Вдалеке послышался шум машины. Кенди резко села, всматриваясь в дорогу, ведущую к поместью.

Сразу после завтрака Элеонора пожелала прогуляться до близлежащего городка. Поскольку в последнее время она чувствовала себя неважно, они не решились отпустить ее в одиночестве и Терри вызвался сопровождать мать. Кенди же предпочла остаться дома и насладиться великолепной природой этих мест.

“Быть может, это герцог вернулся?” – невольно подумала Кенди.

Из-за поворота показалась машина. Несмотря на расстояние, Кенди хватило одного взгляда, чтобы узнать ее. Именно на этой машине отбыли в город ее муж и его мать.

“Так быстро? – удивилась девушка. – Они же совсем недавно уехали”.

Тем временем, машина на полной скорости миновала ворота, подлетела к подъезду и, пронзительно скрипнув тормозами, замерла.

“К чему так гнать? Тем более, Элеонора в положении. Не дай бог…”

Сердце сдавило тревогой.

“Что-то случилось! Явно что-то случилось! Вот почему они так быстро вернулись и так спешили!”

Кенди со всех ног бросилась к дому, не отрывая взгляда от автомобиля. Тем временем из него выбрался Терри. Кенди почувствовала облегчение.

“По крайней мере, с ним все в порядке… Слава Богу!”

Однако его лицо было бледно и искажено гримасой беспокойства, а движения нервны и суетливы.

“Все-таки что-то случилось! – Кенди прибавила скорости. – Но если с Терри все в порядке, значит… Элеонора!!! Что-то с Элеонорой!”

Когда она подбежала к машине, Терри уже открыл дверцу и помогал выбраться матери. Элеонора была бледна, на лбу выступила испарина, а в глазах плескалась боль. Она казалась растерянной и… испуганной.

- Что случилось?

- У мамы начались роды.

- Оу.

Как ни странно, но эти слова мгновенно вернули Кенди самообладание.

- Нужно отвести ее в спальню, – коротко распорядилась девушка. – И сразу же отправляйся за врачом. Надо было сразу захватить его из города.

- Ты права. Но я… Я не подумал. Ей стало больно, Кенди. Я растерялся…

Терри был так бледен, что на мгновение Кенди показалось, что еще секунда – и он попросту упадет в обморок.

– Ничего, – Кенди ободряюще улыбнулась мужу. – Все будет хорошо, Терри. С твоей мамой все будет хорошо. Я присмотрю за ней, пока ты привезешь доктора, а потом буду помогать ему. А сейчас успокойся и поспеши. Малыш ждать не будет. Откинувшись на спинку сидения, Ричард Грандчестер смотрел на проплывающий за окном пейзаж. Однако изумительной красоты природа вовсе не занимала его, все его мысли были там, в маленьком поместье в Шотландии, где сейчас находилась она. И ему отчаянно хотелось, чтобы расстояние, разделяющее их, исчезло. Свернулось в одну маленькую точку, которую легко преодолеть, просто сделав шаг. Но, увы… Это было невозможно. В Лондоне он работал, как сумасшедший, преследуемый единственным желанием – закончить дела побыстрее и вернуться к ней. Будь его воля, он отложил бы эту поездку. Но он и так слишком долго пренебрегал своими обязанностями, а о благосостоянии семьи следовало заботиться. Особенно теперь, когда он, наконец, стал мужем единственной любимой им женщины и вот-вот должен был стать отцом. И почти наверняка в последний раз. Элеонора со свойственными ей мужеством и стойкостью выносила все тяготы поздней беременности, и только он знал, как тяжело ей это дается. Ричард поклялся себе, что более не позволит этому повториться. Счастье только-только вернулось в его жизнь. Он заплатил за него дорогой ценой и не собирался рисковать им. “Двоих детей вполне достаточно. С ними-то дай бог управиться! Особенно с Терри. До чего ж упрям мой мальчик. Истинный представитель рода Грандчестеров! Но было бы лучше, если бы он все же унаследовал кое-какие полезные качества от матери. Например, умение прощать. Но ничего… Время лечит. Я не менее упрям, чем ты, Терри. Но при этом более мудр и терпелив. Жизнь многому научила меня. И однажды ты сдашься и простишь меня”. Ричард хотел было приказать шоферу прибавить скорость, но передумал. Память о страшной смерти Гвендолин и детей была еще свежа. “Тише едешь – дальше будешь”, – напомнил он себе. Но как же ему не терпелось увидеть жену! Ладони буквально зудели от желания вновь прикоснуться к ней. Почувствовать тепло ее кожи, аромат волос, заглянуть в бездонные глаза, сияющие бесконечной нежностью. Окунуться в свет ее любви и раствориться в нем навсегда… Любовь гнала его к ней. Где бы он ни находился, что бы ни делал, какое бы расстояние их ни разделяло. И он шел, повинуясь ее вечному зову. Но сегодня в манящей песне любви внезапно прозвучали горькие нотки тревоги.

