Солдаты эверонцы выстроились у самого трапа, превратившись, таким образом, в почетный караул своего лорда. Готвинги важно прошествовали между их рядами и направились к подножию лестницы, уходящей вверх по склону горы. На нижних ступенях расположились владыки Фирийских островов и их свита — все сплошь родовитые аристократы, Говорящие Со Зверями. Понять это было несложно, у многих на руках или на плече сидела пестрая птичка или пушистый зверек. Вероятно, иметь при себе такого питомца являлось эквивалентом красноподкладочного плаща эверонских лордов.
Местные были смуглыми людьми, почти все невысокого роста, почти все упитанные, с гладкой лоснящейся кожей, по которой ползали блики — отсветы огоньков фонарей, горящих здесь повсюду. Из-за обилия фонарей на нижних ступенях лестницы было светло, почти как днем. Но склон горы тонул в темноте, ступени уводили в таинственный сумрак, и только в вышине горели окна дворца местного принца. Казалось, ярко освещенное здание парит в ночном небе, а крошечные огоньки, рассыпанные там и сям по склону — это звезды. Небо над островами было полно звезд — ярких и крупных, как фонарики островитян в лодках и на причале. Очень красиво!
Уотс Готвинг порывисто вздохнул. Дженни догадалась, что он сейчас смотрит в самую середину сверкающей толпы на ступенях, там, в эпицентре шелков, серебра и золота стояла девушка. Конечно, это она — местная принцесса. И, можно сказать, невеста юного лорда. Вполне достойная причина для вздоха!
Юная леди, принцесса Фирийских островов, была типичной представительницей своего народа — небольшого роста, плотненькая, но гармонично сложенная, ее фигуру изящно драпировали складки широкого белого одеяния. Но талия, стянутая поясом, была очень тонкой. Причем пояс, набранный из чеканных золотых блях, оказался далеко не самым богатым из ювелирных изделий, которые обильно дополняли простоту белого платья. На высокой груди рядами лежали диски из благородных металлов, соединенные сложно переплетенной ажурной цепочкой, браслеты теснились на смуглых запястьях, а черные волосы, взбитые в высокую прическу, украшала диадема. Эта диадема была самым примечательным из всех украшений — ее венчал дивный граненый камень, на многочисленных холодных гранях его искрились отсветы десятков фонарей и факелов. Дженни не знала, что это за самоцвет, у нее до сих пор не было повода разобраться в сортах драгоценных минералов. Но этот был просто потрясающий! При каждом движении леди островов, при всяком повороте и наклоне головы казалось, что камень рассыпает ворохи разноцветных искр — такой была игра огней в полированных гранях кристалла.
Лицо принцессы было довольно приятным, но его несколько портила скептическая гримаса. Девица поджимала губки и морщила бровки, разглядывая гостей.
— Вот он, один из камней, принесенных из сердца гор, — раздался шепот над ухом Дженни.
Она оглянулась — это произнес Реми, завороженно выпучивший глаза на великолепный самоцвет.
— Стыдись, Реми, — прошептала Дженни. — Вместо того, чтобы любоваться этой прекрасной дамой, ты уставился на камень. Ручаюсь, камней на этих скалах можно встретить куда больше, чем принцесс!
— Но не таких, Дженни, не таких, — облизнув губы, Реми наконец отвлекся от созерцания драгоценности. — Похоже, это последний. Другие похищены Пожирателями.
Ну а лорды Вулкана тем временем оставили свиту позади и прошли к подножию лестницы.
Девушка в диадеме и мужчина постарше — видимо, ее отец, верховный правитель Фирийских островов — сошли с возвышения, чтобы приветствовать гостей. Толпа придворных принялась рукоплескать, при этом несколько птиц-фамильяров сорвались с их плеч и стали порхать над пестрым сборищем, стрекоча и роняя перышки. Те знатные островитяне, что держали зверьков на руках, торопливо оглаживали и успокаивали питомцев.
