Я улыбнулась.

Начинался новый день.

Защитные заклятья дали мне пинка под зад, стоило мне только попробовать покинуть это место.

– Ой! – Я отскочила, словно резиновый мячик от кирпичной стены и приземлилась на лужайку.

Ну, или на то, что осталось от лужайки, в грязь. Я находилась в Темной Зоне. Не зима, а Тени высосали из этого двора всю жизнь. Матушка природа оставляет траву даже в самые суровые времена. Тени же не оставляли ничего. Должно быть, Бэрронс принес меня сюда после того, как они захватили все окрестности. Что может быть лучше, чем спрятать от врагов оружие в самой глубине вражеской территории? Учитывая, что у них было негласное соглашение не трогать друг друга.

Я сняла свой МакНимб: было достаточно светло, поэтому он мне не понадобится, пока не наступит ночь, и я надеялась, что Тени, опустошившие эту территорию, перебрались на более плодородную почву. В общем, я прицепила его к карабину на рюкзаке и почесала голову. Казалось, мой череп вот-вот расколется от этих защитных контуров. Зубы ныли, скальп болел. Я даже не успела заметить, как все произошло. Я прищурилась. Серебряные руны тускло поблескивали на дорожке, которую я только что попыталась пересечь. Защитные контуры – это такие подленькие штуки, которые обычно сложно заметить, – этим утром были двойными, покрытыми толстым слоем изморози. Но сейчас, когда я знала, что они там, я могла разглядеть сигнальное мерцание тонкой работы Бэрронса, исчезающее на западе и востоке по обеим сторонам дома. Хотя я и знала, что он был весьма дотошным, я обошла все по периметру, выискивая брешь.

Не было ни одной.

Я решила, что всему виной, должно быть, некое нарушение: то, что защитные контуры отбросили меня так резко. Бэрронс защитился по полной. Но он никогда не запирал меня. Я ступила на слегка покрытую льдом дорожку в другом месте.

И снова отлетела назад, мои зубы стучали, в ушах звенело.

Выругавшись, я села. Спокойствие. Если я и не была полна решимости свалить раньше, то собиралась это сделать сейчас.

– Он оградился и от меня тоже, МакКайла. Иначе я бы давно пришел за тобой.

Голос В’лейна опередил его появление. Только что у меня перед глазами был только воздух, и вот – уже колени В’лейна. На мгновение я сфокусировала там взгляд. Женщина, прошедшая через то, через что прошла я, должна была испытывать ужас, но только не я, не так, как могла бы та, другая женщина.

В’лейн – Видимый, один из предполагаемых «хороших» парней, если так вообще можно назвать эльфа, но он так же был и смертельно сексуальным эльфом, таким же, как и те мастера убивающей похоти, которые совсем недавно низвергли меня к нижайшему общему знаменателю. Все члены королевских домов эльфов, неважно, светлого двора или темного, могут при помощи секса превратить смертного в При-йю. И так же, как и его темные, смертоносные Невидимые собратья, в своем естественном блеске В’лейн был слишком прекрасен, чтобы человек мог смотреть прямо на него. И я не исключение. Темные принцы заставили мои глаза истекать кровавыми слезами. В’лейн тоже мог, если бы захотел.

С того дня, как мы с ним познакомились, он применял ко мне свое «умри-от-секса» притяжение в разных вариациях. И хотя я теперь знала, каким «мягким» было его принуждение по сравнению с тем, что он мог сделать в своих попытках заставить меня помочь ему выследить Синсар Дабх, мы вели непрекращающееся сражение по поводу той формы, которую он мог принимать в моем присутствии. И когда он излучал слишком сильную сексуальную энергию, я всегда настаивала, чтобы он ее «приглушал».

Я подняла взгляд на неизменно совершенное лица Принца Видимых, готовя себя к неизбежной реакции.

Ее не было.

