Томас стоит прямо перед ней, в нескольких шагах, он не может отвести от неё своих глаз, он смотрит на неё, но по-прежнему молчит, однако в этом молчании она слышит свое имя. Не сон ли это, не видение ли, которое, растворившись, оставит лишь слезы? Она решает выяснить, она все забывает вокруг себя, видя только его. Делая робкий шаг к нему, она вдруг останавливается, боясь до конца поверить реальности, и они смотрят друг на друга, глаза в глаза. И наконец Шарп приближается, он не выдерживает такого маленького расстояния между ними, ему оно кажется большим, непреодолимым, и чтобы оно не увеличилось, он спешит к ней, как и она к нему.
Они стоят вплотную друг к другу, и она вновь понимает, что плачет. В голове нет не единой мысли и ни единого слова, которые она должна сказать, но Шарп сам приберег для неё нужные слова, приберег уже давно; слова, которые должен был сказать с самого начала:
-Ты, должно быть, гадаешь, почему я здесь. Твой отец сказал тебе, что я покинул Бостон, - начал он, и его голос сейчас был слегка дрожащим, но нежным и теплым. Его глаза не могли оторваться от созерцания её заплаканного личика, по коже которого вдруг заскользили вырвавшиеся из плена серых туч и пробившиеся в окно лучи солнца. -Люсиль вернулась в Англию, а я не смог уехать, я долгое время терзал себя мыслью, правильно ли поступил, что остался, но теперь я не сомневаюсь в верном решении, теперь, когда я вижу тебя снова. Твой отец за тебя очень переживает, он даже пытался подкупить меня, чтобы я оставил тебя в покое. - Миловидное лицо девушки отразило мимолетную серьезность и задумчивость, которые потом превратились в ничто. Шарп продолжал говорить, и его голос словно бальзам был для её истерзанной души. Он был так близко, так, как ещё не был никогда, и она почти дрожала рядом с ним, когда его руки сжали её холодные пальцы, едва удерживающие шляпку.
-Шарлотта, я чувствую, что наши сердца связаны невидимой нитью. Если бы эта связь разорвалась из-за расстояния или времени, мое сердце бы остановилось и я бы умер, а ты бы вскорости забыла обо мне, - он почти зашептал эти слова, это было неповторимо, это было волнительно. Шарлотта почти растаяла под его взглядом, под лучами солнца, под его трепетном и бережном прикосновением.
-Я бы никогда не забыла тебя, - ответила она дрогнувшим голосом. В этот момент их лица сблизились, и Томас коснулся её медовых губ, он словно попробовал их на вкус, испил их сладостный нектар, бережно и осторожно. Девушка робела, ощутила, как лицо залилось краской, но не ответить на его поцелуй она не могла, она не посмела не поддаться порыву своих воскресших чувств, которые поднялись из пепла мимолетной горькой разлуки, что грозилась быть вечной.
Его ладонь легла на её нежную щечку, а поцелуй вдруг перешел от первого робкого и пробного в первый настойчивый и даже жадный. В этот момент весь мир был потерян вокруг них. Они остались вдвоем. Они затерялись в огромной Вселенной, где им никто не был нужен.
Их губы разомкнулись, вновь глаза в глаза они взглянули друг на друга и увидели ответную страсть, любовь, влечение, желание. Томас ласкал её нежную щеку, проводя по ней еле ощутимо большим пальцем. Они без слов понимали, что не могут больше друг без друга, что нужны друг другу, как воздух. Однако впереди ждали препятствия, они подстерегали уже очень давно, Шарлотта и Томас выбрали себе этот путь, и вскоре перед ними вырастит стена преград.
