-Ну здравствуйте, мистер Мунн. Хотя вижу, что ваше здоровье сильно хромает, - издевательски прозвучал голос Шарпа. -Я пришел вам сказать, чтобы вы не переживали за Шарлотту, она в безопасности.
-Что ты сделал с ней? - хрипло выдавил старик, испуганно следя за тем, как Томас обходит его и становится напротив.
-Ничего. Я люблю вашу дочь, мистер Мунн, как и она любит меня. Поверьте, мне совсем не хотелось выходить из сложившейся ситуации таким способом. Я бы все отдал, лишь бы сейчас не стоять здесь и не смотреть вам в глаза, где я нахожу только презрение. Я ведь хотел мирно донести до вас о своих чувствах к Шарлотте, уверен, как и она тоже пыталась убедить вас. Но вы не соизволили выслушать её, более того, вы взяли на себя такую ношу, как ложь. Наверное, когда я стану отцом, я пойму вас. По-вашему, мне нельзя доверять, что ж, может быть и так… Все, чего я хочу, мистер Мунн, это забрать те документы. Скажите, где они. - Томас Шарп внимательно посмотрел на мужчину, который готов был вцепиться ему в горло, и вцепился бы, если бы тело не было так слабо. Его выдавал этот зверский взгляд ненависти.
-Ах, значит, есть что скрывать… Раз требуешь документов. Знай, что у тебя ничего не выйдет! Ты их не получишь, никогда! Я отправлю тебя на казнь! - Мистер Мунн хотел было подняться со своего места, но Шарп усадил его назад, чуть надавив на плечи.
-Смотри, как бы я не казнил тебя раньше, старик. Очень жаль, что мы не смогли найти общего языка. Мне очень жаль, мистер Мунн, - после этих слов Томас Шарп, не моргнув и глазом, легонько ударил мужчину в грудь, отчего тот смог сделать лишь два последних вздоха, а затем повалиться на пол с широко раскрытыми глазами. Этого было достаточно, чтобы шаткое сердце старика остановилось. Спустя секунды Шарп уже смотрел на неподвижное тело самого известного магната в Бостоне, отца горячо любимой Шарлотты, который встал на его пути.
Томас нагнулся и пощупал пульс на шее, убедившись, что старик мертв. Времени у Шарпа было все меньше, как показывали нагрудные часы, что он достал из кармана пиджака. Баронет последовал на верхний этаж, в надежде, что старый магнат забрал те заветные бумаги и запер их в домашнем сейфе или ящичке. Найти кабинет мистера Мунна не составило огромного труда, Томас Шарп попал в него, пройдя до этого всего одну комнату. Он был обязан забрать эти бумаги, иначе они могли бы попасть в ещё более ненужные руки, которые точно не стали бы прятать их и убирать от посторонних глаз. Томас начал тщательно обыскивать кабинет, забираясь в каждый шкафчик, ящики и тумбочки, где он сталкивался с не одной стопкой различных бумаг, но среди которых так и не находил нужные. Наконец он добрался до запертой тумбочки стола, и, проявив смекалку, сумел открыть не самый хитрый замок. В тумбочке оказалось не так много документов, которые он не разглядывал подробно, а лишь искал нужные. И вот, наконец важная папка оказалась в его руках: те самые имена, надписи, фотографии и даже старые вырезки из газет - все это на мгновение окунуло Томаса в такое мрачное прошлое, о котором лучше никогда не вспоминать и не говорить. Не оставив и следа своего присутствия, покинув кабинет, англичанин спустился на первый этаж, а после, осмотрев ещё раз огромнейший особняк Мунн, поспешил удалиться прочь.
Этой же темной ночью найденные документы в доме мистера Мунна сэр Шарп сжег, в очередной раз стараясь вычеркнуть все это из своей памяти.
Ранним утром Шарлотту пробудил странный сон, который был словно нагнан самой судьбой. Все было так мрачно: небеса плачут день и ночь; во объятиях осени поникшие деревья будто исподлобья и с сожалением глядят на неё со всех сторон и осуждают про себя; под ногами грязь и лужи; в пролетевшем ветре она слышит свое имя, произнесенное устами незнакомого ей человека, а может быть, кого-то близкого, которого она просто не смогла узнать…
Шарлотта резко распахнула глаза и сразу же увидела перед собой сумрак осеннего рассвета, которому не дает прорваться в комнату темная штора. Девушка приподнимается на постели. Неведомая прохлада просачивается и слегка обнимает, будто всю ночь она ждала её пробуждения, стоя у изголовья кровати, и тогда Шарлотта укутывается в одеяло и подходит к окну. За окном, как в её сне, небо затянуло серыми тучами и ночной дождь уже оставил после себя следы на земле, усеивая её лужами.
