-Это разумно, дорогая. Давай я провожу тебя в номер.

-Не стоит. Я дойду. Доброй ночи, Томас, - она несмело приблизилась к его лицу и прислонилась губами к его губам, которые он позволил себе ловко поймать и придать скромному поцелую несколько страстную нотку.

-Доброй ночи, Шарлотта. -Их сцепленные до этого руки оторвались друг от друга, и девушка направилась к себе, по походке можно было заметить, что она заметно устала и даже покачивалась. Сон просто обязан привести её в порядок. А вот готовиться ко сну сам Томас даже не собирался. Как только за Шарлоттой закрылась дверь и он убедился, что его возлюбленная заперлась в своем номере, сэр Шарп незамедлительно стал одевать на свои плечи свое черное пальто, из ящика он достал кожаные черные перчатки, а после, подождав ещё пару минут, покинул свой номер, заперев дверь на ключ, и поспешил вниз по этажам.

…-Ну где же она может быть?! - Уильям мерил шагами гостиную, его глаза то и дело устремлялись на настенные часы, разглядывали внимательно указания стрелок, что говорили о скором приближении полуночи. Его руки были сцеплены за спиной и вспотели от волнения. Он чувствовал, как постепенно слабеет, но не подавал виду. Он сходил с ума от неизвестности, он понятия не имел, почему Шарлотта до сих пор не вернулась домой и где она может быть так поздно. Каждую секунду он ждал новостей - плохих или хороших.

В этот момент в дверь постучали, и Уильям ощутил легкость на душе, изо всех сил надеясь, что домой вернулась непокорная, но любимая и единственная дочь, однако каким был тяжкий вновь упавший на душу груз тревог, когда на пороге магнат увидел своего помощника.

-Узнал что-нибудь? - нетерпеливо спросил он, оглядывая мужчину свирепым, бегающим взглядом.

-Нет, сэр. Никто не видел её сегодня, я спросил у всех, кого только можно. Мы не нашли её, - сообщил помощник, досадно опустив голову, и тогда его лицо скрылось под тенью ночи. -Если Шарпы уехали, то от горя она могла пойти куда угодно… - осмелился предположить мужчина, и, когда эта страшная мысль постучалась в самую душу Уильяма, что все это время старательно закрывался от неё на замок, магнат вдруг схватился за сердце и едва не осел на пол. Помощник и рядом стоящая Линда успели подхватить его и помочь дойти до кресла.

-Мистер Мунн, вы же не принимали сегодня лекарство! - воскликнула служанка в ужасе. -Сейчас я принесу их, сейчас.

Мужчина с трудом мог вздохнуть, все ещё держался за сердце, сминая вспотевшей ладонью ткань пиджака. Верный помощник поддерживал его за спину, а Линда преподнесла лекарство со стаканом воды. К счастью, Уильям был в состоянии выпить его, однако предчувствие подсказывало, что лекарство не поможет и не утешит на этот раз ужасную боль. Сердцем он чувствует, что с его дочерью могло случиться что-то ужасное.

-Мистер Мунн, вам станет лучше. Прилягте же, - приговаривала Линда. -Я должна привести сюда мистера МакМайкла. Я пойду за ним, - решительно проговорила женщина, несмотря на то, что мистер Мунн противился этому. Гораздо важнее для него сейчас было отыскать Шарлотту и вернуть её домой.

-Эдвард, отправляйтесь в отель, где останавливались Шарпы. Разузнайте все у управляющего, - твердил магнат.

-Мистер Мунн, они ничего не знают, мы ведь уже были там.

-Или знают, но не говорят! Отправляйтесь туда и найдите мою дочь! - повысил голос Уильям, и Эдвард, чтобы лишний раз не волновать его, поспешил выполнить его приказ, который звучал слегка одержимо.

-Мистер Мунн, а мне что прикажете делать? Я же не могу оставить вас одного, а вам нужен врач, - говорила беспокойная Линда, опустившись рядом с ним и легкими движениями, как заботливая мать, поглаживая его руку.

-Нужно отыскать… Шарлотту, пока он не увез её… Я знаю, Линда, он настоящий монстр, - твердил мистер Мунн, казалось, на последнем издыхании. Служанка перепугалась того, что сию секунду улицезреет, как Уильям расстанется со своей жизнью, однако глаза его горели и были широко распахнуты, лицо словно разгладилось от морщин, и только дыхание было сбитым и тяжелым, как и слова.

-Мистер Мунн, она найдется, обязательно найдется!

-Пока он здесь… Она будет с ним. Она с ним… - его слова казались сущим бредом, они звучали именно как речи больного, лежащего на смертном одре в свой последний час, однако являлись настоящей правдой.

-Мистер Мунн, я должна пойти за мистером МакМайклом. Я сейчас же приведу его, сейчас же! - настаивала Линда. - Вы ведь не умрете, пока я хожу, правда?

