— Что ты будешь делать, когда поговоришь со Слышащей? — спросила я шиикару.

Та как-то странно дёрнула плечами.

— Не знаю. Смотря что мне скажут. Может, пойду куда-нибудь, но мне бы хотелось задержаться у вас.

Я радостно закивала головой. И всё-таки Призрака я теряла, и только сейчас я поняла, что именно это сводило меня с ума. Когда он лежал, застряв между жизнью и смертью, всё было точно так же. Я надеялась, что Крис останется, и боялась, что он навсегда уйдёт из моей жизни. Но тогда я могла быть рядом с ним хотя бы потому, что была уверена: он не узнает об этом.

Шли последние дни нашего путешествия, а я так и не решилась хотя бы раз поговорить с Призраком, спряталась в каюте от него и от самой себя. Я боялась узнать, что прибытие в Валмирану будет означать для нас прощание, и предпочитала мучить себя неизвестностью, оставлять Криса этаким навсегда заснувшим в своих глазах.

— Помнишь, Морено говорил про закаты? — спросила меня Рия.

Я кивнула.

— Я видела такой позавчера, и это действительно прекрасно. Пошли посмотрим сегодня, вдруг снова повезёт? Небо почти полностью чистое.

И я позволила ей вывести себя наружу. Мы прошли на нос корабля, прячась от Петры, которая что-то очень раздражённо рассказывала едва живому Питеру, и остановились у самого борта. Брызги волн летели в лицо, солёные, как слёзы. На западе тянулось к горизонту солнце. Рия разочарованно вздохнула.

— Ну да, тут же теперь земля.

Солнце медленно тонуло в траве раскинувшихся на суше полей, а впереди над полями вздымалась к небу величественная стена. Я смотрела на неё, не в силах отвести взгляд. По сравнению с ней наш корабль казался маленькой мошкой, пролетающей рядом с боком коня-тяжеловоза.

На следующий день стены полностью перекрыли нам вид на запад. Я покинула каюту и почти не отрывалась от борта, глядя на них. Огромные стены были сложены из крупных ровных блоков и заканчивались наверху зубцами. Некоторые блоки отличались от остальных: они были какого-то зеленоватого цвета, а приглядевшись, я заметила, что на них выбит герб Валмираны.

Стены источали какую-то странную и невероятно сильную энергию, но, пытаясь прислушаться к ней, я добивалась лишь того, что шерсть на хвосте вставала дыбом. Камня не касались растения, и даже в тех местах, где о стены разбивались волны, они выглядели неизменно крепкими и как будто совсем новыми.

Я рассматривала их до самого конца пути. Пару раз я замечала Криса, проходившего мимо, но подойти к нему я так и не решилась: стены притягивали взгляд, не отпускали меня.

У входа в порт стены обрывались, но не полностью: высоко над нашими головами пугающе тонким и длинным мостом тянулась украшенная всё теми же зубцами дорога. Когда мы проплывали под ней, корабль скрипел и стонал, а я замерла, сжавшись на месте и мелко подрагивая от небывалого ощущения мощи. Такого я не чувствовала, даже когда касалась Древа кииринов в мире духов.

— Не бойся, не обвалится, — попытался успокоить меня неверно понявший моё состояние ниор, плывший с нами. — Стены укреплены магией, в мире нет ничего крепче них.

Я согласно закивала и поспешила удалиться, а по пути к каюте столкнулась с Рией.

— Ну, что, мы уже внутри, да? — с притворной радостью спросила меня шиикара. — Страна заборов встречает нас!

Корабль остановился в порту, и мы сошли на берег. Кидая на нас с Рией очень злые взгляды, Петра объявила, что здесь нам придётся попрощаться с шиикарой. Чтобы пройти дальше, той предстояло отстоять длинные очереди у местных чиновников и получить нужные документы, но Крис велел той не дурить, и мы пошли вместе.

Записи о нас и в самом деле уже имелись во всех портах, потому всего несколько часов спустя я уже держала в руках странную твёрдую бумажку, которая не мялась, не мокла и, как меня заверили, не горела. На бумажке красовалась информация обо мне, место для изображения пустовало, но над ним красовалась крупная надпись: «Ярна Сеена».

