Хоук поморщилась и вдруг ясно и четко произнесла:

— Бетани!

Ее лицо исказила гримаса боли, девушка перевернулась на другой бок.

Фенрис боялся пошевелиться.

Он чувствовал тепло, исходящее от нее. Еще ни разу он не был к ней так близко.

Сердце бешено колотилось.

Ту-тук, ту-тук! Ту-тук, ту-тук!

— Фенрис...

Эльф вздрогнул, услышав свое имя.

Что ей снится?

Он наклонился ближе, пытаясь разобрать ее сбивчивый шепот. Её волосы пахли восхитительно.

Он смотрел на ее шею, на легкий румянец щек, пухлые губы... Его затягивало как в водоворот. Еще мгновение и он не сможет сдержаться, чтобы не...

Фенрис отдернулся и встал, отгоняя наваждение.

Что она сделала с ним?

Вашидан, магесса! Это наверняка был какой-то трюк, чтобы очаровать его...

Он опять посмотрел в ее сторону.

— Фенрис, закрой окно, холодно, — прошептала Хоук в полусне.

Эльф готов был расхохотаться. Окно... Заделай дыры в потолке, ей холодно...

Тем не менее, он подошел к ней и укрыл одеялом.

— Я посплю немного, извини, я очень устала сегодня... — пробормотала она, свернувшись калачиком, подтянув колени к груди.

Фенрис смотрел на нее какое-то время, затем развернулся и, схватив меч, отправился прочь из поместья.

В Клоаку, в Нижний Город, без разницы, ему нужно освежиться, чтобы изгнать ее лицо перед глазами! Потому что в какой-то момент, ему стало страшно от собственных мыслей.

Он вернулся с рассветом, надеясь, что она уже ушла.

Напротив камина на стене углем была сделана какая-то надпись.

Ему стало стыдно, за то, что он не умел читать. Что она написала?

Он упал в кровать и вдруг почувствовал ее запах. Осторожно перевернулся, и принюхался к подушке. Сам не заметил, как лицо расплылось в улыбке. Она словно все еще была в этой комнате.

Но нет, слишком тихо, это не про Хоук. Если бы она была тут, то вовсю ругала бы его, за грязные простыни или еще за какую-нибудь ерунду. Хоук… Что будет завтра? Что ты придумаешь? Засыпая, Фенрис думал о том, что впервые за долгое время после его побега, он даже забыл о своих преследователях. Здесь у него появились дела, и какая-то работа. Деньги, развлечения… И Хоук. Она появилась в его жизни, принеся с собой хаос, который неосторожно обронила в его душе. Магия, которую он ненавидел всей душой. Злая шутка судьбы, эта озорная, несносная любительница споров смотрит на него с дерзкой ухмылкой, протягивая пирог…

Фенрис проснулся в обед.

Комментарий к Часть первая. Глава 1 http://annyboostuff.tumblr.com/post/103630289959 картинка тут

====== Глава 2 ======

Gutta cavat lapidem

Капля камень точит

Очередной бой. Что в них могло отличаться? Противники, тактика? Среди разбойников ему редко удавалось встретить достойных соперников. Куча неотесанных мужиков, научившихся размахивать мечами: они не думали о защите, открываясь навстречу его мечу.

Они видели в бою одну и ту же схему действий. Либо ты сражаешься, либо ты умираешь. Слишком скучно для него.

Меч лежал в руке почти что уютно, рукоять грела ладони, с каждым ударом силы как будто удваивались. Клейма горели, но это отчасти и было причиной его умножающейся силы, он привык к этому жжению, оно порождало смертоносные движения, заставляло двигаться, когда он был на волосок от гибели. Данариус сделал из него совершенное смертоносное оружие. В бою Фенрис был счастлив: вымещать весь гнев в замах огромного меча, высвобождать лириум, чувствовать, как невероятная сила ворочается в его мышцах, требовательно, настойчиво ища выход. Фенрис давал ей такую возможность, начиная сиять и становясь почти призрачным.

