В глазах малыша тоже вспыхнули искры гнева. Он перестал улыбаться и зло прищурился, а затем одним точным движением запустил в несущуюся на него фурию печеным яблоком. Бросок оказался метким. Просвистев в воздухе, лакомство угодило в развевающуюся голубую юбку и, скользнув по шелковым складкам, упало на землю. Джулия замерла от неожиданности, ошеломленно глядя на перепачканный наряд, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.

- Мое платье… – наконец удалось выдавить ей, задыхающимся от гнева и досады шепотом. – Ты испортил мое лучшее платье!

- Так тебе и надо, – насмешливо бросил мальчик. – А еще раз так отзовешься о мисс Пати или доме Пони – так я еще и не то сделаю! – пригрозил он на всякий случай и, подумав секунду, добавил. – Дура!

- Ты заплатишь за это, маленький мерзавец!

- Угу, – скучающе ухмыльнулся Дэниэл, спрыгивая по другую сторону забора. – А тебе Том все равно не достанется! Ему не нравятся злобные ведьмы! А вот мисс Пати ему нравится!

С этими словами Дэниэл удалился ничуть не менее гордо, чем миссис Пристон. Вообще-то он, конечно, не знал, нравится ли его другу школьная учительница, но ему очень хотелось, чтобы это было так.

Задыхаясь от ярости, Джулия молча рассматривала заляпанное платье, судорожно пытаясь сообразить, что ей теперь делать. Показаться в таком виде Тому Паркеру было немыслимо, поэтому, в очередной раз скрипнув зубами от злости, девушка развернулась и направилась к своему экипажу.

«Праздник еще только начался. Я быстро переоденусь, вернусь и найду Тома. Все равно он будет мой, а нищей школьной учительнице не останется ничего другого, как кусать себе локти от досады. Вот тогда мы и посмотрим, кто из нас настоящая леди!»

«Один день – и столько неприятностей. Подумать только, – размышляла Пати, поднимаясь на холм. – И все таки не нужно было так разговаривать с этой хамкой. Как бы то ни было, она права: дом Пони зависит от жителей города и ранчеро. Но ее поведение было просто возмутительным! Впрочем, наверное, в том, что произошло, есть и моя вина. Папа всегда говорил, что мне нужно сдерживать свой характер. А дедушка смеялся и отвечал, что я – настоящая ирландка. Как же давно это было».

Удобно устроившись под деревом, она смотрела в яркое, словно расписанное свежей краской, весеннее небо и машинально вертела в руках травинку. Издалека доносились звуки праздника, однако после происшедшего у нее совершенно пропало настроение веселиться. Предупредив мисс Пони о том, что возвращается домой, Пати не пошла сразу в приют, а поднялась на холм Пони.

«Похоже, скоро он станет и моим любимым местом. Кенди… Где ты сейчас? Как у тебя дела? Война – это не шутка. Надеюсь, у Кенди все в порядке».

Месяц назад она получила письмо от Анни, где та сообщила ей об отъезде Кенди. Первые несколько минут после прочтения у Пати был просто шок. В ужасе она всматривалась в написанные красивым каллиграфическим почерком строки, не в силах понять их смысл. Поверить в это. Но постепенно шок прошел. Пати показала письмо сестре Марии, и они обе решили ничего не сообщать мисс Пони. Ей хватало забот, да и здоровье было уже не то, а такая новость могла подорвать и без того слабеющие силы старой женщины. Но с того дня Пати и сестра Мария каждый вечер вместе молились. За Кенди и тех, кто воевал во Франции. И за скорейшее окончание войны.

«Кенди, Кенди… Ты всегда была сильнее нас. Всегда знала, чего хочешь, и добивалась своей цели. Но почему на войну? Впрочем, глупый вопрос, не так ли? «Если не я, то кто?» – вот твое правило. Вот и в этот раз ты поступила сообразно ему. Как и Стир. Я только надеюсь, что ты вернешься. Я не прошу ни о чем, только об этом. Вернись, Кенди. Еще одну потерю я не переживу, – Пати посмотрела в сторону города, откуда неслись звуки веселья. – Праздник… Какой праздник, когда где-то там идет война и погибают люди? С другой стороны, войны не прекращаются никогда. Они продолжаются и продолжают забирать жизни чьих-то близких, любимых. А те, кто остаются, задаются вопросом: «Ради чего?» – и понимают, что никогда не найдут на него ответа. Как все это глупо».