Едва только услышав, что Рия — шиикара, разбиравшийся с нами ниор куда-то её отвёл, и вскоре подруга вернулась к нам, хвастаясь временным документом, который ей ещё предстояло заверить в Карнаэле.

— С этим я могу спокойно жить здесь месяц, а уж за месяц я точно до столицы доберусь! — радовалась Рия.

Мы поздравили её и отправились к вокзалу. Я молча тащилась за всеми, разглядывая гладкие стены, изнутри вдруг показавшиеся мне не враждебными, а наоборот, какими-то уютными и добрыми, уложенные аккуратным булыжником улицы, красивые дома, в высоту доходившие до пяти этажей, балконы с чугунными решётками, на которых стояли длинные цветочные горшки, клумбы, где в тёплое время года наверняка цвели цветы, скамейки и фонари. Пахло морем и покоем, в небесах кружили чайки, а где-то на улицах пела скрипка.

Мы прошли узкими тихими улочками и вышли на людную площадь. Я смотрела на людей и не могла поверить, что действительно вижу нечто подобное. Никаких враждебных взглядов, никаких злых выкриков. Мимо, следуя за женщиной, размахивающей флажком, прошла вереница детей лет двенадцати. У двух из них я увидела звериные хвосты, а у одного — крылья.

Рия проводила маленького шиикара грустным взглядом и схватила меня за руку.

— Не отставай, потеряешься.

Следом за Петрой мы пробились через толпу и подошли к вокзалу. Купив билеты, мы остановились, ожидая нужный поезд.

— Никогда не видела поезда, — возбуждённо шептала Рия. — Но всегда мечтала. Мой знакомый, который бывал в Валмиране, говорил, что они похожи на гигантских гусениц!

Я фыркнула, а Питер покачал головой:

— Я бы так не сказал.

— А вы видели поезда? — удивилась Петра.

Я снова фыркнула.

— Не помню. Но я точно знаю, что они не похожи на гусениц.

— Я думаю, я всё-таки когда-то что-то видел, но забыл, — добавил Питер.

— Поездов за пределами Валмираны не найти, — заметил Крис. — Значит, вы отсюда?

Я спешно замотала головой. Если бы я хоть раз видела подобные стены ранее, я бы их узнала. А вот Питер не разделял моей уверенности.

— Я надеюсь, что это так. Было бы здорово встретить кого-то, кого мы знали в нашей прошлой жизни. Он мог бы рассказать, кто мы и что с нами случилось.

Откровенно говоря, этого я безумно боялась. И всё-таки почему-то я была уверена, что мы не из Валмираны.

Поезд оказался не тем, что ждала увидеть я, и Питер, судя по всему, тоже немало удивился. Он был более закрытый и угловатый, а тянущее состав устройство с мощными колёсами тускло светилось зелёным. Маг замер, в восхищении глядя на него.

— Вот это да!

— Что это такое? — тихо спросила я его.

— Очень сильная магия. Очень сильная. Очень, — выдохнул тот.

Мы заняли свои места на обитых кожей скамейках, стоявших вокруг маленького столика. Поезд тронулся и помчался вперёд. Он двигался куда медленнее, чем я ожидала, но меня поразило, что вагон при этом совсем не дрожал и не качался. Не скрипели и не стучали колёса, и можно было бы подумать, что мы стоим на месте, если бы не меняющийся за маленьким и узким, впрочем, закрытым хорошим стеклом окошком пейзаж.

Мимо нас пролетали дикие пустоши и поля, где суетились крестьяне, небольшие деревни и величественные города. Несколько раз мы проезжали сквозь внутренние стены, и Петра объяснила, что Валмирана присоединяет к себе только те земли, правители которых сами пожелали присоединения. При этом вокруг новой территории появляются новые внешние стены, а люди начинают жить по местным обычаям, стекаясь в города и деревни и оставляя огромное количество пространства незаселённым.

Один раз нам удалось увидеть стройку города. С поезда, похожего на наш, снимали огромные брёвна и каменные блоки, прямо по воздуху перемещая их на нужное место.

— У них тут всё на магии, — почему-то враждебно отметила Петра, а вот Питер явно воспрянул духом.

— Маг в Валмиране всегда найдёт себе место, — хмыкнула Рия.

Крис дёрнул ушами.

— Они говорят, что здесь найдёт себе место каждый, кому это надо.