-Нет, я буду жить до тех пор, пока не буду убежден, что с моей дочерью все хорошо, - с мимолетной ухмылкой проговорил он. -Приведи его сюда, Линда, беги.

Женщина не стала даже переобувать сапоги, а лишь накинула на плечи легкое пальто и быстро выбежала из дома, со всех ног пускаясь по дороге к дому МакМайклов. Она знала, что этот юноша обязательно поможет.

Из темной, непроглядной ночи, окутавшей улицы города и убаюкавшей жителей, выделяется темный силуэт высокого мужчины. Он торопливо идет по тропинке, ведя за собой свою собственную тень, что мелькает на земле из-за ярких фонарей. Лицо человека разглядеть почти невозможно - оно опущено вниз, спрятано в темноте ночи, воротник черного пальто высоко поднят для большей скрытности, и только темные волнистые волосы блестят при свете фонарей. Человек останавливается возле ворот, ведущих к особняку Мунн, и оглядывается по сторонам, словно убеждаясь в том, что рядом нет чужих, нежелательных глаз. Когда со всех сторон он ловит на себе лишь пристальный взгляд ночи и шорох тишины, он медленно отворяет дверь в заборе и заходит во двор. На счастье, та даже не посмела скрипнуть и не выдала его приближения. Он пробрался в дом так же тихо, не издав не единого звука, однако в полной тишине мимолетный шорох невозможно было не уловить. Явное присутствие кого-то в доме заставило мистера Мунна прислушаться и насторожиться. Он точно слышал, что входная дверь закрылась, а потом последовали чьи-то удаляющиеся шаги.

-Шарлотта, это ты? Дочка! - позвал Уильям, с трудом поворачивая голову назад, чтобы убедиться в своей правоте. Однако в парадной приемной лишь тускло горели свечи и вокруг была пустота и тишина. Мужчина буквально стиснул зубы, собрал волю в кулак и попытался подняться с мягкого кресла, и, на его собственное удивление, он почувствовал, что способен идти. Однако без опоры под рукой было сложновато передвигаться, поэтому магнат держался за стол, а после за все, что встретится на пути. -Шарлотта, ты дома? - вновь зовет мистер Мунн, но отвечает ему снова тишина. Он осматривает первый этаж, не замечая ничего подозрительного, словно никто и не заходил в дом, словно никто не трогал входную дверь, и с разочарованием Уильям понял, что ему все это померещилось, все это лишь было воображением, которое обострено ожиданиями в эти минуты.

Дышать было все ещё тяжело и сердце слегка покалывало, поэтому его ладонь постоянно держалась за грудь, словно стараясь не дать боли разойтись по всему телу, словно удерживая её, как зверя в клетке. Мужчина неглубоко вдохнул и выдохнул, а после медленно направился в ванную комнату. Весь дом был обогащен свечами и их теплым сиянием, вот только в душе наступила тьма, когда мистер Мунн понимал, что, возможно, потерял свою дочь навсегда. Он не сбрасывал со счетов тот факт, что она могла каким-то образом узнать о его обмане, о его клевете и затаить на него обиду, нет ничего хуже на свете, чем не ведать, что сокрыто в душе у твоего ребенка. Уильям только сейчас понял, что они не были близки с Шарлоттой, и хотя она всегда была и остается своевольной, он все же не трудился выяснять, чего она хочет на самом деле. То же самое произошло и сейчас, когда он вновь начал решать её судьбу… И с одной стороны Уильям, как отец, заслуживал понимания, с другой же стороны - он не давал дочери шанса самой разобраться в человеке и сделать выбор…

Пожилой магнат осторожно опускается на стул возле раковины, поворачивает кран, и ванная комната наполняется шипением воды. Смочив лицо холодной водой, Мистер Мунн устало вздыхает и из его груди начинает рваться кашель. Он сдерживает в себе порывы заболевания, удерживает боль и страх оттого, что сегодня может стать его последним днем, а его дочери нет рядом. Он не сможет проститься с ней и попросить прощения за все. Мужчина закрывает глаза ладонью и опирается на раковину, хрипло вздыхая. Внезапно шум воды затихает, и ванная комната вновь наполняется былой тишиной. За своей спиной мистер Мунн слышит чьи-то шаги, свое собственное дыхание он заглушает, чтобы расслышать чужое, которое позади него. Ужас закрадывается в уголки его больного сердца, однако не обернуться он не может. Медленный поворот головы, и -глаза его расширяются от удивления и страха перед тем, кто, по идее, не имеет за спиной никакой защиты, и только его уверенность, смелость, упрямство и ум прокладывают ему путь в этой жизни. Томас Шарп стоит прямо за спиной магната и не спеша натягивает перчатки, скрывая под их кожей свои изящные, длинные пальцы. Его надменный взгляд серо-голубых глаз пробивает насквозь своей надменностью и бессердечием.