Фенрис попытался улыбнуться и сделал шаг вперед, однако ноги не послушались, он споткнулся, едва не упав. Хоук тотчас же оказалась рядом, обхватив его за плечи, они оба опустились на колени.

Эльф не успел сказать и слова, как Мариан вдруг громко всхлипнула и сразу же разрыдалась. Он испугался, затем обрадовался, и даже не почувствовал, как она забила кулаками ему в грудь. Наверное, у нее тоже совсем не осталось сил, из-за чего удары выходили едва ощутимыми.

Фенрис начал растерянно гладить ее по спине.

— Ты жив, хвала Создателю, Фенрис, я так испугалась, демон побери, я ночи не спала, сидела с тобой, что же ты сотворил? Идиот! — она рыдала и била в его грудь, ткань рубашки постепенно мокла от слез.

Фенрис встретился взглядом с молодым имощаг. Парень замер, смущенно сжимая в руке собранную колоду карт. Нахмурившись и кивнув, он скрылся за шатром, вслед за остальными. Лагерь опустел: все словно сговорились оставить их наедине.

— Мариан, — прошептал Фенрис ей на ухо. Всхлипы стали чуточку реже, но Хоук так и не отняла голову от его плеча.

— Я так боялась, так боялась, — шептала она.

— Мариан, я с тобой. Ну же, перестань плакать.

— Не могу, — пробормотала Хоук и шмыгнула носом.

— Ну посмотри ты на меня! — Фенрис рассмеялся. Она вцепилась в него мертвой хваткой, все тело дрожало, а из груди вырывались лишь редкие рваные вздохи.

— Прости меня, — продолжил он. — Прости, что я так поступил и прости, что все это случилось.

— Ты жив, на все остальное мне плевать, — дыхание Мариан выровнялось. — Я тоже виновата.

— Потому что пошла за мной? Я поступил бы точно также. Мне с самого начала надо было взять тебя, — он поцеловал ее в макушку. — Без тебя у меня плохо выходит.

— И у меня тоже, — Хоук перестала дрожать, и эльф стал осторожно покачивать ее в своих объятиях.

— Так и будешь пускать сопли мне в плечо? — шутливо поинтересовался он, надеясь, что это улучшит ей настроение. Но Хоук вдруг подняла голову, и Фенрис увидел ее красные от слез глаза. Ему опять стало стыдно за то, что она плакала.

Он вдруг вспомнил, что был в Тени, и улыбка быстро сошла с его лица.

Липкий страх снова проник в душу, перед глазами всплыла картина: он уносит ее на руках из горящего здания. Эльф до сих пор слышал, как кричал и звал на помощь, прижимая Мариан к себе. Эти последние мгновения, прежде чем он… Он думал, что погибнет в тот день.

— Фенрис, я знаю, я повела себя так глупо, пойдя за тобой, но я никогда не поступила бы иначе! И все, что случилось после… в этом нет твоей вины! Я ведь всегда делаю что-то не подумав! Ты же помнишь, что моя задница любит приключения? Я же упрямый бронто, я нахожу неприятности быстрее, чем они появляются, и если бы… — Хоук не смогла продолжить, Фенрис поцеловал ее.

— Я так тебя люблю, дурочка, — ласково произнес он, прервавшись и заглянув ей в глаза. Кажется, Мариан снова собиралась плакать: слезы скапливались в уголках глаз, нижняя губа задрожала.

— Т-ты.. первый раз г-говоришь мне это… — на выдохе прошептала она.

— Мне надо было говорить это чаще, — Фенрис улыбнулся и вытер ей слезы. — Теперь я не допущу прежних ошибок. Хотя… — он на секунду задумался. — Ты ведь наверняка зазнаешься! Пожалуй, буду повторять это... раз в день, поняла?

— Я тоже тебя люблю… — Хоук рассмеялась сквозь слезы.

— Не рыдай больше! Мы же здесь не одни!

— Наплевать! — она снова вцепилась в него так, словно он собирался от нее сбежать.

— Хорошо-хорошо, только не задуши, — усмехнулся Фенрис и позволил ей гладить себя, сполна наслаждаясь этим мгновением.

Она проводила рукой по его волосам, пропуская их сквозь пальцы, потом задерживала ладони на плечах, слегка сжимая их, словно пыталась убедиться в том, что перед ней действительно Фенрис, а не какое-нибудь приведение.

Он тоже гладил ее, улыбался, целовал лоб и щеки, вытирал заплаканные глаза. Хоук шмыгала носом и смущенно пыталась спрятать от него лицо.

