- Почему? – возмущенно перебила ее Жоа. – Почему она не поговорила с Кристианом-Пьером как только вернулась из Тулузы? Или потом, когда узнала, что все это было подстроено? Да, он был зол, но он любил ее. А если бы он узнал правду, я уверена, они бы помирились и были бы вместе.

- Не все так просто, Жоа, – вздохнула Антуанет. – Когда она вернулась в Лавферезе, Кристана-Пьера уже не было в поместье. Сначала она думала, что он уехал учиться за границу, как говорилось в письме, но после отец рассказал ей, что на самом деле молодой человек просто исчез на следующий день после того, как ему передали якобы ее письмо. Старый граф искал сына, но безуспешно. Несмотря на его деньги, положение и влияние, ему не удалось обнаружить ни единого следа. Что в таком случае могла эта девушка, бывшая всего лишь дочерью сельского врача? Ничего. Так что, как видишь, Кенди, все совсем не так плохо. Потому что у тебя все еще может измениться. Ты любишь его и знаешь, где он. Он тоже любит тебя и знает, где ты. К тому же, он знает, что ты любишь его. И у вас есть надежда. Это совсем не так уж мало, поверь мне.

Она по-матерински ласково погладила девушку по щеке и, взглянув на растерянно-возмущенное лицо Жоа и задумчивое и строгое – Флэнни, вздохнула и тряхнула головой.

- Ладно, хватит предаваться воспоминаниям и грусти! – строго скомандовала она, впрочем, обращаясь скорее к самой себе. – Не забивайте себе голову всякими глупостями! Я заболталась и совсем забыла, что пришла по делу. Жоа, завтра ты и я отправляемся в военно-полевой госпиталь 1480. На этой линии фронта сейчас идут активные бои, а он ближе всех, поэтому там огромный наплыв раненых. Им не хватает медсестер. Впрочем, это ненадолго – максимум два-три месяца, возможно, меньше – а затем снова вернемся сюда. Машина придет рано утром, так что ложись спать. Завтра будет трудный день.

Антуанет поднялась и направилась к двери.

- Спокойной ночи.

Она уже собиралась выйти, когда ее окликнула Кенди.

- Мадемуазель Антуанет.

- Да? – главная медсестра обернулась.

- История, которую вы рассказали… Когда это произошло?

- О-о… – Антуанет грустно улыбнулась. – Давно, Кенди. Очень давно.

- И… И они так и не встретились больше?

- Нет. Я больше никогда не видела Кристиана-Пьера и не знаю, что с ним стало. А теперь спите! Спокойной ночи.

Она вышла из комнаты.

- Спокойной ночи, – едва слышно прошептала Кенди, глядя на закрывшуюся за ней дверь.

Пулеметная очередь вспахала защитный вал. Нил машинально пригнулся, но тут же вновь поднял голову и, тщательно прицелившись, нажал на курок. Приклад привычно ударил в плечо. Откуда-то позади послышался ответный стрекот, а ветер донес обрывок очередного визгливого вопля Девуазье.

«Значит, жив еще, – хмуро подумал Нил, прицеливаясь. – Впрочем, ничего удивительного: сволочь так просто не убьешь».

Спустив курок, он посмотрел на устроившегося чуть подальше Креста. Прижав к плечу приклад «Спрингфилда», тот, казалось, был полностью поглощен боем и не замечал ничего вокруг.

- Метишь в снайперы, а, Крест? – криво усмехнулся Нил.

- Нет, – спокойно ответил француз, не отрываясь от своего дела. – Просто не жажду закончить жизнь в этом окопе.

Винтовка чуть вздрогнула от выстрела, а из ствола вырвался легкий дымок, запахло горелой смазкой.

- Гранатами бы их, – вздохнул Нил, возвращаясь к прерванному занятию. – Где носит Штопора? Он отправился за ними четверть часа назад!

В этот момент позади них послышался шорох, сменившийся натуженным пыхтением, а затем в окоп плюхнулся ящик, за ним еще один, а следом за ними скатился Штопор. Моментально вскочив на ноги, он отряхнулся, не забывая пригибаться.

- Ну, наконец-то, – проворчал Нил. – Штопор, тебя только за смертью посылать!

- Недоволен – сам иди! – огрызнулся ирландец. – Девуазье мне чуть глотку не перегрыз из-за этих двух жалких ящиков! Ох, парни, что-то не так. Чёй-то наш сержант шибко нервничает!

- А чего ты ожидал? – усмехнулся Нил, в очередной раз спуская курок. – Девуазье – трус, каких поискать!

- Это-то понятно, – Штопор взял гранату и, сорвав колпачок, швырнул в сторону, откуда долетал стрекот вражеского пулемета. – Но сейчас он куда более нервный, чем обычно. В самых задних рядах ошивается.

