— Ты уверена, что это она? — спросил он, поднявшись в спальню и предложив Авелин сесть. Стражница опустилась на стул, сложив руки перед собой. Сначала она скептически оглядела Фенриса с головы до ног, словно сомневаясь в его психическом здоровье и раздумывая, стоит ли продолжать разговор.
— Эльфийка, соответствующая твоему описанию, на корабле, который ты назвал. Одна, насколько я могла заметить, – спокойно продолжила стражница после минуты молчания.
— Мне надо знать, не ловушка ли это! — эльф не выдержал и ударил по столу кулаками. Столешница прогнулась и жалобно скрипнула. Однако на Авелин это не произвело решительно никакого впечатления.
— Я сделала все, как ты сказал, Фенрис. Теперь дело за тобой, — сухо отрезала она и встала, намереваясь покинуть комнату.
Фенрис в бессилии смотрел на деревянную поверхность стола, пытаясь унять бешеный стук собственного сердца.
Она здесь. Его сестра здесь и в его власти пойти в порт прямо сейчас!
Желание увидеть её превышало любой из доводов рассудка. Умом он ясно понимал, что Варанья давным-давно выросла, из маленькой худенькой девочки, она превратилась во взрослую женщину. И демон знает, каффар, сколько ей пришлось пережить на своем жизненном пути.
Как она встретит Фенриса? Возможно ли, что после стольких лет разлуки все станет между ними, как прежде?
Эльф лелеял в сердце самые теплые воспоминания, по крупицам собранные из осколков его памяти. Все, что когда-либо касалось разговоров о семье, воспринималось им с болезненным трепетом.
Он сочувствовал Хоук в потери матери, он понимал, как тяжело пришлось Варрику, когда тот отправил собственного брата в лечебницу, без малейшей надежды когда-нибудь увидеть его прежним. Эльф понимал, каково было Авелин, когда впервые узнал от Мариан причину, по которой стражница не расставалась с потрепанным в боях большим храмовничьим щитом.
Если бы все можно было предотвратить – эльф никогда бы не бросил свою семью. Возможно, они прожили бы не самую счастливую жизнь, которую могли желать. Но они были бы вместе!
Поэтому он так надеялся, что, когда встретит сестру – его мир станет чуточку прежним…
— Говори с ним сама, Хоук. Мне на сегодня хватило, — резкий возглас Авелин, донесшийся со ступеней лестницы вырвал его из плена мыслей.
Фенрис оторвал взгляд от стола, выпрямился и увидел Мариан, нерешительно застывшую в дверях.
Раньше, он с легкостью мог прочитать тени любых эмоций, мелькающих на ее лице. Эльф гордился этим, ему казалось, что он знает Хоук больше нее самой.
Лицо девушки в минуты радости было по-детски наивным, кожа хранила ровный, слегка бледноватый оттенок и лучилась каким-то необъяснимым светом, стоило ей только засмеяться.
Когда Мариан злилась, ее глаза из карих становились почти черными, а меж бровей пролегала напряженная морщинка. Она смешно морщила нос, пытаясь выразить презрение к происходящему, кривила губу, когда собиралась показать Фенрису язык.
Эльф знал все это, но прямо сейчас, терялся в догадках, ибо лицо Мариан на этот раз казалось ему непроницаемым.
— Венехедис! Фаста васс! — нервно выкрикнул он, потерев неожиданно заболевший шрам на шее.
— Может, я могу помочь, Фенрис? — тихо спросила Хоук и неуверенно шагнула в центр комнаты.
Эльф пытался побороть ураган чувств внутри себя, стараясь сохранить последние капли самообладания. Мимолетная радость от того, что Мариан пришла, вмиг сменилась чувством неловкости за случившееся. Фенрис помнил нанесенную ей обиду.
Подумав, что начинать с этого разговор было бы нелепо – он решил, что вернее всего остаться откровенным и пояснить причину собственного нервного состояния.
— Это моя сестра... Я тебе не говорил, но я проверил информацию Адрианы. Все оказалось правдой. Мне пришлось держать это в тайне, но, в конце концов, я связался с Вараньей и выслал ей денег, чтобы она приехала ко мне. И вот она здесь. — Фенрис выложил всю информацию, как на духу, рассчитывая, что Хоук не изменила себе и не станет задавать лишних вопросов, выясняя, что да как.
