- Добрый день, мистер Лэганн.

- Добрый день, сэр, – Нил по привычке отдал честь.

- Бросьте, – рассмеялся тот. – Мы же уже не на фронте. Кому сейчас есть дело до этих формальностей?

Нил небрежно повел плечом и ничего не ответил.

- Вы к майору Стратфорду? – между тем осведомился адъютант, не обратив внимания на этот жест.

- Да, – коротко ответил Нил. – Как раз размышлял, за какой именно дверью его кабинет.

- Туда, – мужчина указал на вторую дверь слева от него.

- Спасибо, – Нил кивнул в знак благодарности и направился к указанной двери. – Полагаю, мне следует поспешить, – хмуро пояснил он на прощание.

- Верно полагаете, мистер Лэганн, – усмехнулся адъютант. – Майор не любит ждать. До свидания.

Развернувшись, он направился к лестнице.

- До свидания, – пробормотал Нил, провожая его взглядом.

Дождавшись, когда шаги адъютанта стихнут внизу, Нил повернулся к указанной двери и, одернув форму, коротко постучал.

- Войдите, – донесся изнутри основательно приглушенный толщиной дерева густой мужской голос.

Нил открыл дверь и решительно шагнул внутрь. Щелкнув каблуками, он привычным жестом, отшлифованным неустанными стараниями сержанта Девуазье почти до совершенства, отдал честь и четко и громко отчеканил:

- Сэр, рядовой Лэганн по вашему приказанию прибыл!

- Вольно, – пробормотал майор Стратфорд, отрываясь от разложенных перед ним бумаг. Откинувшись на спинку стула, он медленно обвел взглядом высокую худую фигуру Нила, застывшего навытяжку у двери, и, усмехнувшись, покачал головой. – Проходите, присаживайтесь, рядовой Лэганн.

Немного расслабившись, Нил подошел к столу, опустился на единственный стоящий перед ним стул и вопросительно посмотрел на майора. Тем временем тот выдвинул ящик стола и, порывшись в нем, вытащил тонкую папку. Положив ее перед собой, он открыл ее и, аккуратно вынув несколько документов, принялся внимательно их изучать. Нил терпеливо ждал. Наконец майор отложил документы и снова посмотрел на него задумчиво-внимательным взглядом, меж сведенных бровей пролегла едва заметная морщинка.

- Для начала я хотел бы кое-что уточнить. Ваше имя Дэниэл Лэганн. В феврале этого года вы были осуждены судом Чикаго за убийство и приговорены к каторжным работам, – майор сделал паузу, словно ожидая ответа.

Нил молча кивнул, подтверждая сказанное.

- Вы содержались в тюрьме Сент-Джеймс, но во время зимнего набора записались добровольцем в армию, – продолжил Стратфорд. – Вы прибыли во Францию в конце марта, прошли двухмесячную подготовку в тренировочном лагере и поступили в отделение под командованием сержанта Девуазье. Все это время вы воевали в отделениях авангарда во Фландрии.

Нил снова кивнул.

- Значит, не ошибся, – удовлетворенно вздохнул майор и задумчиво потер подбородок, словно обдумывая, с чего лучше начать. – Принимая во внимание вашу безупречную службу, тем более, что вы воевали в авангарде войск – место, прямо скажем, не самое приятное и, пожалуй, наиболее опасное – командование армии США поставило перед Правительством вопрос о помиловании или смягчении наказания заключенных, вступивших в армию добровольцами. Буду откровенен: до сегодняшнего дня дожили немногие. Практически единицы. Вы, мистер Лэганн, среди тех, кому повезло, потому как то, что вы выжили в течение нескольких месяцев боев в авангарде, иначе как удачей не назовешь. Правительство рассмотрело ходатайство главнокомандующего. В отношении вас, мистер Лэганн, а также в отношении остальных заключенный, отбывавших наказание в федеральной тюрьме Сент-Джеймс, принято решение о помиловании. С этого момента вы более не заключенный и после возвращения в Америку можете действовать по своему усмотрению.

Майор замолчал, и в комнате воцарилась мертвая, напряженная тишина. Казалось, даже воздух застыл.

Нил ошеломленно смотрел на сидящего перед ним мужчину, не в силах вымолвить ни слова. Идя на эту встречу, он ожидал услышать все, что угодно, но не это. Он никогда не воспринимал всерьез то, что сулил им в Сент-Джеймсе майор Брэдфорд, когда предлагал записаться добровольцами в армию, потому то, что эти обещания оказались не пустым звуком, стало для него полной неожиданностью. Нил был совершенно не готов к такому повороту событий, но уже спустя мгновение где-то глубоко внутри вспыхнуло и начало расти ощущение безмерной, всепоглощающей и почти забытой радости.

