— Лорды помешаны на планах, — пробурчала Дженни, задумчиво ероша волосы на затылке. Из-под пальцев сыпался мелкий песок. — У меня тоже созрел планчик: помыться при первой же возможности. Милостью Трохомора, сутки спустя мы уже будем в Одвике и найдем Ирви Сервейса. Тогда я схвачу его, поволоку к сестре, и ничто меня не остановит на пути к ванне. Вот увидишь!

***

Утром, когда шум в лагере затих, а утомленные боем и выпивкой победители большей частью дрыхли, вернулись Готвинги с новостями: главнокомандующий, лорд Истригс, так обожает строить планы, что за ночь, пока другие пили и веселились, соорудил целую новую стратегию.

Армия не пойдет на север по Весперову Колену, потому что разведка побывала в крепости и убедилась: осада снята, там нет ни единого Погонщика Ветра, Сакхлих увел всех. Жители и гарнизон Одвика ликуют и благословляют генерала, который избавил их от верной смерти. Поэтому лорд Сертиас-младший в Одвик, конечно, наведается. Формально, чтобы получить свежую корреспонденцию из Эверона, а на самом деле — чтобы выслушать славословия горожан и покрасоваться перед ними.

Основные силы, разделившись на три колонны, двигаются к Матарханским горам, поскольку вся армия Погонщиков Ветра погибла на Весперовом Колене и на пути наступления встать вообще некому. Самое время атаковать.

— Но нас это не должно волновать, — заключил рассказ старый Готвинг, — мы сопровождаем генерала в Одвик. Там нас заберет судно, идущее на Фирийские острова, а вы поведете свое расследование.

— Как только возвратимся в Эверон, займемся вашим поручением, лорд Готвинг, — заверил Квестин.

— Скажете мне это в Одвике, когда придет пора прощаться. До тех пор мой фургон в вашем распоряжении. Идем, Уотс, нам нужно выспаться до вечера. В дорогу выступим с закатом, под охраной конвоя генерала Истригса.

Забираясь в фургон, старик озирался и, кстати, очень долго смотрел вверх. Ворону ищет, догадалась Дженни. Ничего, она здесь, даже если не показывается на глаза. Не для того птичка проделала такой долгий путь, чтобы отстать на плоской равнине, где с высоты птичьего полета ее цель видна как на ладони. Просто на поле недавнего сражения у вороны всегда найдутся неотложные дела, так устроен мир.

Сама Дженни уже мечтала о том, что скоро вернется на Горшечную, восемьдесят четыре, где, конечно, многое не идеально, но существует ванная комната.

Ночью лагерь пришел в движение, солдаты выстраивались колоннами и уходили по степи, освещенной тысячами факелов. Армия Эверона приступала к большому и сложному маневру, а ее главнокомандующий во главе конвоя и большого обоза с продовольствием для оголодавшего Одвика отправлялся на север. Где-то в середине этого шествия катил фургон Готвингов с дремлющей Дженни и листающим свои ворованные заметки Реми, со старым лордом Морвигом, пытающимся вычислить, что же представляет собой Черная Рука. С юным лордом Уотсом, который переживает из-за своего слабого дара и боится, что это помешает ему достойно представлять Вулкан перед Говорящими Со Зверями. С Квестином, который прикидывает, как бы ему уговорить Ирви Сервейса — с учетом тайны, которую шепотом сообщила ему мисс Клементина. И с молчаливым телохранителем Готвингов, который слишком мало говорит, чтобы делать заключения о том, что он думает. И думает ли он вообще?..

Путешествие заняло всю ночь. Полуостров Весперово Колено, причудливо извиваясь, уходил далеко в море, и дорога следовала его извивам, к тому же она петляла между отрогами невысоких гор. Дженни была бы не прочь поболтать, но Реми даже не читал — в его лампе закончилось масло, так он сказал. А может, просто ленился читать вслух. Поговорить на «ты» с младшим Готвингом тоже не случилось, дед его не отпускал от себя. Осталось только спать.

Городок Одвик, расположившийся на северном окончании этого отростка суши, показался на рассвете. Дженни выглянула в окно, чтобы разглядеть это место, ставшее, благодаря войне, знаменитым. Если бы не осада, Одвик был бы ничем не примечательным захолустьем. Однако Погонщики Ветра, заняв его, могли рассылать свои шторма далеко в море, для того и пытались овладеть Одвиком.