Несколько часов спустя…

Автомобиль миновал ворота, проехал по дороге, ведущей к дому, и остановился. “Наконец-то!” Не дожидаясь, когда шофер откроет дверь, Ричард распахнул ее сам и, выбравшись наружу, поспешил в дом.

В холле царила тишина. Но не привычная утренняя, слегка сонная, а серая, застывшая и словно пропитанная тревогой.

“Что-то не так. Что-то случилось!”

Ричард спешно направился к лестнице.

- Лучше не ходи.

Он замер и обернулся. Терри стоял в дверях гостиной, глядя на отца мрачным взглядом. Молодой человек был бледен и казался осунувшимся.

- Что случилось? – Ричард сам удивился тому, как спокойно и буднично прозвучали эти слова.

“Во что значит привычка”, – почему-то подумал он.

- У мамы начались роды.

Терри с удивлением увидел, как тревога в стальных глазах сменилась паникой. Впервые он видел на этом красивом непроницаемом, словно маска, лице столько эмоций. И уж точно впервые он видел это лицо, искаженное страхом, который герцог и не пытался скрыть.

- Роды?!! Но ведь еще не время!

Терри пожал плечами.

- Наше мнение никто не спрашивал. Впрочем, мамино тоже. Это просто началось. А Кенди сказала, что раз началось – значит, пришло время.

- Я должен увидеть Лин. Ей сейчас плохо – я это чувствую. Я должен быть рядом. Она не должна быть одна.

- Нет, – Терри заступил дорогу. – Тебе не нужно туда ходить. Я тоже хотел быть с ней, но Кенди выставила меня вон. Сказала, что мы будем лишь путаться под ногами и мешать. Полагаю, это касается и тебя.

- Но…

- Ты не можешь ей помочь. Маме сейчас не до тебя. Прошу тебя, хоть раз подумай о ней, а не о себе.

В серых глазах мелькнула боль. Терри стало стыдно. Его слова были жестоки – он знал это, но ничего не мог с собой поделать. Когда дело касалось этого человека, принесшего ему столько боли, горечи и унижений, гнев туманил его разум и заставлял молчать сердце. Однако, глядя в эти серые глаза, полные непередаваемой муки, ему вдруг стало стыдно, а где-то в глубине шевельнулось нечто очень похоже на… жалость. Терри вдруг представил себя на месте отца. Представил, что там, наверху Кенди терпит по его вине незаслуженную муку, а он вынужден сидеть здесь и ждать, не в силах ничего исправить и хоть как-то облегчить ей боль… И ему стало страшно. По спине пробежал неприятный морозец. Терри невольно поежился и отвернулся, мысленно молясь, чтобы отец не заметил его слабости.

Впрочем, герцогу было не до него. Войдя в гостиную, он прошагал к ближайшему креслу и тяжело опустился в него, закрыв лицо ладонями.

Терри подошел к небольшому столику у стены, на котором стояли графин с вином и пара бокалов. Плеснув вино в бокал, он протянул его отцу. Тот машинально принял его и залпом осушил, явно не сознавая, что делает. Терри подавил вздох.

- Нам остается только ждать, – тихо сказал он. – Только ждать.

Еще несколько часов спустя…

Минута… Еще минута… Не отрывая взгляда, Ричард следил, как тонкая резная стрелка каминных часов совершает привычный путь.

Минута… Еще минута…

Графин с вином давно опустел, как и две бутылки лучшего шотландского виски, принесенные из библиотеки. Ему хотелось напиться. Нет, ему хотелось того, что дарит алкоголь. Ему хотелось забытья. Но, увы… Даже в этой малости ему было отказано. Ни вино, ни виски не подарили желанного забвения. Он был абсолютно и невыносимо трезв. Словно коснувшись его губ, спиртное превращалось в воду.