– А Вас это удивляет?

Зимерзла негромко мелодично рассмеялась.

– Циниками в столь юные годы себя начинают полагать, либо потерпев крах в романтическом увлечении, либо пережив крушение возвышенных идеалов, которые, рушась при столкновении с действительностью, частенько дают идеалистам по физиономии. С высоты своей возвышенности, так сказать.

– Интересно, как им не рушиться, когда узнаешь подробности вроде того, что бывший кумир детства, оказывается, позволяет какой-то малолетней фее из ревности себя прикончить?! – огрызнулась Айси. – Ну и чего ты хочешь?

– Не из ревности, – на несколько мгновений ехидное выражение покинуло лицо Древней Ведьмы, сразу сделав его заметно приятнее. – руководствуясь столь эгоистическим чувством, ей этого просто не удалось бы. Чтобы спасти его. И не стоит проявлять такую непочтительность, мы все же говорим о первой королеве Солярии. А чего я хочу – это мы непременно обсудим! – снова искривив тонкие губы в усмешке, добавила старушка. – Но, может быть, стоит начать с того, чего хочешь ты?

– Предположим, я готова выслушать твои предложения.

В конце концов, выслушать – что бы то ни было – будет не совсем уж бесполезно. Даже просто из любопытства. Общение с этим пустомелей Валтором научило юную ведьму весьма скептически относиться к любого рода обещаниям от разных сверхъестественных существ, поэтому особой заинтересованности Айси демонстрировать не торопилась. Что такого могла бы предложить какая-то тень, запечатанная в сердце Торрентуволлы, пусть и бывшая в древности на треть богиней? Будь у Зимерзлы хоть сколь-нибудь полезные силы и возможности, она воспользовалась бы ими сама.

– Божественной силы обещать не стану, – усмехнулась старушка, то ли читавшая мысли собеседницы, то ли, что куда более вероятно, просто прекрасно знающая, в каком та мыслит ключе. – впрочем, она тебе и не нужна, уж набив такое количество шишек, стоило бы это понять. Вы слишком много оглядываетесь на фей, черпающих свое волшебство из окружающего мира и использующих на манер дубины неандертальца, все начали мерить всего только количеством Силы. А колдовство – это искусство. Все словно забыли о том, что быть ведьмой, в коренном своем значении, означает знать кое-что о мире и вселенной, знать – и это знание использовать для своей выгоды. Различие между волшебницами и колдуньями стали сводить к различиям в манере одеваться!

– Да, да, раньше и снег был белее, и зимы холоднее, и монстры монстрянистее и приключения приключенестее! – Айси раздраженно помотала ладонью. – Если ты явилась ко мне просто поворчать на времена и нравы, извини, у меня нет настроения выслушивать это посреди ночи! У какого-нибудь подъезда на лавочке встретишь больше понимания, если это все…

– Перестань дерзить!

– Иначе?

Зимерзла неприязненно зыркнула на девушку из-под густых поседевших бровей. Глубоко запавшие глаза казались синеватыми огоньками в густой тени глазниц.

– Мне казалось, ты стала хоть немного умнее. При том, что ты по-прежнему никудышный тактик и чересчур склонна к распальцовке, мне казалось, ты постепенно учишься принимать верные решения…

С каких это пор древние хтонические создания стали употреблять выражения вроде «распальцовки», интересно? На призраков определенно не лучшим образом повлияли годы заточения в, пусть и колдовской, но все же школе, среди преимущественно молодежного контингента!

– Верные – то есть, те, которые зачем-то нужны тебе?

– Тебе нет смысла выискивать внешние источники магической Силы, девочка. Только зря время тратишь. Это прерогатива фей – черпать магию из мира, из стихий. Колдовство должно черпаться из собственной сущности, а не каких-либо внешних источников. Вся Сила, что тебе необходима, с самого начала заключена в тебе самой. В том, что вы здесь, если угодно, называете «душой». Мудрость и знание, умение этой силой распорядиться – вот что принесет настоящее колдовское могущество. То, чего вы просто нахватались по верхам… и то, чем могу поделиться я, возможно, ты пока не представляешь себе, как это на самом деле много.

– Если знания так могущественны, почему они не помогают тебе вырваться из заточения? Иногда их недостаточно, не так ли?

– Иначе я не стала бы приходить к тебе, ведь память – это единственное что у меня осталось. Я лишена жизни и души, соответственно, и колдовской силы.

– Но вы трое уже были тенями, когда уничтожили Домино.

