А теперь Бэрронс ушел, сделав контрольный выстрел: все это время у меня был способ связаться с ним, прямо в моем рюкзаке.

Я открыла глаза, вытащила мобильный и просмотрела три номера, которые были заранее записаны в телефон, когда он дал мне его. Набрала первый – это был номер мобильного Бэрронса. Я была уверена, что позвонить не получится. Я в изумлении уставилась на телефон – он звонил.

Я быстро отключилась.

Телефон зазвонил.

Я открыла его, прорычала Бэрронсу: «Просто проверяю!» – и тут же отключилась. Как, черт возьми, могли работать мобильные телефоны? Может, в некоторых районах восстановили обслуживание?

Установив режим «Икогнито», я набрала номер родителей, чтобы они не узнали, что звоню я, и чтобы иметь возможность повесить трубку, если кто-нибудь ответит, а я не смогу заставить себя заговорить. Соединения не было. Я попробовала позвонить в «Кирпичный завод» – бар, где я работала барменом. Связи не было. С тем же результатом я попыталась набрать еще дюжину номеров. Очевидно, у Бэрронса был какой-то особенный оператор.

Я набрала ЕНММД:

– Мак, – ответил мужской голос.

– Просто проверяю, – сказала я и отключилась.

Я пролистала список до ЕТУ.

Телефон зазвонил. Это был ЕНММД. Я ответила.

– На твоем месте я бы не стал, – сказал Риодан.

– Не стал бы что?

– Проверять третий номер.

Я даже не стала спрашивать, как он узнал. Как и Бэрронс, он словно читал мои мысли.

– Почему нет?

– Есть причина, по которой этот номер называется Если Ты Умираешь.

– И что за причина?

– Ты используешь этот номер, если ты умираешь, – сухо произнес он.

Так же, как и с Бэрронсом, мы могли бегать по кругу часами.

– Я все равно позвоню, Риодан.

– Ты выше этого, Мак.

– Выше чего? – спросила я холодно.

– Выше совершения идиотских поступков только потому, что тебе больно. Не он причинил тебе боль. Он тот, кто вернул тебя.

– А тебе известно, какой способ он для этого избрал? – резко спросила я.

В голосе Риодана слышалась улыбка:

– Я вызвался добровольцем на это задание. Но его, похоже, ни капли не тронуло мое предложение, – улыбка угасла. – Не дай гневу взять верх над тобой, Мак. Он как бензин. Ты можешь сжечь его, как топливо, а можешь использовать для того, что спалить все, что тебе дорого, и тогда ты окажешься на выжженном поле битвы, где все вокруг будут мертвы, даже ты – только твое тело будет продолжать дышать.

Его слова нашли отклик глубоко в моей душе. Я ходила по лезвию ножа и знала это. Но какая-та часть меня хотела пробежать по этому краю. Хотела спалить поле битвы. Только чтобы посмотреть, как все это дерьмо будет гореть синим пламенем.

– Не отвлекайся по мелочам, Мак. И не спускай глаз с главного приза.

– Какого, к черту, приза?

– Мы работаем вместе. Пытаемся вернуть наш мир. И мы все победим.

– Что ты такое, Риодан?

Он засмеялся.

– Что вы вдевятером из себя представляете? – добавила я. Он не отвечал. – Я собираюсь набрать этот номер, – пригрозила я. – А сейчас пока, – сказала я, но не отключилась.

Он перестал смеяться.

– Я сам тебя прикончу, Мак.

– Нет, не прикончишь.

– Женщина, – сказал он, и его голос внезапно стал таким жестким, холодным и таким древним, что тонкие волоски на моей шее встали дыбом, а по спине побежали мурашки. – Ты кое-чего обо мне не знаешь. Мак, которая звонит ЕТУ, когда не умирает, не та Мак, которую я буду защищать. Хорошенько подумай перед тем, как сделать выбор. Если выбор будет неправильным, он станет последним в твоей жизни.

– Не угрожай… – я убрала телефон от уха и уставилась на него, не веря собственным глазам.

Он повесил трубку. Он разъединил разговор со мной. С единственной, кто мог выследить Книгу. С самым ценным игроком этого сезона! Я даже не успела спросить о том, что такое «У Честера» и где это находится!

