Он заглядывает мне в глаза:

— Ты что, их видела?

— Да, — отвечаю я. — Твой отец со своими людьми проезжал мимо хижины. Пришлось нас замаскировать, так что они ничего не заметили.

— Классный фокус, — говорит он и насмешливо улыбается. Наконец к нему возвращается контроль над лицевой мускулатурой. — А что насчёт Уита?

— Если он выжил после той аварии, и их джип по-прежнему на ходу, то он тоже будет за нами охотиться. Но пока мы хорошо спрятаны, потому что в ближайшие несколько дней ты постоянно будешь хотеть спать.

Майлс скосил глаза.

— А где это я лежу?

— В кузове пикапа Шевроле.

— Который ты получила..., — начал он.

— ...продав твою машину.

Лицо Майлса вытягивается.

— Ты обменяла мой БМВ на Шеви?!

— Это была плохая идея, да?

— Ну, скажем так, тот парень сейчас должно быть чертовски счастлив.

— Извини, — говорю я. — Просто нужна была неприметная машина, которую никто не знает.

— Ничего, все в порядке. Мой Бумер тебе все равно не подходил. А вот этот Шеви... да, этот пикап, определенно, тебе больше подходит. Если только, конечно, поблизости нет собачьей упряжки.

Я улыбаюсь и крепко его обнимаю его.

— А ты не воспользуешься обездвиженностью несчастного парня, а? — произносит он в моё плечо.

— Да как можно!

Я отстраняюсь и изображаю притворный ужас.

В его глазах появляется озорной блеск.

— Это не вопрос, а просьба.

Я улыбаюсь. И, наклонившись вперед, нежно целую его.

Я вернулся. Точнее, я так думаю. Видимо, как только смогу нормально двигаться, под действием магии Новой эры начну есть тофу и буду ходить в шлепанцах.

А так, я просто рад, что я здесь. Джуно спасла меня. Там, в хижине, я буквально чувствовал, как жизнь покидает меня, вытекает по капле. Уверен, что пару раз отключался, и каждый раз, приходя в себя, ощущал все меньшую и меньшую связь с этим миром. Будто сила притяжения на меня больше не действовала, и я вот-вот улечу в космос.

Но когда меня начало уносить течением, одна мысль перевесила все остальные: я не хочу умирать. Не потому что боюсь смерти. А потому, что мое существование, абсолютно бессмысленное прежде, вдруг начало обретать смысл. Из-за девушки, лежащей сейчас рядом со мной в кузове этого пикапа. Из-за Джуно.

Так что, полагаю, она спасла меня дважды: и от смерти, и от меня самого. Теперь я у нее в долгу. И этот долг я буду с радостью возвращать ей всю жизнь.

Проходит несколько минут, и Майлс засыпает. Как же хочется лежать вот так, крепко к нему прижавшись, оставить все тревоги и усталость где-то далеко, хотя бы на время. Но прежде чем Майлс поправится, мне еще многое нужно сделать. Потому что как только это случится, мы должны будем сразу же сорваться с места.

Восстановление после смертельного сна у каждого происходит по-разному. У всех только одна общая черта – после сна все парализованы. Пока я помогала Уиту с Обрядом, видела разное: кто-то поправлялся через три дня, а кто-то через шесть. Так что понятия не имею, сколько времени Майлс еще будет недееспособен.

Мистеру Блэквеллу очень сложно будет найти нас, но вот Уит сможет Прочесть наше местоположение и проследить весь путь с помощью Заклинания. Значит, первое, что нужно сделать, - определить, где он сейчас, а для этого нужен огонь.

Я оглядываю пустынный ландшафт и вдалеке замечаю парочку одиноко стоящих деревьев. Трудно сказать, насколько они далеко, в любом случае оставить Майлса здесь одного я не могу. Поэтому беру его с собой и еду где-то с милю на пикапе, вместо того, чтобы пройти пешком. Стараюсь ехать плавно, хоть и знаю, что Майлс от тряски не проснется.

Я переживаю, что мой охотничий нож окажется недостаточно острым, чтобы отрезать толстые ветви. Но, в конце концов, мне не приходится их рубить – рядом нахожу несколько небольших высохших деревец. Они достаточно хрупки, и мне удается сломать их голыми руками. Кажется, я набрала уже достаточно дров, пора загрузить их в кузов, нужно только положить их так, чтобы они не поранили спящего Майлса.

