Ирви, который теперь тянул Дженни за ногу, уперся сапогом в стену, дернул, что было силы и втянул спутницу к себе. Оба повалились на пол рядом с равнодушно горящей лампой и несколько минут лежали, переводя дыхание. Из трещины в стене доносилось только легкое потрескивание, это хрустел ледяной капкан, сдавивший бока дэва.

***

— Нужно выбираться отсюда, — хрипло выдохнул Ирви. — А то дэв догадается сбросить пыль, тогда сможет протиснуться.

Дженни поднялась и отряхнула ладони. Она была согласна — нужно убираться отсюда, пока спутник не догадается заглянуть в щель и не увидит ледяную статую. Незачем ему знать… Чудовища разбираются между собой без свидетелей.

Место, куда они угодили, больше напоминало пещеру, чем зал — стены неровные, пол завален обломками. Но вдалеке брезжил свет — там был выход. Часть свода пещеры обвалилась, и по нагромождению булыжников можно было выбраться.

Свет, струящийся сквозь расселину, был тусклым и серым, как в сумерки. Страшная ночь закончилась, близился рассвет. И наверху шел бой. Дженни уже научилась догадываться, какие звуки можно услышать на поле сражения. Резкие отрывистые выкрики, лязг стали…

— Посмотрим? — шепотом предложила Дженни.

— Оружие бы какое-то… — неуверенно отозвался Сервейс. — У меня же ничего нет!

— Думаешь, тебе оружие поможет? Идем уж, воин.

Но оба никак не решались сделать первый шаг. И в подземелье оставаться было страшно, и неизвестность того, что творилось наверху, пугала. Как ни странно, после всего пережитого, Дженни почувствовала странную неуверенность. Может, жизнь, спасенная с таким трудом, стала казаться ей более ценной? Или это оттого, что она нашла в себе чудовище и не знала, как полагается поступать чудовищам?

Нащупав в темноте руку Ирви, она подумала, что ее спутник — тоже не совсем обычный человек, и умеет как-то ужиться с остальными. А тот с готовностью ухватился за ладонь Дженни. Так, держась за руки, они и стали подниматься по осыпи. Медленно, шаг за шагом — навстречу свету и грозному шуму.

***

Наверное, это был один из задних коридоров в части дворца, отведенной под службы. Во всяком случае, здесь не было украшений под потолком, ни резьбы, ни карнизов. Да и от потолка осталось не слишком много. Дворец сильно пострадал при штурме, и даже здесь, далеко от парадного входа, часть перекрытий не выдержала. Потолок местами осыпался, по оставшимся перекрытиям змеились трещины. Выглядело очень угрожающе. Сквозь щели местами было видно серое предрассветное небо.

— Идем скорее, — позвал Ирви. — Того и гляди, нам на голову камни будут сыпаться.

По-прежнему держась за руки, они выскочили в коридор и, прижимаясь к стене, побежали к светлому пятну в дальнем конце. Дженни прикинула, что там должен быть зал у входа во дворец. Тот самый, в который попадаешь, если подняться от пристани. Уж там-то точно будет видно, что происходит, и кто с кем бьется. Коридор был завален обломками обвалившихся перекрытий, раскрошенными в щепу досками, пластами штукатурки. Из-под груд мусора торчали ноги в туфлях, какие носили на островах, виднелись засыпанные алебастровой крошкой спины и затылки. Несколько дворцовых слуг оказались застигнуты здесь обвалом, и тела никто не удосужился убрать. Похоже, Погонщики Ветра, хотя и смогли захватить дворец, не успели еще почувствовать себя хозяевами острова. И вскоре стало ясно, почему.

Дженни не ошиблась — за коридором располагался тот самый зал. И там не было ни единой живой души, только десятки мертвых тел. Дженни подумала: что случилось с Квестином? Он пропал на втором этаже. Увы, сейчас нет никакой возможности подняться туда и посмотреть. А вдруг он сумел уцелеть, спрятаться?.. Как только ситуация позволит…

Лязг оружия доносился снаружи, с лестницы, ведущей от берега к дворцу. Оттуда тянуло дымом. Пожар, сопровождавший ночной штурм, уже давно должен был закончиться, ведь дворец захвачен? Но в дверной проем и в окна полз густой дым.