-Давай уедем вместе, Шарлотта. Я увезу тебя в Англию, одно лишь твое слово, и я заберу тебя отсюда и сделаю своей навсегда, - горячо зашептал Томас, внимательно посмотрев на девушку, в изумительных глазах которой вспыхнули одновременно и страх, и желание. Как бы она хотела сейчас сказать то самое единственное слово и дать Томасу сделать все, что он пожелает, но она понимала, что здесь её удерживает отец, который никогда не простит ей такого поступка. Она не может просто исчезнуть, сбежать, не поставив его в известность, не расставив все точки над “и”, не убедившись, что отец признает их союз. Она это понимала в общих чертах, но сейчас, в данную минуту, она таила на него обиду за гнусный обман. Получается, что все это время отец пытался избавиться от Томаса, сделать все, чтобы тот уехал прочь, а в глаза врал и клеветал на честного и порядочного человека. Нет, это было выше сил Шарлотты…
-Ты забываешь, Томас, что мой отец против наших отношений. Он проклянет меня, если я просто уеду, но это вовсе не значит, что я отвечаю тебе нет. Я хочу быть твоей, Томас, я хочу, чтобы ты был моим… навсегда. Но он должен знать об этом, он должен понять, - отвечала девушка с сожалением и трепетом, с особой бережливостью к этим важным словам своего сердца.
-Если он узнает, он скорее посадит тебя под замок, нежели отпустит со мной.
-Я не могу поверить, что он так подло лгал мне прямо в глаза. Он действительно хотел подкупить тебя?
-Скорее хотел выставить меня жадным и алчным злодеем в твоих глазах и защитить тебя. Я должен сказать тебе правду, что здесь, в этом городе, я действительно из-за денег, которые нужны мне для реализации прибыльной идеи. В Камберленде я хочу построить машину для добычи глины, а с прибылью я наконец смогу восстановить наше ветхое поместье на севере.
-Как он мог?.. Он воспользовался чужим положением, мне просто не верится. Это безбожно! - Шарлотта была готова снова отдаться слезам, которые закипали на её глазах. Так больно ей ещё не было никогда, она и понятия не имела, что её отец способен на такие поступки, пусть даже из благих намерений. -Я просто не знаю, что делать дальше, - выдохнула девушка, робко положив ладонь на грудь Томаса.
-Тебе стоит поговорить с ним, - сказал Томас, накрыв её ладонь своей. -Он обязан понять тебя.
-Сейчас я не могу, мне будет сложно видеть его. Я не хочу… Я не хочу даже возвращаться домой. - Было сложно решиться на разговор особенно сегодня, ведь Шарлотта понятия не имела, как отец сможет смотреть ей в глаза после обмана. Ей нужно было время, чтобы все обдумать, чтобы успокоиться и освежить свои мысли. В этот момент Томас стал для неё той самой необходимой опорой, в которой она нуждалась.
-Я останусь сегодня в отеле. Я не хочу видеть отца сегодня… - решила она, и хотя слова эти должны были прозвучать твердо, они все же больше походили на обреченность. Невероятно тяжело было на душе, и девушка хотела справиться с этой тяжестью в одиночку. Томас не стал противостоять ей, не стал даже отговаривать, словно сам ожидал её подобного решения. Баронет мягко приобнял девушку, что доверчиво прильнула к нему и ухватилась за широкие плечи. В этот момент она осознала, как страшно ей было потерять его, и как сейчас легко и спокойно, когда он рядом и уже никуда не уйдет…
Сэр Шарп же скрыл от девушки свой до боли сожалеющий взгляд, взгляд человека, который заранее просит прощение за свой поступок, что он неизбежно должен совершить…
Томас помог Шарлотте забронировать номер в отеле, и она поселилась в комнате напротив. До самого вечера они позволили себе быть вместе и говорить на различные темы, беззаботно смеяться, однако в голове у каждого в этот момент были свои мысли. Шарлотта непрестанно переживала за отца, однако гордость и обида не позволяли ей примчаться к нему и поставить его в известность. Слишком тяжело ей давалось простить обман близкому человеку. Томаса же терзала мысль о том, что на руках у мистера Мунна остались злосчастные документы, способные запятнать репутацию Томаса в глазах Шарлотты, а также привести его в настоящий тупик, безвыходное положение. Гораздо глубже были его мысли обо всем этом, он словно весь ушел себя, хотя и не подавал виду беспокойной девушке, которая нашла утешение на его груди, в его объятиях, и хоть немного успокоилась после эмоциональных потрясений.
-Думаю, мне стоит поспать, а завтра рано утром мы отправимся к отцу и все обговорим с ним, - пообещала Шарлотта скорее самой себе, нежели Томасу, что утешающе гладил её по распущенным волосам. -Надеюсь, ты не будешь против?