Город защищала стена, сложенная из обожженной глины, как большинство построек на Гранделине. Сейчас стены утопали в наносах песка — следах атак Погонщиков Ветра. Над приземистыми башнями уныло обвисли грязные изодранные тряпки — флаги Эверона, потрепанные ветрами.

Когда конвой приблизился к стене, ворота с душераздирающим скрипом отворились, и толпа хлынула наружу. Жители кричали, размахивали руками. Всем хотелось увидеть знаменитого героя Сертиаса Истригса, который спас Одвик и прогнал Погонщиков.

Солдаты в выцветшей под жарким южным солнцем форме оттеснили народ с дороги, чтобы освободить проезд. Они вертели головами, стараясь не упустить момент, когда покажется их главнокомандующий. Хотя им было велено сдерживать толпу, но ведь тоже хотелось поглядеть! Да что там, Дженни тоже почувствовала, что не прочь увидеть этого зазнавшегося лорда Сертиаса. Она могла придумать тысячу объяснений своему порыву: как-никак она присутствует при историческом событии. Как-никак генерал Истригс в самом деле великий победитель. Как-никак, ей хочется присоединиться к радости жителей Одвика. Если все радуются, то почему же она не должна разделить веселье? Ну а сейчас всем охота поглядеть на Сертиаса, это часть праздника. Непременное условие, так сказать!

И вот она увидела генерала. Конный конвой продолжал движение, а лорд с несколькими сопровождающими остался под знаменем — принимал доклад коменданта. Пока фургон катил мимо, Дженни смогла полюбоваться на героя. Истригс, конечно, привел себя в порядок, доспехи на нем сияли в розовом свете утра. Знамя, чистенькое, не обтрепанное песчаными ветрами, осеняло его гордо поднятую голову, и лорд опять был похож на статую — на этот раз конную. Его породистый жеребец, отлично вышколенный, замер и не шелохнулся, пока его седоку возносили хвалу. И Истригс тоже не шевельнулся, пока комендант, пожилой дородный вояка, со слезами на глазах твердил, что весь Одвик, и солдаты, и жители, надеялись лишь на его милость генерала Истригса. Не на снисхождение богов, не на удачу, а единственно лишь на славного лорда Истригса-младшего.

Генерал благосклонно кивал — конечно, конечно, Повелители Огня, а не боги — истинные заступники граждан своей державы.

Потом фургон проехал в створ ворот, и Дженни больше не видела, как старый офицер возносит молитвы конной статуе божества. Еще несколько поворотов, и толпа осталась позади, теперь за окном мимо Дженни проплывали все те же пропеченные глиняные улицы, что и в Абадохе. Только домишки пониже, переулки еще кривее да повсюду толстенный слой песка. Вдоль стен его разметали ногами пешеходы, когда спешили к воротам, а посередине улицы так и громоздятся самые настоящие барханы. И колеса фургона едва не вязнут в них. Легко понять радость жителей Одвика — им долго пришлось выносить все невзгоды, какие приключаются, если твой город атакуют Погонщики Ветра. Сколько бурь разразилось над этими убогими домишками…

— Смотри, сколько песка! — позвала она Реми, который уже не читал, но и наружу не пялился. Господин посольский секретарь перебирал свои тюки и сумки, он уже думал, как будет грузиться на корабль.

Но Реми отлично понимал: если Дженни хочет, чтобы он посмотрел, то проще подчиниться сразу, это сэкономит время и силы.

— Песок, да, — пробормотал он. — А куда мы едем?

— Не знаю, — беспечно ответила Дженни. — Но это очень маленький город! Здесь куда ни соберись попасть, а на месте окажешься очень скоро.

И верно, вскоре фургон встал. Дженни услышала, как скрипнула дверь в передней части.

— Дженни, выбирайся! — окликнул «дядя». — Со всеми пожитками! И попрощайся с Реми!

Они стояли у зданий, где расположился городской гарнизон. Сюда проследовал конвой Истригса, и возница Готвинга, который правил за ними, пригнал фургон на эту площадь.