Он стоял передо мной с полностью отключенной смертельной эльфийской сексуальностью. Впервые с тех пор, как я его встретила, я смогла посмотреть прямо на него, впитывая его нечеловеческое, великолепное совершенство, не поддаваясь его воздействию. В’лейн был настолько похож на мужчину-человека, насколько мог: в джинсах, ботинках и свободной льняной наполовину расстегнутой рубашке. Он был абсолютно нечувствителен к холодной погоде, хотя, возможно, он сам и являлся ее причиной. Эльфы способны своим настроением влиять на погоду. Его красивое мускулистое золотокожее тело было не более совершенно, чем у любого из моделей, чьи имена на слуху. Его длинные золотистые волосы не сияли дюжиной соблазнительных оттенков иных миров. Его безупречные симметричные черты украсили бы обложку любого журнала. Единственное, что указывало на его эльфийскую природу – эти бездонные, древние, радужные глаза. На него все еще стоило посмотреть: смуглый, сексапильный мужчина с чужими пылающими глазами. Но безумного желания сорвать с себя одежду не было, я не почувствовала ни намека на похоть и уж точно не собиралась, ослабев, упасть на колени.

И он сделал это даже без моей просьбы.

Я не собиралась его благодарить. Это было меньшим, что он мог сделать после того, что его раса со мной сотворила.

Он изучал меня, пока я изучала его. Его глаза чуть сузились, затем бесконечно расширились, что на человеческом лице означало бы слишком мало, но на лице эльфа это было выражение изумления. Я задумалась, почему. Потому что я выжила? Неужели мои шансы были столь невелики?

– Я наблюдал за этими защитными контурами и ощутил вмешательство. Я рад видеть тебя, МакКайла.

– Спасибо за спасение, – сказала я холодно. – Как приятно знать, что ты появился именно тогда, когда ты был мне нужен. Ой, погоди, – я издала короткий резкий смешок. – Теперь я вспомнила. Ты этого не сделал. Твое имя буквально развалилось и сгорело, как только я попыталась его использовать.

Если бы он не поместил на мой язык свое имя, я бы не была столь бесстрашна той ночью. Уверенность в том, что Принц Видимых будет доступен по щелчку моих пальцев, переместится из ниоткуда и унесет меня в безопасное место, усыпила мою бдительность. Я чувствовала себя неуязвимой, в то время как этого нельзя было делать. И когда он был мне нужен больше всего, я потерпела неудачу. Было бы лучше, если бы я не рассчитывала на него. Лучше бы Дэни была рядом в ту ночь. Она смогла бы унести меня в безопасное место.

Он развел руки, ладонями вверх, и склонил голову в жесте подчинения.

Я фыркнула. «Круче-только-яйца» Принц Видимых склонял голову передо мной?

– Тысячи извинений не смогут возместить ущерб, который мои сородичи посмели нанести тебе. Мне больно даже думать о том, что ты… – Он смолк и склонил голову еще ниже, будто не мог заставить себя продолжать.

Это был абсолютно человеческий жест.

И я ни капли в это не верила.

– Итак, – я поднялась с земли и отряхнула свой новый кожаный плащ. – И как же ты оправдаешься за то, что подвел меня на Хэллоуин? Бэрронс заявил, что застрял в Шотландии. На самом деле он сказал, что это было «сложно». Это было сложно, В’лейн? – спросила я ласково, закидывая пушку за плечо. Она упал в мой рюкзак. Мне нравился массивный успокаивающий вес моего оружия и боеприпасов.

Он поморщился от моей интонации, заметив ложку дегтя в бочке меда. Пока я была занята тем, что являлась Прий-ей, В’лейн, очевидно, занимался обогащением своего репертуара человеческих выражений. Но все-таки эта мимика отличалась от той, что он демонстрировал вначале. Слишком разнообразна для эльфа.

Радужные глаза встретились с моими.

– Чрезвычайно.

Я сунула в руки в карманы штанов.

– Продолжай, – улыбнулась я.

Он не мог сказать ничего такого, что заставило бы меня вновь доверять чему-то столь же загадочному и обманчивому, как имя эльфа на языке, но мне хотелось посмотреть, как далеко он мог зайти в попытках вновь завоевать мое расположение.

– Моим приоритетом была Эобил, МакКайла. Тебе это известно. Без нее все остальное не имеет значения. Без нее стены никогда не будут восстановлены. Она наша единственная надежда на воссоздание Песни Созидания.