- Он объявил, что собирается ставить новую пьесу.

- И что это за пьеса?

- «Макбет».

- Леди Макбет? В самом деле? Неужели ни одна из наших актрис не подошла на эту роль?

- Он сказал, что хочет чего-то нового, необычного, захватывающего. Чтобы публика ахнула и запомнила надолго.

- Чтобы публика ахнула и запомнила надолго, – шепотом повторила Сюзанна, сонно моргая.

“Леди Макбет… А почему нет? Действительно – почему нет? Это публика точно запомнит надолго”.

Спустя секунду она уже крепко спала.

На следующий день…

– Сюзанна, милая, ты совсем ничего не съела.

Завтрак шел своим чередом, однако Сюзане, и без того питавшейся, словно птичка, от волнения кусок не лез в горло. Заметив это, миссис Марлоу забеспокоилась.

- В чем дело, девочка моя? Ты плохо себя чувствуешь?

- Нет, мама. Все в порядке. Не волнуйся.

- Ты уверена? – огонек тревоги в глазах женщины никак не хотел исчезать.

- Да, мама, я уверена. Я прекрасно себя чувствую. Никогда еще не чувствовала себя лучше, – оторвав взгляд от нетронутых тостов, лежащих на тарелке перед ней, Сюзанна чуть улыбнулась и задумчиво посмотрела на мать. – Мама, у меня есть одна просьба.

- Слушаю, – тревога в глазах миссис Марлоу наконец сменилась удивлением, а затем любопытством.

- Ты не могла бы сходить в наш театр и узнать, когда будет прослушивание на роли в новой постановке «Макбета».

- На роли в новой постановке «Макбета»? – ошеломленно повторила женщина.

- Да. Терри сказал, что Эдвард собирается ставить новую пьесу. “Макбета”, если быть совсем точной. Премьера будет через полгода. Однако часть ролей осталась незанятыми. Терри сказал, что Эдвард объявит пробы. Мне нужно знать, когда они будут.

- Но… – миссис Марлоу нерешительно замялась. – Но зачем тебе это?

Сюзанна отвела взгляд и чуть улыбнулась.

- Просто хочу знать. А может быть, даже схожу в театр и посмотрю пробы. Раз уж сама не могу в них участвовать. Ты знаешь, Шекспир – мой любимый автор. Интересно, как поставит “Макбета” Эдвард? Наверное, это будет что-то за гранью добра и зла, но, безусловно, нечто необыкновенное и запоминающееся. Это ведь Эдвард. У него прекрасное чутье и безупречный вкус, – Сюзанна снова посмотрела на мать и, встретив ее сбитый с толку взгляд, пожала плечами. – Не беспокойся так, мама. Я не сошла с ума. Со мной все в порядке. Просто я скучаю по театру, вот и все. В конце концов, посмотреть пробы – разве это преступление? Надеюсь, Эдвард мне разрешит.

- Я могу поговорить с ним…

- Нет! – немного более резко, чем хотела воскликнула Сюзанна. – Нет, – уже тише повторила она. – Пока не надо. Я ведь еще не решила, пойду или нет. Не стоит понапрасну беспокоить его. У Эдварда сейчас наверняка хватает забот и без меня. Впрочем, как всегда. В конце концов, он – директор труппы. Просто узнай, когда будут пробы – и все.

- Ну, хорошо. Как скажешь, дорогая. Сегодня же схожу в театр и все узнаю. А ты бы поела, милая. Тебе нужно хорошо питаться. Ты такая худенькая.

- Я постараюсь, мама. В другой раз. Сейчас я действительно не хочу есть.

- Хорошо, детка. Как скажешь. Сейчас уберу посуду и сразу же пойду в театр.

Протянув руку, Сюзанна нежно коснулась ладони матери.

- Спасибо, мама. Спасибо тебе за все.

- Ну что ты, солнышко. Не за что. Ты ведь у меня одна.

Расчувствовавшись, миссис Марлоу нежно поцеловала дочь в лоб и, собрав на поднос чашки и тарелки с остатками завтрака, поспешно вышла из комнаты.

Оставшись одна, Сюзанна подкатила кресло к небольшому столику в углу, на котором возвышалась стопка книг в кожаных переплетах, аккуратных, но явно часто бывавших в руках. Это было собрание сочинений Шекспира. Всматриваясь в надписи на корешках, Сюзанна осторожно вытащила один из томиков. “Макбет” – большими золотыми буквами значилось на обложке. Быстро перелистав книгу, Сюзанна открыла нужную страницу.

