из-за тебя уволят, я тебе… все утра – исключительно добрыми! Где ты шаталась вчера почти всю ночь?! Ты ведь еще не вернулась, когда я легла! Какого демона ты затеяла? БЕЗ МЕНЯ?! – последнее прозвучало почти с истерическим отчаянием. Конечно, у Айси и Дарси, как у преподающих аспиранток, был свободный пропуск в Школу, а грозовая ведьмочка действительно не смогла бы туда проникнуть незамеченной – но если эти две гадюки решили повеселиться, а ее не пригласили… даже слова ей не сказали… При одной мысли хотелось не просто передушить всех своими руками, а по-детски разрыдаться от обиды. Не доверяют ей из-за слабых результатов по коварству и интригам? Сильной стороной Шторми была боевая магия – сестры прекрасно дополняли друг друга, как и положено триумвату, а сама она, по правде говоря, считала именно свой Дар более полезным и важным. Но если они решили работать тайно… хотя – ничего себе «тайно»!

– Ничего я не делала! И в Торрентуволле вчера не была, – ворчливо процедила Айси, пытаясь высокомерно стряхнуть руки со своих плеч, но Шторми не отпускала. – Сегодня что, по календарю день каких-то нелепых обвинений, все как сговорились!

– Тогда где ты была так поздно?!

– Не твое дело!

– Раньше у нас все дела были на троих общие! – ревниво возмутилась младшая колдунья, напрочь забыв о двух случайных зрителях. – Говори немедленно!

Айси закатила глаза, пытаясь изобразить взгляд бесконечного терпения, однако во время мелкой тряски эффект от него был не тот – сосредоточенности не хватало.

– Это ты хоть иногда помедли, прежде чем что-то болтать или делать, бешеная! Стала бы я терять время тут с вами, двумя ослицами, если бы моей Силы хватало бы на что-то подобное?! Да эта гнусная долина уже сама была бы арктической пустыней – и ветров с плато не требовалось!

Повисло затянувшееся молчание, Шторми даже прекратила попытки встряхивать сестру. В наступившей тишине, бодренько шлепая по каменному полу, мимо двух замерших ведьм проковылял пухлый пингвин-подросток. Довольно крупный, но еще не сменивший мягкое оперение на гладкое, похожее на черно-белую чешую, какое бывает у взрослых птиц. Да и оттенок перьев был странным и одновременно смутно знакомым – с фиолетовым отливом. Миновав столь остолбеневшего Гельгарда и его с самого начала стоявшего столбом и не выразившего сейчас никакого удивления спутника – словно у того всю жизнь молодые пингвины под ногами путались! – нырнул с крыльца в снег и радостно замолотил крыльями.

Еще более ошалелое молчание продолжалось…

По коридору, цокая коготками и заливисто тявкая, пролетел Гром, почти полностью повторив маршрут и тоже спрыгнув с крыльца в снег, однако барахтаться там не стал, а беззлобно – судя по молотящему пропеллером хвосту – атаковал пингвина, заставив того, несмотря на превосходство в росте и весе, пораженчески хлопнуться на спину и с до боли знакомой интонацией завопить.

– Мамочка!

Айси вздрогнула. Миндалевидные ярко-голубые глаза постепенно становились совершенно круглыми, впрочем, сама Шторми сейчас, наверное, выглядела не менее потрясенной.