– Боюсь, ты сейчас твое разочарование «кумиром юности» станет еще сильнее… конечно, Даркар наделил нас кое-какой силой, когда призвал, но мир по большей части разрушила ядерная зима. Ты слышала о таком?

– Кажется, на Зените лет двести назад взорвался какой-то там субмолекулярный реактор и пепел не пропускал к планете солнечные лучи, заставив климат сильно похолодать, а выживших людей на полвека под какие-то купола переселиться – у них тогда еще не знали магии, вот и изобретали разные странные штуки, чтобы чем-то ее заменить. Но при чем здесь зенитские изобретения – на Домино их не использовали? Да и после того взрыва их ученые чего-то там доработали, чтобы больше не взрывалось.

– Притом, деточка, что пробудившийся Дракон – сила в сотни раз большая, чем все реакторы Зенита вместе взятые. Когда мы с сестрами добрались до девочки, она что-то почувствовала и инстинктивно потянулась к Дракону за помощью, но еще не умела ни сдерживать его, ни направлять. В мир выплеснулось слишком много Силы, и это вызвало куда более глобальную атомную зиму, чем на Зените когда-то.

Огонь Дракона, превративший планету – его собственный любимый мир – в мертвый кусок льда? Что-то в этом утверждении попахивало абсурдом. И королевский дворец, по такой версии, оказавшийся бы в самом эпицентре взрыва, почему-то стоит посреди снежных пустынь целехонький! Впрочем, Зимерзла вовсе не обязана была говорить сейчас правду.

Скользнув в глубину комнаты – кажется, она все-таки парила, а не шла, тень древней ведьмы замерла лицом к лицу с девушкой. Ее дыхание щекотало кожу морозом, как тысячи мелких иголочек.

– Поделись со мной жизнью, душой и телом, а я с тобой – знанием и мудростью. В этом союзе мы обе обретем, если не всемогущество, то бесспорно треть его. А при помощи сестер мы могли бы и возродить Треликую Богиню, вернуть во Вселенную правильный миропорядок, вместо этих ущербных черно-белых законов, навязанных Драконом и Фениксом!

– Мои душу и тело? – переспросила, сама едва услышав свой голос, Айси. Только одержимости ей для совсем уж полного счастья сейчас не хватает!

– Как я уже сказала, вы сейчас неверно истолковываете понятие души. Твои личность и индивидуальность не пострадают – я не принесу с собой ничего такого, чем ты сама не обладала бы изначально. Только научу понимать чуть лучше, в том числе, и собственную сущность.

– Я подумаю, – отводя взгляд от синеватых угольков глаз Древней, сухо пообещала Айси. Зимерзла чуть отстранилась

– Подумай, – покладисто согласилась она. – только не слишком долго. Я хочу получить молодое и красивое тело, так что лет через тридцать-сорок, боюсь, ты уже перестанешь устраивать меня.

Ведьмочка сдавленно хмыкнула, оценив масштабы такого «недолго». Огоньки в запавших глазах старухи засияли ярко, почти до белизны, превратившись из тлеющих холодом синих углей в яркие голубоватые звезды, воздух в комнате сгустился от холода, даже дышать стало немного больно, словно не вдыхая, а с усилием проглатывая его. Холод просочился сквозь кожу и вместе с замедлившей бег кровью струился по жилам. В какое-то мгновение Айси готова была уже забыть свои колебания и согласиться на сделку, поскорее став частью безграничной древней сущности. Ведь холод и тьма царили во Вселенной еще задолго до того, как Дракон принес в нее огонь и свет, а на стыке света и тьмы образовались подвластные Фениксу Тени. Треликая Богиня была древнее самого мироздания и даже частичка ее сущности была несоизмеримо огромна…

Приглушенный вопль, прорвавшийся даже сквозь густую вьюжную пелену, заставил девушку распахнуть глаза и… недоуменно уставиться в мутноватое зеркало потолка, растянувшись на кровати. Во все еще распахнутое окно струились лучи утреннего солнца, играющие на стенах и зеркалах всеми цветами радуги, можно было принять саму комнату за огромный бриллиант, внутри которого каким-то образом оказалась. В легком ступоре поднявшись с кровати, Айси на цыпочках пробежала по мраморному полу к окну и выглянула наружу. Небо было ослепительно ясным и ярким, городок после вчерашнего снегопада напоминал огромный торт, щедро политый глазурью и украшенный взбитыми сливками. На подоконнике за ночь тоже образовалась тонкая снежная скатерть.