— Она все-таки оказалась в Каринусе? — слова Мариан подтвердили мысли эльфа и у того отлегло от сердца.
— Сестра ушла от магистра Аримана, — продолжил он, — я обнаружил, что она в Минратоусе, и это осложнило дело. Но те, кому я заплатил, как и Адриана, сказали, что она не рабыня. На самом деле она портниха. Было трудно доставить ей письмо, и сначала она мне не поверила... но в итоге все-таки прибыла.
Хоук дослушала его внимательно, а в тот момент, когда он прекратил, шагнула к камину, оказавшись спиной к эльфу, и сложила руки на груди.
— Тебя беспокоит, что Данариус об этом знает? — спросила она наконец.
— Чем больше кажется, что он не знает, тем сильнее я уверен, что знает! — выпалил Фенрис, подтвердив вслух все свои опасения.
Ему было стыдно и вместе с тем страшно получить отказ на то, о чем он собирался попросить. Но эльф все же собрался с духом и озвучил уже произнесенное в голове:
— Пойдем со мной, Хоук. Ты нужна мне там, когда я ее встречу…
Секунды молчания растянулись в вечность. Эльф заметил, что крепко сжал ладони, вытянувшись в струну, пока созерцал ее спину, в ожидании ответа. Он думал, что Мариан имеет полное право отказать ему, послав куда подальше со своими проблемами.
В конце концов, своим поведением, он ясно убедил в том, что никогда не одобрял ее выбора. Какого демона Хоук должна была послушать его сейчас?
— Где она? — спросила Мариан и обернулась. Взгляд ее черных глаз обжег кожу, но Фенрис все же нашел в себе силы, чтобы ответить.
— В Висельнике, она будет там, по крайней мере, всю следующую неделю, — пояснил он и, смутившись, добавил, — это много значит для меня и... это все о чем я попрошу.
Хоук качнула головой, в знак молчаливого согласия, затем развернулась на каблуках, следуя к лестнице.
— Мы пойдем сейчас? — робко окликнул ее эльф.
— Если ты заметил, я без оружия, — крикнула Хоук с лестницы. — Мне надо домой, и по дороге, я бы хотела заглянуть к Варрику!
— Разве гном не должен быть в таверне? — спросил эльф, сбегая за ней вниз.
— Он весь день провел на заседании Торговой гильдии, — спокойно ответила Хоук, толкая ногой дверь, — сказал, что пропустил пять или шесть собраний и ему открутят голову, если он не появится там тотчас же и не подпишет все бумаги, которые накопились за его долгое отсутствие.
Фенрис шел по переулку, глядя на Хоук, – та старалась держаться впереди. Тонкий аромат духов, которыми Мариан пользовалась, приятно щекотал ноздри, воскрешая в памяти те дни, когда они вместе прогуливались по Киркволлу такими же теплыми вечерами, как и этот.
— Дэни заболел, Себастьян помогал выходить его, мы показывались лекарю, — продолжала Хоук, как ни в чем не бывало. Эльф мысленно благодарил ее за каждое слово. — Здесь нет хороших целителей… для собак. Все что нам удалось узнать, – то, что мой пёс стар и у него проблемы с суставами задних лап. И что, возможно, если я и дальше буду таскать его на вылазки, он сделается инвалидом, — она вздохнула и ее плечи нервно дрогнули, — поэтому, я не беру его больше никуда.
Фенрис не нашелся, что сказать. Ему было жалко этого доброго и безмерно преданного пса. С ним было связано множество приятных воспоминаний, едва ли меньше, чем с Мариан, ведь собака почти всегда была рядом.
— У меня все по-прежнему, я практикую те упражнения, что ты показывал мне, — она замялась. — Уже получилось довести количество повторений до тридцати. Да что я все о себе… — она замедлила шаг. — Почему ты не говорил мне о том, что нашел сестру? Я была… озадачена, когда ко мне заявилась Авелин, рассказав все это.
— Я сделал так не потому, что не хотел доверять это тебе, — Фенрис мысленно поругал себя за косноязычие, — я просто боялся, что мои слова окажутся вымыслом, если не подтвердятся. Письмо пришло и я… и почти сразу же мы… — он понятия не имел, как назвать то, что произошло между ними в тот день.