- Я… – Нил бессознательно облизнул пересохшие губы. – Я рад, – наконец пробормотал он, немного придя в себя. И только тогда сообразил, что уже несколько минут молча сидит на стуле, тупо и ошарашенно глядя на майора, на лице которого играла легкая улыбка.

- Я тоже, – еще шире улыбнулся майор Стратфорд. – Вступив в армию в такое сложное для всего мира и, в том числе, и Америки время, вы проявили незаурядное мужество. Надеюсь, это будет не единственная награда, которой наше Правительство отметит ваши заслуги, мистер Лэганн. Это все, что я хотел сказать вам. Можете идти.

- Да, сэр.

Все еще растерянный Нил поднялся и, машинально отдав честь, в ответ на что майор лишь усмехнулся и обреченно покачал головой, направился к двери. Но у порога Нил остановился и, обернувшись, нерешительно взглянул на сидящего за столом мужчину.

- Простите, сэр, но могу я вас попросить об услуге?

- Об услуге? – широкие прямые брови майора Стратфорда удивленно приподнялись. – И о чем именно идет речь?

- Я бы хотел узнать о судьбе одного человека. Он тоже был заключенным тюрьмы Сент-Джеймс. Мы служили вместе, но в октябре он был тяжело ранен и отправлен в военно-полевой госпиталь 1480. Я бы хотел узнать, где он сейчас.

- Вот как?

Майор снова открыл стол и, порывшись в нем, достал еще одну папку. Только эта папка, в отличие от прежней, была значительно толще. Открыв ее, он принялся перелистывать аккуратно подшитые листы, внимательно изучая их.

- Хм-м… Как звали это человека? – не отрываясь от своего занятия, поинтересовался он.

- Кристиан-Пьер де Ла Вреньи, – ответил внимательно наблюдавший за ним Нил. – Он – француз. Полагаю, он захочет остаться во Франции, поэтому мне бы очень хотелось увидеть его еще раз до того, как я уеду. Вряд ли мне еще когда-нибудь представится возможность посетить Францию.

- Вряд ли это посещение можно считать увеселительной поездкой, – пробормотал майор, продолжая листать документы. – Франция – очень красивая страна. Вам обязательно следует побывать здесь еще раз, когда она залечит свои раны. Значит, Кристиан-Пьер де Ла Вреньи? Хм-м…

Стратфорд перевернул очередной листок и, пробежав его глазами, нахмурился. Его лицо помрачнело, став жестко-неподвижным, нижняя челюсть заметно напряглась, а поджатые губы превратились узкую полоску с едва заметными морщинками горечи в уголках. Впрочем, майор тут же попытался вновь вернуть лицу прежнее выражение, скрывшись за маской холодного скучающего равнодушия, но цепкий внимательный взгляд Нила уже уловил это изменение, как и то, как едва заметно дрогнули руки майора, державшие папку.

- В чем дело? – тихо спросил он, догадываясь, какой ответ сейчас услышит, и все же где-то глубоко в душе тая непонятную надежду на то, что он ошибается.

Майор тяжело вздохнул и, подняв голову, посмотрел на него с нескрываемой грустью.

- Увы, у меня для вас плохие новости, мистер Лэганн. По последней сводке, представленной военно-полевым госпиталем 1480, ваш друг скончался спустя несколько дней после поступления из-за заражения крови, – он помолчал секунду и тихо добавил. – Мне очень жаль.

Нил почувствовал, как на мгновение остановилось сердце, сжалось от непонятной боли, превратившись в сочащийся кровью комочек, и… снова пошло. Это было странное ощущение. Словно кто-то невидимый с размаху полоснул по душе острым клинком, разрубив ее пополам. Но клинком таким острым, что он в первое мгновение не ощутил боли. Она пришла позже. Обожгла яркой вспышкой и превратилась в приглушенное ноющее пламя. Но уроки, полученные им в застенках Сент-Джеймса и на полях сражений, не прошли даром, и на лице Нила не отразились ни эта обжигающая боль, ни перехватившая горло горечь, ни бесконечная печаль, что кипели внутри, подобно лаве в жерле вулкана. Его лицо не дрогнуло, сохранив выражение покоя и непроницаемости, и лишь застыло, словно мраморная маска.