- Понятно, – пренебрежительно фыркнула Джулия, а затем отвернулась и, не попрощавшись, пошла прочь.

Пати лишь пожала плечами, глядя ей вслед, и, тут же выкинув все мысли об этой неприятной особе, направилась домой. У нее действительно был длинный и трудный день, но впереди предстояли другие долгие трудные дни.

«Теперь ты настоящая учительница, Пати», – думала она.

«А она красива».

Со злостью отшвырнув расческу, Джулия с размаху вытянулась на постели и хмуро уставилась в потолок. Прошло уже столько времени после того, как она познакомилась с новой учительницей, а она все никак не могла успокоиться.

«Не так, чтобы слишком, но мила. Но она же всего лишь учительница! И одевается невзрачно. Черный цвет – это ужасно! Интересно, а Том уже познакомился с ней? И почему я не спросила об этом у того мальчишки? Ну, ничего. Я это выясню! А мисс Учительнице лучше не становится у меня на пути! Никогда! Будьте осторожны, учительница Пати, вам никогда не одолеть меня. Я – настоящая леди. Я всегда получаю то, что хочу. И Том будет моим! А это жалкое существо – мне не соперница!»

С этой замечательной мыслью, от которой сразу стало значительно легче на душе, Джулия повернулась на другой бок и закрыла глаза, предвкушая свою полную победу.

Продолжение следует…

====== Часть 9. Франция, или Лик войны ======

«Леди Агнес» торжественно и плавно входила в порт.

- Ну, вот мы и на месте, – вздохнула Кенди.

- Вот и Франция, – Жоа с удовольствием втянула носом прохладный воздух. – Неужели я дома? Просто не верится.

У причала суетилось множество людей, которые мирно занимались самыми обычными делами, иногда перекрикиваясь друг с другом. Изредка кое-где мелькала военная форма.

- Выглядит все, как обычно, – прошептала Кенди. – Совсем не похоже, что здесь война.

- Да, не похоже.

За время путешествия девушки очень подружились. Кенди была более общительной, чем Жоа, а потому та теперь знала почти все о ее жизни. Почти. Только о Терри Кенди так и не смогла рассказать. Это было слишком больно. Сама же Жоа много рассказывала о Франции, о том, как училась в Париже, но Кенди чувствовала, что она чего-то не договаривает. Однажды она попыталась расспросить ее о детстве и родителях, но Жоа отвернулась и пробормотала что-то уклончиво-невнятное. Кенди поняла, что она не хочет говорить об этом, и не стала настаивать. И вот они прибыли во Францию. Туда, где шла война.

Марсель встретил «Леди Агнес» промозглым апрельским ветром и серым небом. Кенди вздохнула и направилась к другому борту. Корабль уже пришвартовался, но ей почему то не хотелось сходить на берег.

«Еще минуту», – подумала она.

Кенди казалось, что она стоит на самом пороге дверей, которые вот-вот распахнутся, но за ними ничего не будет. Совсем ничего. Только большая черная пустота под названием «Неизвестность».

«Наверное, так оно и есть. Война – это большое черное Ничто, которое уносит жизни людей».

Кенди устремила взгляд на море, который вдруг показался ей таким же хмурым, жестоким, опасным и непредсказуемым, как и ее будущее.

- Так! Слушайте внимательно, повторять не буду!!! – объявил военный, входя в трюм. Нил поднял голову и равнодушно посмотрел на него. Военный был одним из тех, кто надзирал за ними во время путешествия. – Мы прибыли во Францию. Выходить по одному!!! Пошли!

Нил вздохнул и, поднявшись с места, занял место в очереди, направляющейся к выходу.

- Прибыли, – едва слышно прошептал вставший за его спиной Крест.

- Место в аду тебе всегда зарезервировано, – Нил улыбнулся кончиками губ.

- Что верно, то верно.

За этот месяц Нил сильно изменился. Выматывающие тренировки Креста, которому было нечем занять долгие часы вынужденного безделья, при отсутствии нормальной еды сделали свое дело: Нил исхудал, но стал шире в плечах, отчего теперь казался выше, чем был на самом деле. Его движения стали четкими, уверенными, строгими и выдержанными. Можно было сказать, что у него появился свой стиль. Кроме того, Нил научился контролировать свой вспыльчивый нрав и сохранять спокойствие и выдержку. И стал чем-то неуловимо напоминать Креста.