Фенрис подумал, что даже слова, о том, как он ее любит, не в силах выразить то, что происходило сейчас. Он вернул себе часть души, нечто важное, как воздух, которым он дышит, как мысли, которые составляют весь его разум, – без нее всё было таким пустым и безжизненным. Своим присутствием Хоук придавала ценность всему, что он когда-либо знал.

— Я так по тебе скучала, — пробормотала она, уткнувшись лбом ему в грудь.

— Я тоже скучал по тебе, Мариан.

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась она, наконец, отпустив его.

— Нормально, — эльф прислушался к собственным ощущениям. Он и вправду был в порядке. Но как раз в этом и заключалась главная странность.

У него ничего не болело. Совсем.

Даже клейма.

— Что стало с этим лириумом? — спросил он, протягивая Мариан руку. Кончиком пальца Хоук осторожно провела по темно-синему следу поверх татуировок. Фенрис ощутил слабую боль, как если бы она надавила ему на синяк.

— Не знаю, — пробормотала Хоук. — Они сказали, что ты использовал слишком много.

— Имощаг? — удивился Фенрис, поднимаясь с земли и придерживая равновесие при помощи Мариан.

— Да. Может позвать их сюда? Неловко, что им пришлось уйти, чтобы не беспокоить нас.

Эльф кивнул, и они медленно дошли до костра.

— А как ты? — поинтересовался он, усаживаясь на расстеленный спальник.

— Я? Все в порядке, ни царапины! Есть хочешь? — поинтересовалась девушка и широко улыбнулась.

— Не знаю. Это странно?

— Что именно?

— Меня даже жажда не мучает.

— Специальный отвар, — Хоук указала на кружку с мутно-коричневым содержимым. — Старший велел пить это, даже когда ты очнешься.

— Что это за зелье? — Фенрис поднял посуду и наморщил нос, но едва вдохнув сладкий и слегка пряный аромат, он вспомнил, что именно это и вливали в горло, когда он был без сознания.

— Там местные травы и больше ничего, что могло бы тебе навредить, — Фенрис обернулся на звук голоса. Имощаг вернулись к костру и заняли свои места.

— Так ты научишь меня игре, джамаль? — спросил самый молодой из них. Хоук махнула рукой, и он протянул ей стопку карт. От его улыбки Фенрису стало не по себе. Мариан все это время жила среди них, и эльф надеялся, что они обращались с ней как следует, иначе...

— Что еще за джамаль? — вклинился он, вызвав всеобщий взрыв смеха.

— Басаль афу! — протянул молодой парень, сложив руки в молитвенном жесте.

— Айзи халес! — отрезала Хоук, и старший захохотал еще громче. Фенрис нахмурился и положил руку Мариан на плечо.

— Успокойся, эльф, — отсмеявшись, старший откашлялся и продолжил. — Твоя женщина красива, а наш Акрам еще молод и поэтому так общителен, — он кивнул в сторону парня, с любопытством разглядывающего карты.

Хоук коснулась ладони Фенриса и легонько толкнула его плечом.

— Он назвал меня красавицей и сказал ну пожалуйста, — усмехнулась она.

Хмурое выражение так и не сошло с лица Фенриса. Заметив это, Хоук улыбнулась и добавила:

— Если тебе станет легче, я велела ему отвалить.

— Такая женщина стоит любых подвигов, — с улыбкой подытожил старший. — Мы не знали, зачем ты шел туда, — он указал на верхушки гор вдалеке, — но на обратном пути нам повстречалась Хоук. Она шла следом очень долго, я заметил ее в первый же день, как мы оказались в пустыне.

— Почему ты мне не сказал?! — рассвирипел Фенрис. Возможность избежать случившегося была так близка, а он и бровью не повел?

— Это все твоя одержимость. Я видел подобное много раз, эльф. Ты нашел испытание и прошел его с честью. За это мы помогаем тебе.

— Что за испытание? — поинтересовалась Хоук, не отпуская ладонь Фенриса. Будто бы она сейчас могла его успокоить! Хотя, эльф не исключал того факта, что само присутствие Мариан всегда могло хотя бы немного угомонить его вспыльчивость. А может виной тому слабость после длительного периода забытья?

— Поместье стояло здесь годы, никем не тронутое. Потом в него вселился маг, и здесь начали твориться плохие вещи. Гибли звери и птицы, высыхали растения. Сама земля стала отравленной. Когда мы узнали, что эльф направляется туда, то, само собой, не стали возражать. Погоня за прошлым, в глазах это всегда видно. Мы сразу поняли, что эльф это знает, на что идет.