Мои волосы взметнулись в воздухе вокруг лица. Простыни, которыми была покрыта мебель, зашевелились. Огонь в камине вспыхнул, затрещал и едва не погас.

Дэни стояла напротив меня, потягивая апельсиновый сок и запихивая в рот то, что было похоже на пирожное Литтл Дэбби[18].

– У нас траблы, Мак. Ро в автобусе, а с ней пол-аббатства. Они там устроили долбаный дебош. Пора и нам туда, – бубнила она с набитым ртом. Принюхавшись, она глянула на меня удрученно. – Чувиха, они что, оба были здесь? Че ж ты меня не позвала?

Если Ро и пол-аббатства сейчас в автобусе, то «траблы» были и впрямь проблемами. Я выдохлась. Я взбесилась. И я была готова на все сто. Я встала и засунула свой телефон в карман.

– У тебя же суперслух, почему ты не слышала их?

– Он не настолько супер.

Я прищурилась.

– Ты и в правду по запаху чувствуешь, что они были здесь? – чего бы я только не дала за ее суперчувства!

Она кивнула.

– Одному из них я когда-нибудь подарю свою девственность, – заявила она самодовольно.

На мгновение я онемела. Я не могла даже начать перечислять все причины, по которым такое ее решение казалось просто кошмарным.

– Нам очень нужно поговорить, – выдавила я и добавила с ударением: – Дэниэль!

Ее озорная ухмылка испарилась, и мне так не хотелось этого видеть, что я сказала:

– Не знаю, почему тебе не нравится. По-моему, очень красивое имя!

Я знала почему. Ее крутизна – это все, что у нее было.

– Ой, извини, я назвала тебя чувихой. Дружище, – она протянула мне руку.

– Нет уж, спасибо, я пешком.

Она захихикала, схватила меня за руку, и мы понеслись прочь.

Это был полнейший хаос, и Ровена ни на йоту не продвинулась в том, чтобы взять ситуацию под контроль.

Когда Дэни остановилась, я направилась к передней части автобуса. Сдерживая рвотные позывы, я наступила на бампер и запрыгнула на капот. Выпрямилась и стала наблюдать за тем, что происходит внизу.

Сотни ши-видящих уставились на меня. На их лицах застыли самые разные выражения: от удивления, что мы осмелились вернуться, любопытства и волнения до страха и явного недоверия.

Если бы я была адвокатом, как папа, то автобус стал бы моей вступительной речью и, забитый трупами Невидимых и автоматическим оружием, наверняка смог бы поколебать суд присяжных. Ши-видящие успели открыть двери автобуса и начать выгружать все, что в нем было. Оружие было сложено на траве вперемежку с мертвыми Невидимыми. Я сомневалась, что они когда-либо видели так много наших врагов собственными глазами, учитывая то, в какой изоляции их держала Ровена.

Казалось, они никак не могли насмотреться на трупы врагов, подталкивали ногами, переворачивали так и эдак, изучая их.

Поначалу я хотела набить Рэндж Ровер головами мертвых Невидимых, чтобы показать ши-видящим, что могли сделать две из нас за одну ночь в городе. Но когда мы узнали о железе и совершили налет на логово Бэрронса, пришлось сменить транспорт.

Дэни нажала на клаксон, чтобы утихомирить толпу. Когда несколько коротких гудков не возымели эффекта, она налегла на него так, что сигнал заглушил все звуки. В конце концов, наступила тишина.

Ровена отделилась от небольшой группы ши-видящих, встала перед автобусом и смерила меня взглядом.

– Спускайся оттуда сейчас же! – потребовала она.

– Только после того, как выскажусь.

– У тебя нет на это права. Ты украла копье и меч и оставила все аббатство без защиты!

– О, ради бога, – сухо проговорила я, – можно подумать, что аббатство защищено, пока ты держишь Святыни у себя и выдаешь их по праздникам. Что смогла бы сделать ты, если бы эльфы пришли за ними? И мы их не крали. Я взяла то, что принадлежит мне, и дала Дэни то, что давно должно было принадлежать ей. И мы использовали это по назначению – убивали эльфов, – я махнула рукой за спину. – Если ты не заметила, мы убили кучу эльфов.