Иногда Нил задавал себе вопрос: стали ли они друзьями? Ответа на него он не знал. За долгое время плавания, несмотря на отсутствие иного общества, Крест так и не раскрылся. Нил по-прежнему почти ничего не знал о нем, равно как и предпочитал не говорить о себе. Но сердцем он чувствовал, что Крест стал для него очень важен. Этот человек принимал его таким, каким он был. С другой стороны, Элизу он знал с самого детства. Они были очень близки, куда ближе, чем он и Крест, но это не помешало ей предать его самым гнусным способом.

Нил тряхнул головой, пытаясь прогнать ненужные мысли. За это время он как следует познакомился и с остальными заключенными. В какой-то мере они даже стали товарищами, ибо плыли в одной лодке в прямом и переносном смысле слова. И лишь одного человека он по-прежнему не выносил. Этим человеком был Крайтон. Его льстивый взгляд и лизоблюдство перед военными, что следили за ними, вызывали у него чувство презрительной брезгливости…

Нил вышел на свет и жадно вдохнул свежий воздух. Их рядком выпроводили с корабля и заставили выстроиться в шеренгу в стороне. Когда построение закончилось, из черной крытой машины, стоявшей чуть поодаль, вылез высокий худощавый человек, облаченный в военную форму. Он был так худ, что больше походил на ожившую мумию, чем на человека, а его лицо напоминало одновременно тупого хорька и злобную ласку. Чванливо заложив руки за спину, он неторопливо прошелся вдоль шеренги.

- Вы поступаете в мое подчинение на время вашего обучающего периода! – маленькие бегающие водянисто-зеленые глазки скользнули по стоящим перед ним людям с нескрываемым высокомерным презрением. – Моя имя – Девуазье. Майор Девуазье, попрошу запомнить. И обращаться вы ко мне будете именно так!

Добравшись до конца шеренги, он повернул назад, но, поравнявшись с Крестом, остановился.

- Вот ты! – пренебрежительно выплюнул он, злобно сверля взглядом красивое спокойное лицо француза. – Как ко мне следует обращаться?

- Майор Девуазье, – невозмутимо ответил Крест.

Не услышав в его ответе ничего, что могло бы послужить поводом для недовольства, Девуазье разозлился еще сильнее.

- Как ты стоишь, мерзавец!!! – завопил он, едва не сорвавшись на визг. – Да только за это…

Но тут взгляд водянисто-зеленых глазок Девуазье встретился с непроницаемо-пустым черным взглядом Креста. Вздрогнув, майор споткнулся на середине фразы, моментально забыв, что хотел сказать, и растерянно захлопал глазами, а затем, опомнившись, поспешил дальше.

- Так вот! – наконец снова заговорил он. – Я знаю, что все вы – заключенные, отбросы, которым не нашлось места в приличном обществе! Мы постараемся научить вас чему-нибудь полезному.

- Убивать мы уже умеем, – чуть слышно пробормотал Крест и усмехнулся. – Разве не это нужно на войне?

- Да, именно полезному, – тем временем продолжал Девуазье. – Ваше обучение займет два месяца! Сейчас вы проследуете на вокзал, откуда поездом, а затем маршем будете доставлены к месту обучения. Все ясно?!

Не дожидаясь ответа, Девуазье быстрым шагом направился к своей машине и скрылся внутри.

- Ну, что ж. Надгробное слово сказано, и вот мы – пушечное мясо, – насмешливым шепотом продекламировал Крест на французском языке.

- Так. Заключенных уже вывели. Теперь ваша очередь. По одному, вперед! – скомандовал Пембертон.

Терри стоял у борта и смотрел, как уводят заключенных, одетых в одинаковую серую форму.

«Скоро они тоже станут солдатами. Пойдут под пули. И, может быть, уже никогда не вернутся».

- Грандчестер, тебе особое приглашение?!

Терри вздрогнул и поспешил за остальными. Пембертон пошел следом.

- Скажите, майор, а эти заключенные прямо сейчас отправятся на войну?

- Нет. У них будет так называемое обучение, – горько усмехнулся Пембертон.