Вернувшись в лагерь, развожу костер – небольшой, но для моего заклинания этого хватит. Сажусь перед ним и замедляю дыхание, сосредотачиваясь на ударах сердца, пытаюсь установить связь с Йарой.

Я вздрагиваю от этого единения, и энергия наполняет меня горящим светом. Теперь, когда я перестала использовать амулеты для связи с Йарой, мое с ней соединение стало гораздо сильнее. Стараюсь не обращать внимания на текущую сквозь меня силу и сосредотачиваюсь на Чтении.

— Уиттиер Грейвз, — произношу я и смотрю прямо поверх пламени. Через пару секунд вижу его.

Уит лежит на кровати в комнате с белыми стенами, его руки и голова плотно забинтованы. Рядом с кроватью стоит столик на колесиках, а на нем – кувшин с водой.

Получается, Уит пострадал в аварии и сейчас находится в какой-то больнице или госпитале. А значит, ему не до меня. По крайней мере, сейчас.

Я смотрю на него, и внутри нарастает гнев. Предатель! Он использовал меня и мою общину в качестве подопытных кроликов, собирался продавать лекарство – сильнейшую смесь из трав, измельченных минералов и крови, которую обычно мы используем при Обряде – внешнему миру.

Интересно, как много о делах Уита известно старейшинам? Больше, чем уверена, что именно из-за эликсира нас и спрятали в дебрях Аляски. И именно из-за Амрита им пришлось придумать всю эту историю про апокалипсис. Они не хотели, чтобы мы ушли. Но почему?

Возможно, они не хотели, чтобы окружающие заметили, что мы не стареем. Но такое могло оставаться незамеченным десятилетия. Согласно той истории, что нам преподавали в общине, дата начала Третьей Мировой войны - 1984 год, именно в этот год родился первый ребенок у старейшин нашей общины. Неужели они спрятались, потому что узнали, что Амрит вызывает видимые мутации у их детей? Это больше похоже на правду. Но даже если и так, неужели не проще было спрятать нескольких детей, чем целые семейства ученых и теоретиков, имеющих большие связи в обществе?

Возможно, они решили, что требуется время для того, чтобы увидеть, как будет развиваться следующее поколение тех, кто использовал Амрит. Они хотели убедиться, что золотые звездочки в глазах у детей останутся единственной мутацией. Ну а Уит, видно, решил, что если эликсир не имеет серьезных побочных эффектов, то можно и раскрыть наш секрет ... за определенную сумму.

Не могу поверить, что мои родители были в курсе планов Уита. Не могу поверить, что мое рождение лишь часть эксперимента.

Родители меня любили. И любили наш клан. Они никогда не сделали бы что-то, что причинило бы вред всем нам. Особенно, если это означает лишь денежную выгоду. Они не признавали торговых отношений.

Мои мысли возвращаются обратно, и лицо Уита исчезает из пламени. Я снова концентрируюсь и представляю отца Майлса.

— Мистер Блэквелл, — шепчу я и смотрю в огонь. Ничего не происходит. Наверно, это срабатывает только с близкими мне людьми. Раньше ничего подобного мне делать не приходилось, ведь всех членов общины я знала очень хорошо.

Хочу Увидеть отца, но вижу лишь темную комнату какого-то дома. Скорее всего, он спит.

Попробую-ка я еще одно имя.

— Талли, — произношу я, и из огня появляется изображение женщины с длинными волнистыми огненно-рыжими волосами. Она сидит с книгой перед пылающим камином в своем маленьком домике. А рядом с ней, вглядываясь в пламя, будто тоже умеет Читать, сидит черный ворон размером с кошку.

По. При виде его не могу сдержать улыбки. Я скучаю по своим хаски – Неруде и Беккет. Они всегда были рядом и занимают в моем сердце и в моей жизни такую огромную часть, что без них, я чувствую себя беззащитной. И хотя ничто не может заполнить пустоту в сердце, вызванную их отсутствием, мне было не так одиноко, когда По был рядом.