Дженни уставилась на правителя островов. До сих пор она больше разглядывала юную даму, а этот человек в простом белом одеянии не слишком выделялся среди богато разряженной толпы. Немолодой, лет пятидесяти, совершенно лысый, причем его голову не украшали ни короны, ни диадема — ничего такого, что могло бы указывать на высокий титул. Но если именно он вышел навстречу эверонским лордам, то он должен был являться правителем и никем иным. Пухлый, со смуглой лоснящейся кожей, как и прочие островитяне… только твердый уверенный взгляд выдавал в нем высокопоставленную особу.
— Принц Кехлинк, — прошептал Реми. — Это он пригласил Готвингов.
— А рядом его дочь? — Дженни обрадовалась возможности разузнать о местной правящей династии.
— Да, принцесса Лоянна. Но тише, принц говорит!
Правитель Фирийских островов держал на плече странного маленького зверька, похожего на кошку, белку и обезьяну и обладавшего огромными круглыми глазами ночного существа. Но обезьяной его фамильяр не был, уж это точно.
Дженни повидала обезьян разных пород на ярмарках, куда собиралось множество актерских трупп. Таких там не бывало. Вероятно, принц выбрал для общения животное какого-то местного вида. Это очень патриотично!
Произнося слова приветствия, принц Кехлинк меланхолично поглаживал зверька, тот перебирал крошечными пальчиками сладки одежды на плече хозяина, кивал и задумчиво моргал при каждом слове, словно поддакивал.
И вся толпа притихла, так что слышен был плеск волн у причала и треск просмоленных нитей на факелах.
— Нет слов, чтобы выразить нашу радость, — говорил принц, — от того, что могущественные и мудрые господа Вулкана откликнулись на наше приглашение. Судьба снова, как и в давние времена, посылает нам испытание. Именно в дни бедствий познается истинный друг. Давным-давно великий Повелитель Огня Готвинг спас наш народ от кровожадных злодеев. Мы надеялись, что если беда придет к нам снова, потомки этого славного героя протянут руку помощи…
— О каких испытаниях он говорит? — шепнула Дженни.
Но Реми только поморщился. Он жадно довил каждое слово принца Кехлинка. Дженни подумала: какая скукотища! Официальные фразы, продуманные и взвешенные слова… в них нет ни капли искренности. Идущий путем Хогорта имеет полное право пренебрегать подобными мелочами! Но Реми — посольский чиновник, у них, дипломатов, свое искусство читать между строк. Может, он умеет уловить какие-то намеки в безликой и бесчувственной речи Кехлинка?
Принц умолк и заговорил старший Готвинг.
— Мы всегда готовы прийти на помощь нашим верным друзьям и союзникам, — так же размеренно и невыразительно объявил старик, — как повелось со времен великого предка, основателя моего рода. История любит делать круг и возвратиться к истоку…
Его слушать было несколько интересней, но вот принцесса Лоянна не оценила личных ноток в речи лорда.
— Мы слышали, что нынешние Повелители Огня не похожи на того, кто когда-то избавил мой народ от Пожирателей. Что они слишком пренебрежительно относятся ко всем, кто не имеет власти над огнем. Это так? — перебила она Готвинга.
Отец девушки поморщился. Конечно, принцесса высказалась весьма недипломатично! А Дженни ощутила интерес к Лоянне. Вот это нормальный человек! Говорит то, что думает! Но старый Повелитель Огня не обиделся. Или, во всяком случае, никак не проявил недовольства. Он улыбнулся:
— Уверяю вас, принцесса, это не так. Разумеется, мы, лорды Вулкана, все разные. Есть среди нас как высокомерные, так и искренние. Но каждый из нас сознает свой долг, а это важнее всего! Долг Повелителя Огня!
— Не сомневаюсь, что именно в вашей семье чтут традиции и старую дружбу, — поспешно вставил принц. — Предок наших гостей был великим человеком. И человеком прекрасной души! А мы сегодня видим его потомков! Наследников!
— Да, папа, поэтому мы пригласили именно их, — уперлась Лояннна, — однако как знать, что это именно потомки того самого Повелителя Огня? Пусть покажут, что умеют общаться со зверями. Давай устроим испытание!
— Как будет угодно принцессе, — уже более сухо ответил лорд Морвиг. — Вы вправе убедиться в том, что искусство Говорящих Со Зверями не совсем утрачено в роду Готвингов.