Сервейс не выпускал руки Дженни, и она была ему благодарна — иначе могла бы попросту свалиться. Пожатие твердой теплой ладони немного добавляло уверенности. Похоже, рядовой Сервейс чувствовал то же самое и цеплялся за руку спутницы, как корабль — за якорь в бурю. Он на ходу подобрал среди мертвецов копье со сломанным древком, но храбрости от этого не прибавилось.

Они крадучись пробрались к дверям, сорванным с петель. Дженни осторожно выглянула. Сервейс, привстав на носки, высунулся в проем над ее плечом и засопел от волнения. Вид с вершины горы открывался незабываемый.

Горели корабли Погонщиков Ветра, пришвартованные у дворцовой набережной. Слабый сумеречный свет и густые клубы дыма мешали разглядеть берег. В воздухе порхали какие-то невесомые хлопья. Сажа? Пожалуй, больше похоже на птичьи перья. Точно — над островом кружили в нескончаемом хороводе птицы, огромная стая.

Дженни различила, что из дыма торчит целый частокол мачт — десятки больших и малых кораблей сгрудились у дальнего края причала, подальше от огня, там, где в мирное время швартовались рыбацкие лодки. Похоже, лодок там тоже хватало, и к ним присоединялись все новые и новые — весь пролив был покрыт маленькими суденышками, все спешили к острову князя.

Воины Погонщиков Ветра выволокли из дворца обломки мебели и стащили на лестницу обгорелые стволы деревьев. Выворотили несколько верхних ступеней. Из всего, что нашлось, они выстроили подобие стены и готовились отражать атаку.

Дворец снова брали приступом, только теперь оборону держали недавние победители. И было сотни две или три, и командовал Сакхлих. Понятно, почему он забыл о пленниках, отправив в подземелье дэва — возникла куда более серьезная проблема!

Дженни с удовлетворением отметила, что меч принц сжимает в левой руке. Он распоряжался обороной, указывая своим людям взмахами клинка, где занять позиции.

Внизу начал нарастать крик — фирийцы двинулись вверх по лестнице. И их было очень много, судя по количеству голосов. Дженни не могла разобрать, что они орали — все сливалось в единый вой. А еще она слышала стрекот и хриплое рычание, какое могут издавать звери. Сверху человеческим и звериным голосам вторили птицы. Гигантская стая, до сих пор державшаяся на большой высоте, стала снижаться. Первые десятки уже проносились над изломанной крышей дворца, но громадная масса все еще описывала широкие петли, постепенно сокращая высоту…

На гребне баррикады встали двое в просторных серых халатах, одновременно подняли руки, простирая растопыренные пятерни к клубам дыма, в которых нарастал крик атакующих. И тут же крик смолк, заглушенный ревом ветра. Эти двое оказались Погонщиками — созданный ими ураган мгновенно развеял дым, смел и расшвырял все, что клубилось у основания горы. Тучи пыли, зола, изломанные ветки, куски осыпавшихся стен дворца — все это покатилось и полетело вниз по лестнице, по выгоревшим склонам горы, обрушилось на корабли, собравшиеся у пристани… где-то среди рукотворного урагана вопили люди, подхваченные ветром и обвалом. Теперь этот крик звучал вовсе не грозно.

Птицы черным дождем обрушились на баррикаду с серого неба. Принц Сакхлих словно ждал этого мига — он оказался рядом со своими подручными, и его меч уже был в ножнах, а левая рука обращена вверх. И снова визг и рев урагана…

Тысячи птичьих тел, которые, казалось, неудержимо валятся на Погонщиков Ветра, завертелись в диком невероятном хороводе, сила стихии бросила их вверх, в стороны, целая метель из растрепанных перьев взвилась над вершиной горы. Дженни зажмурилась, пережидая порыв ветра, наполненного пылью.

Когда она открыла глаза, вокруг кружились взлохмаченные изломанные перышки, волокна пуха… а все вокруг было усыпано птичьими тушками. Внизу снова взлетел крик, начинался новый приступ. Из двух Погонщиков на баррикаде остался только один, второй сидел на камнях, сжимая обеими руками лицо. Его, словно заботливо наброшенное одеяло, засыпали изломанные птичьи тела. Между пальцев из левой глазницы струилось темное.