Когда ему удавалось видеть, как Хоук управляется с посохом в ближнем бою, он почти радовался. Девушка дралась с той же страстью, что и он. Это было похоже на танец со смертельным для противника финалом. Изящные, смертоносные движения, отточенные до совершенства. В этом он мог отдать ей дань уважения. Она использовала возможности своего оружия, не прибегая к магии. Фенрис отметил, что делает она это намеренно, в его присутствии, когда они оказывались в бою неподалеку друг от друга. Хоук не переставала его удивлять в своем упрямстве доказать, что магия может быть безопасной. Обычно их спор заканчивался, когда Фенрис говорил ей про Андерса. Хоук обижалась, но не могла ничего противопоставить. Ругала его, говорила, что мир не делится только на черное и белое, но эльфу сложно было в это поверить.

Фенрис видел так много сражений, что они стали разделяться для него на своего рода утро, день и ночь. Будучи в рабстве, он даже рад был такому распорядку дня, путешествуя с Данариусом. В такие моменты, он забывал о лириуме под кожей, о страшной боли, которую он причинял, об издевательствах Адрианы, о жутких условиях собственной жизни.

Утром, когда у него было полно сил, он чувствовал себя отдохнувшим и уверенным. Такие сражения протекали быстро и безболезненно. Днем, ему было немного сложнее. Противников оказывалось чуть больше, чем он рассчитывал, но победа дополнялась чувством выполненного долга и ощущением законченности. Ночи изматывали его, это было кровавым пиршеством. Враги сыпались отовсюду. Он даже не мог различать силуэтов спутников. Кровь заливала глаза, едкий металлический привкус был даже на языке. В этот раз день слишком резко перешел в ночь. Кто-то явно не хотел, чтобы Хоук вышла из боя живой.

А как все невинно начиналось? Фенрис стиснул зубы, почувствовав, как стрела скользнула по коже, оставив ожог.

— А давайте прогуляемся по Рваному берегу, раз уж мы победили всех пиратов в округе! Выпьем, отдохнем на природе!

— Смотрите, вон пещера, в которую ведет кровавый след! Надо проверить, что там!

— Нет, нам не стоит туда идти, мы и так достаточно вымотались, зелий и склянок с лириумом не осталось, того и гляди, в таком состоянии, нас завалит любой громила с палкой.

— Смотря какого размера будет палка... Не люблю я громил...

Хоук, ну куда тебя понесло, а?

Фенрис заметил, как убийца, отскочивший от стрел Варрика, ловко метнулся прямо к девушке, нацелив на нее свои кинжалы. Вашидан! Она же не успеет среагировать!

Внезапно эльф ощутил укол совести. Он ни разу не помогал в бою никому из спутников, не прикрывал ничью спину, а просто выполнял работу, вышибая громилам мозги, не заботясь о том, что там происходит с союзниками. Ему нужны были деньги, он зарабатывал их, а Хоук и ее спутники составляли компанию. Он не мог сказать, что рад этому, ведь Хоук все-таки была магом. Своих спутников она считала друзьями и, кажется, упорно пыталась подружиться и с ним.

С того момента, как они поговорили у него в поместье, он почувствовал, что хотел бы рассказать больше о себе и о годах, проведенных в рабстве. Но не стал. Испугался? Не доверял? Фенрис старался не тешить себя подобного рода размышлениями. Бой – вот его настоящее. И ни о чем другом он думать не собирался. Но эта девушка… Как же ей удавалось втягивать его в неприятности? Контракт они уже выполнили, нужно было возвращаться в Киркволл, чтобы получить плату за услуги, но эта ненормальная заметила пещеру на берегу, и ее это заинтересовало!

Фенрис прошипел, что никто им за это не заплатит, а Варрик с Изабеллой, отшучиваясь, отправились с ней вниз. И эльф поплелся следом!

Хоук, судя по всему, совсем выдохлась. На лбу проступил пот, волосы растрепались, прилипнув к щеке, на которой красовался порез. Руки, державшие посох, слегка дрожали. Фенрис оценил ситуацию молниеносно. В любой другой битве он распрощался бы с таким союзником, мысленно отправив его на тот свет, но это была Хоук. Она, конечно, опрометчиво сунулась в эту пещеру. И вообще, многими ее поступками руководил какой-то неясный ему импульс. Словно девушка поклялась кому-то, что избавит мир от несправедливости за пару недель, при этом, не забыв поставить чайник и испечь вафельки. Фенрис злился, но укол совести оказался сильнее. И когда он успел стать таким сострадательным? Хоук за несколько месяцев успела разжечь в нем огонь неистовой ненависти ко всему магическому, подорвала все его моральные установки и принципы, потопталась на пепелище, и звала дальше, навстречу пёс его знает чему!