Из её головы не выходили мысли о вчерашнем, а мягкий поцелуй мерещился всю ночь, и она во сне бредила, желая вновь коснуться слегка горьковатых, но таких вкусных губ Томаса. Будь её воля, она бы сию же секунду бросила все и уехала бы с ним в любую точку мира, куда бы он захотел, и она не стала бы оглядываться назад, ибо позади она бы ничего не оставила, но… Но, собственно, что же мешало ей сделать это? Протест отца, только и всего? Разве убедить его в его ошибке может быть невозможным? Шарлотта сделает ради этого все! Она теперь более, чем уверена, что обязана переменить мнение отца в отношении Шарпа. Как она и говорила - утро вечера мудренее. Вся вчерашняя обида на единственного родителя спала, она обернулась пониманием и сожалением, она обернулась умиляющей улыбкой… Отец всегда лишь заботиться о ней, и ложь во имя заботы не самая гнусная ложь - вот так было заключено ею этим ранним утром.
Шарлотта не стала медлить и отправилась приводить себя в порядок, чтобы скорее отправиться вместе с Томасом к отцу, как они и договаривались, и наконец расставить все на свои места.
Томас Шарп встретил девушку в вестибюле отеля. Она так доверчиво смотрела ему в глаза и с тем же так волнительно. Она уверено шла навстречу своему счастью рука об руку с загадочным мужчиной, о котором почти ничего не знала, но которым была очарована, в которого была без памяти влюблена. Она надеялась, что в этот хмурый осенний день счастье наконец улыбнется ей, когда отец благословит их, она лелеяла свою надежду и делилась ею с Шарпом, который знал, что спустя мгновения бедная Шарлотта осознает, что дорогого ей человека больше нет…
…Оставались считанные секунды до того, как Шарлотта узнает страшную весть. Она переступает порог собственного дома, счастливая, радостная. Она вдруг ощутила, что больше не волнуется, практически прикоснулась несмело к ладони счастья и была уже готова идти за ним следом, как вдруг… Её глазам предстала заплаканная Линда, сжимающая в дрожащих руках носовой платок, весь промокший от слез.
-Шарлотта, милочка… - тихо произнесли её губы. Женщина всхлипнула, увидев мисс Мунн и зажала рот платком.
-Линда, что случилось? Почему вы плачете? - девушка подбежала к служанке и мягко обняла её за плечи. -Где мой отец? - На её ответ было молчание, лишь безудержные слезы напуганной служанки. -Ну что же вы молчите?! Что произошло, Линда? - повысив голос, вновь спросила Шарлотта.
-Мисс Мунн, ваш отец… он умер. - Вновь залившись слезами, Линда спрятала лицо в платке, а после, взяв себя в руки, вновь заговорила дрожащим голосом: -Сегодня ночью у него случился инфаркт… Его час назад увезли в морг. Вас мы не могли найти. Он так переживал, и сердце… не выдержало.
Шарлотта была готова рухнуть на пол, была готова упасть без чувств, и в эти секунды она ощутила, как сильные мужские руки подхватили её. Она уронила голову на грудь Томаса, полностью отдавая ему контроль над её телом, как единственной опоре. Сознание не покинуло её, но налетевшая слабость взяла над ней верх.
-Тихо-тихо, Шарлотта, - пролетел над ухом голос сэра Шарпа, который крепко прижал её к себе, а после усадил на диван. Шарлотта оказалась в каком-то ступоре, она была ошарашена этой вестью, словно сильнейшим ударом, который повредил все её тело. Счастье, которое она видела перед своими глазами минуту назад, просто растаяло, подобно последнему снегу под греющим солнцем апреля. В тумане ждало горе, которое резко ухватило бедную Шарлотту за руку и крепко удержало подле себя. В эти секунды вся её жизнь словно превратилась в засохшую, пожухлую листву, в которой остались только слезы, тоска и бесконечное, убивающее чувство вины, которое она так остро ощущала и ощущать будет всю жизнь.