Пати откинулась на спину и закрыла глаза.

Скрытый толстым стволом раскидистой сосны, Том молча смотрел на сидящую в стороне девушку. Он видел, как она покинула город, и незаметно последовал за ней.

«Значит, это и есть подруга Кенди. Удивительно. Она кажется такой надменной и замкнутой. Совершенная противоположность Кенди. Как они смогли подружиться? Кенди ведь сирота, выросшая в приюте. Помню, как над ней измывались Лэганны до тех пор, пока ее не усыновили Эндри. Да и после. Впрочем, Дэниэл говорил, что учительница очень добрая и милая. Жаль, что наше знакомство началось так неудачно. Но я действительно не хотел сделать ей больно. Как глупо. Интересно, почему она такая грустная?»

Продолжение следует…

====== Часть 13. Мой путь, мой выбор ======

Маленький зал.Аккордеон.

В полумраке пары в танце

Вечной борьбы кружатся легко,

В танго сплелись,

Как лед и огонь…

Видишь, как она прижимается все ближе,

И любит,

И смотрит с тоской?

Только его холоден взор,

На призыв любовной страсти

Не отвечает

Он ничего,

И в ее объятьях он мечтает о другой.

Шаг и поклон. Лед и огонь.

Лишь дыханье в полутьме,

И тени скользят

Сквозь дым сигарет,

Слились тела

В жестокой игре…

Холод растопить хочет безуспешно пламя,

Пылает,

И плачет,

Любя…

Но смотрит он

Мимо нее,

И мечтою о другой душа его живет.

Танго втроем – разве это возможно?

Танго втроем – и не может решиться душа.

Танго втроем…

Кто-то должен уйти, чтобы не мешать,

Или можно еще продолжать

Это танго втроем.

К. Арсенев

Июнь 1918 года,

Чикаго.

Грузновато-мелодичный звон дверного колокольчика проплыл по прихожей дома Эндри, отозвавшись эхом в пустых коридорах. Спустя минуту тяжелая дубовая дверь бесшумно отворилась, плавно скользя на смазанных петлях.

- Доброе утро, мисс Брайтон. Прошу вас.

Улыбнувшись дворецкому, Анни вошла в холл. Ферри так же аккуратно закрыл дверь и повернулся к наблюдавшей за ним девушке. Дворецкий Ферри, как и большинство слуг в этом доме, был нанят лично мадам Элрой и работал здесь уже больше двадцати лет. Наверное, его безупречное поведение и верная служба тронули ледяное сердце суровой мадам. Или, быть может, она, как и большинство пожилых людей, не любила перемен? В общем, как бы то ни было, несмотря на то, что Ферри было уже далеко за семьдесят, он страдал от болей в суставах и не мог выполнять свои обязанности с прежним рвением, он все еще оставался в должности. Впрочем, никто из обитателей этого дома не возражал против этого, поскольку безобидного и доброго старика Ферри любили все. С возрастом Ферри исхудал, его волосы, всегда аккуратно подстриженные, стали совсем белыми, но он сохранил преисполненную достоинства осанку и все еще имел весьма представительный вид. Кроме того, его манеры были действительно безупречны. Вот и сейчас, закрыв дверь, дворецкий церемонно поклонился и сделал приглашающий жест.

- Мистер Эндри и мистер О’Коннел в библиотеке, – уведомил он ее. – Я провожу вас.

- Благодарю, Ферри, – мягко отказалась Анни, не желая лишний раз нагружать больные ноги старого слуги. – Я здесь не в первый раз и знаю, где библиотека.

- Как пожелаете, мисс, – снова поклонился Ферри, ничем не выдав своих эмоций.

Повернувшись к зеркалу, Анни быстро поправила выбившуюся прядку у виска и направилась в библиотеку. Альберт и Арчи действительно были там. Альберт сидел за столом в своем любимом кресле и смотрел в окно, а Арчи устроился в одном из стоящих перед столом кресел, нетерпеливо постукивая пальцами по подлокотнику. Мужчины так задумались, что не заметили ее появления.

- Доброе утро.

Альберт и Арчи одновременно вздрогнули и обернулись.

- Доброе утро, мисс Анна, – улыбнулся Альберт. – Присаживайтесь.