- А ты думал увидеть его в авангарде с флагом? – холодно съязвил Крест.

- Ничего я не думал! – вспыхнул Штопор. – Но мне не нравится выражение его лица. Да и вообще обстановочка какая-то не такая. А тут еще этот тощий змей, когда отчитывал меня, обронил, что боеприпасы не подвезли.

Крест едва заметно вздрогнул и обернулся. Несколько секунд он молча смотрел на ирландца своим странным непроницаемым взглядом, а затем нахмурился и снова уткнулся в прицел «Спрингфилда». Штопор удивленно окинул взглядом его высокую фигуру, пожал плечами и потянулся за следующей гранатой. Краем глаза Нил проследил за этой секундной пантомимой и, нахмурившись, чуть придвинулся к французу.

- Крест, что происходит? – тихо прошептал он.

Тот ничего не ответил, сосредоточенно глядя вперед, и молча нажал на курок. На его лице застыло совершенно непроницаемое каменное выражение, и лишь меж широкими бровями пролегла едва заметная морщинка тревоги и скрытого напряжения.

- Я же вижу, что что-то не так. Лучше скажи нам правду, – настаивал Нил.

Крест медленно обернулся и мрачно посмотрел на него.

- А ты ничего не замечаешь, Кардинал? – тихо спросил он.

- Ты о чем? – теперь Нил начал беспокоиться уже всерьез.

- О том, что раньше стреляли только оттуда, – Крест махнул на защитные валы окопов, возвышавшиеся напротив их собственного, – а сейчас… – он помолчал секунду. – Я бы сказал, что поле обстрела увеличивается, – закончил он и, отвернувшись, снова принялся стрелять.

- Ну и что? – недоуменно пробормотал Нил, глядя на вражеские окопы. – Они наступают и… – он замолчал, пораженный внезапной догадкой, и, повернувшись, внимательно посмотрел на француза. – Ты хочешь сказать?

- Да, – мрачно подтвердил тот.

- Что «да»? – решительно вмешался в их разговор Штопор. – Эй, кто-нибудь скажет мне по-человечески, что здесь происходит?!! – возмущенно потребовал он, переводя горящий смутным подозрением взгляд с одного на другого.

- Клещи, – мертвенно-спокойно обронил Нил, не сводя застывшего взгляда с Креста.

- Что? – недоуменно протянул Штопор.

- Нас берут в клещи, – вздохнув, ответил Крест, его голос звучал привычно невозмутимо, словно речь шла о чем-то совсем незначительном. – Окружают. Если уже не окружили… Но если принять во внимание тот факт, что нам перестали подвозить боеприпасы, то рискну предположить, что мы уже отрезаны от основных сил.

- ЧТО?!! – завопил ирландец, уставившись на него ошарашенно-неверящим взглядом. – Но… Но разве это возможно?! Как такое могло случиться?!!

- Как-как, – устало поморщился Крест. – Как обычно! Может быть, штаб опоздал с приказом отступать, а может быть, связь повреждена. Но готов поспорить, что команда поступила, но эта трусливая крыса Девуазье побоялся высунуться, чтобы отдать соответствующие распоряжения! – зло процедил он, методично отстреливая очередную обойму.

- Сук-кин сын!!! – с ненавистью прошипел Штопор. – Гореть ему в аду синим пламенем, гаду ползучему!!! Какого черта, спрашивается, Господь не прибрал эту склизкую сволочь в первом же бою?!!

- Потому что эта склизкая сволочь не дала Господу такого шанса, – усмехнулся Нил.

В этот момент у подножия вала упала граната, и в воздух взметнулся столб земли. Отложив винтовку, Нил взял пару гранат и, сорвав колпачки, метнул их одну за другой в сторону врага. Крест взглянул на ящики с боеприпасами, затем на Нила.

- Экономьте патроны и гранаты, господа, – холодно и спокойно заметил он. – От их количества теперь зависит наша жизнь, – и снова отвернулся.

- А какой в этом смысл? – резко возразил Нил. – Часом больше, часом меньше… Неужели ты веришь, что они отправят основные силы нам на выручку? Посылать под немецкие пули истинных и добротных американских солдат с незапятнанной репутацией ради спасения горстки «отбросов общества», изначально предназначенных на убой? Не смеши меня. Мы же пушечное мясо, Крест. Сдохнуть вот так – наше высочайшее предназначение на этой войне. Честь, которую нам оказало наше государство. Нет, штаб даже беспокоиться не станет. Составит официальную коротенькую сводку – и точка. Просто и мило, а самое главное – в соответствии с уставом, логично и целесообразно. Так что не будем питать лишние иллюзии, господа, дабы смерть не была слишком горькой. Для нас все закончится здесь и сегодня.