– Ты – Гламис, Кавдор, и ты будешь тем, Что сказано. Но я боюсь, что нрав твой Чрезмерно полон благостного млека, Чтоб взять кратчайший путь…

Ее голос звучал твердо и холодно. Жестоко. Дочитав монолог до конца, она захлопнула книгу и, вскинув голову, с вызовом посмотрела в глаза своему отражению в небольшом зеркальце, стоящем здесь же, на столике.

- Это будет незабываемое зрелище, не так ли? – громко и насмешливо поинтересовалась Джульетта.

И в ответ из серебряной глубины ей с улыбкой подмигнула леди Макбет.

Спустя две недели.

Театр. Очень поздний вечер.

Пробы закончились. Выслушав монолог последней претендентки, Эд нахмурился и задумчиво покачал головой.

- Неплохо. Но и не хорошо, – пробормотал он с нескрываемой досадой в голосе, – Страсти не хватает. Леди Макбет – не какая-то крестьянка и не влюбленная пятнадцатилетняя дурочка. Она коварна и умна. Черт подери, да она должна была быть необыкновенной женщиной, если умудрялась в то время, когда сама женщина и ее слово были ничто, так вертеть своим мужем! Господи Иисусе, да это должна быть женщина, ради которой можно, ни капли не сомневаясь, пойти на самое страшное преступление! Чтобы сам дьявол не мог противостоять ее очарованию, но еще больше ее доводам! Ее рассудку, черт побери! Она сама должна быть дьяволом! И в то же время ангелом. А это что? Может, поправим репетициями, хотя надежды мало. Но, черт побери, она уже десятая! И последняя! И, пожалуй, самая лучшая из всех. Спасибо, мисс, – уже громко сказал он. – Можете быть свободны. Результаты прослушивания вы узнаете завтра.

Девушка молча кивнула и быстро удалилась.

Эдвард Стэнфорд откинулся на спинку кресла и мрачно уставился на сцену. Настроение у директора труппы было хуже не придумаешь. Он был в отчаянии. Все роли в задуманной им постановке были уже заняты, кроме этой, последней. И самой главной.

«Леди Макбет, леди Макбет… Работа еще не началась, а ты уже создаешь мне трудности. Видимо, придется взять эту девушку и устроить ей ад во время репетиций. Раз не нашел ничего лучше. Пойду-ка, пожалуй, домой. Поразмыслю на досуге. Глядишь, к завтрашнему дню чего-нибудь придумаю. Утро вечера мудренее. И все-таки это не леди Макбет, черт меня побери со всеми потрохами!»

Тряхнув головой, Эдвард встал и направился к выходу. Когда до дверей оставалось несколько шагов, портьера колыхнулась и навстречу ему выступила девушка. В первое мгновение ему показалось, что у него начались галлюцинации. Перед ним стояла Сюзанна Марлоу. Именно стояла. Не опираясь на костыли или трость, инвалидного кресла тоже не было видно. Просто стояла и улыбалась.

- Здравствуйте, мистер Стэнфорд.

Еще целую минуту Эдвард не мог собраться с мыслями, чтобы ответить, и просто открывал и закрывал рот, словно выброшенная на берег рыба. У него был настолько растерянный и забавный вид, что Сюзанна не выдержала и рассмеялась.

- Да, это я, Сюзанна Марлоу. Не смотрите на меня, как на приведение. В конце концов, я же не умирала.

- Сюзанна, – наконец выдавил Эдвард. – Это действительно ты?

- Да, это действительно я.

- Но… Но… Ты же… Ты… – он замолчал, силясь облечь разбегающиеся мысли в подходящие слова.

- Я что?

- Но ты же не ходишь! – не выдержав, выпалил мужчина. – Тебе ведь отрезали ногу!

- Верно, отрезали, – согласилась Сюзанна, но на ее щеках продолжали играть ямочки, а глаза искрились весельем. – Но я это исправила. Впрочем, не совсем я. Вернее, не только я. Впрочем, это неважно. Важно лишь то, что теперь я снова хожу. И доказательством этого является мое присутствие здесь. Я пришла сюда своими собственными ногами, мистер Стэнфорд.

- Но… Но как?!! Как это возможно?!!!

Улыбка Сюзанна из веселой превратилась в таинственную.

- Обещаю, что всё объясню вам. Потом. После выступления.

- Выступления? – казалось, это слово вернуло его на землю. Эдвард моментально подобрался, словно зверь, почуявший добычу, и внимательно посмотрел на стоящую перед ним девушку. – Какого выступления?