В итоге я проснулась гораздо раньше остальных. С одной стороны это дало возможность записать в дневнике события прошлого дня, не ловя на себя любопытных взглядов, с другой – я жалела, что проснулась. Во сне я лежала рядом с Рууэлом. Мы не говорили, ничего не делали, просто лежали, свернувшись клубком в темном тихом месте. Я слушала его дыхание, биение его сердца. Совершенно бессодержательный, но удивительно реалистичный сон. Я проснулась такой довольной и счастливой, что захотела вернуться в него обратно.

Надо найти лекарство от слюноотделения на почве тотальной влюбленности.

Теперь все входные двери открыты. Как оказалось, внутри все почти идентично – тела у самого порога, а дальше жилые кварталы. Мы не нашли, что же управляло запором, и решили больше ничего не открывать, пока не прибудут новые части машин. Техники не ожидали, что понадобятся десятки устройств. За ними и другими строительными устройствами отправилась «Литара», а на месте принялись возводить первые постройки поселения, названного Аренрон, в честь какого-то тарианского исторического деятеля.

Рууэл решил, что его отряд расслабился, и принялся гонять их в суровом режиме. Хорошая физическая форма помогает снизить истощение от использования талантов, а на этом задании у четвертого отряда было не особо много возможностей потренироваться. Теперь они бегали трусцой, подтягивались и все в таком роде. Так как я приписана к четвертому, мне тоже перепало, но, к счастью, лишь малая часть от того, чем Рууэл нагружал всех остальных. И хорошо, а то я все равно чуть концы не отдала.

Впрочем, было терпимо. То, что я явно не могла делать – вроде подтягиваний, – он меня и не заставлял, предлагая вариант попроще. Радоваться не получилось, но день я пережила, а напарники вели себя так вежливо, что я почти не чувствовала себя на их фоне полным ничтожеством.

Сегодня, пока ждала, когда четвертый отряд вернется с пробежки (которая длиннее моей), учила горстку зеленых и серых костюмов и трех сетари кидать камешки. День выдался безветренный, а побережье оказалось даже больше усеяно галькой, чем в Пандоре. Вот я и развлекалась. Собрала кучку камней и стала проверять, смогу ли побить собственный рекорд (семь отскоков).

После отжиманий руки болели, и больше четырех отскоков не получалось. Я как раз искала новые камешки, когда заметила, что обзавелась публикой: двумя зелеными костюмами и серым. Все выглядели весьма озадаченными. Их вопрос «Но как?» лишний раз доказывал, насколько их планеты отличаются от Земли. Колар не совсем пустыня, но достаточно сухой мир, где вода по большей части находится под землей. Тара же покрыта бурными океанами. К тому времени, как вернулся четвертый отряд, почти весь отряд-один и двое из девятого уже выстроились в очередь.

Рууэл позволил подчиненным сделать перерыв и поиграть, но сам не присоединился, не капитанское это дело. Глейд легко побил мой личный рекорд и поинтересовался, какой максимальный результат у обитателей Земли, но я не знала. Кажется, папа, когда меня учил, говорил что-то про свыше тридцати отскоков, но это всегда казалось чем-то неправдоподобным. Сегодня всех победил Пар Аурон – восемь отскоков. Половина сетари кидала лучше меня уже со второй или третьей попытки. Они так же хороши физически и уж конечно сильнее.

А потом снова начались упражнения: разминка и поднимание больших контейнеров для воды, которые Рууэл одолжил у зеленых костюмов. К счастью, все проходило на лужайке чуть севернее палаток, и на сей раз за мной не наблюдали. Кажется, у меня теперь все мышцы болят.

День прошел без приключений. По идее, изучение потерянных инопланетных городов должно быть более захватывающим, но открытие второго уровня (для чего понадобилось еще три машины) очень сильно походило на повтор ситуации с первым. Снова жилые кварталы, только побольше. Меньше тел. Дерево хорошо сохранилось, металл потускнел, ткань хрупкая. Записей почти нет. Каста лантаров использовала письменный язык, но не-лантары, видимо, грамотностью не отличались. Кроме пары надписей на горшках и статуях (вероятно, имена людей – алфавит существенно изменился, и я поняла только половину) больше ничего не заметили. Уж точно никакой библиотеки или сборника инструкций, или суперсекретных планов. И никакого проектора поля, который мы могли бы выключить.

Одно стало ясно – хорошего археолога из меня бы не вышло. У меня просто нет столько терпения. Я сосредоточилась на домашнем задании, а сама наблюдала за парой зеленых костюмов, которые прямо влюбились в бросание камешков. А еще старалась не смотреть на гладкий белый шрам нового поселения. Не люблю задумываться, как поспособствовала вторжению в этот мир.

Сегодня утром мы с четвертым отрядом отправились в околопространство, пытаясь найти способ добраться до нижних уровней подземного сооружения через дыры в стенах, которые существуют только в околопространстве. Но проблема в том, что эфирный щит есть и там тоже. В итоге удалось спуститься на второй уровень, пока машины удерживали проходы, но ниже дорогу мы не нашли.

Компанию нам там составляла ддора, что страшно сбивало с толку. Она похожа на огромное облако раскрашенного света, а по ощущениям – словно на лицо попали сотни колющих кристалликов льда. Придя в восторг от вида сетари, она выражала свою радость бесконечным громким «хххааааа». В околопространстве они ее тоже слышат, и даже Рууэлу не удалось скрыть, сколь сильно ему хотелось, чтобы она заткнулась. Зато серые костюмы ну прям очень интересуются ддорой, и после вылазки, пока они изучали записи, четвертый отряд смог как следует отдохнуть. Группа техников обеспокоена, что так много разрушающих поле машин работает одновременно, и собирается, отключив некоторые из них, открывать по одному проходу за раз. А пока они делают это для сетари, те их охраняют.

Я же опять бездельничаю.

Кажется, третий уровень поселения – нечто вроде церкви. Вероятно. Там пусто – никакой мебели, лишь образы одной и той же женщины вырезанные по всем стенам да мозаика на полу. Всюду, куда ни глянь, изображение прекрасной, идеализированной женщины. Из ее слез текут реки, в складках юбки прячутся животные (милахи!), а из длинных летящих волос вырастают деревья.

Исследуя помещение, четвертый отряд не выказал ни единой эмоции. Они не уверены, символизирует ли эта женщина богиню-мать Муины или что-то другое. Сюда ведут три входа, над каждым из них есть чье-то изображение, и только одно напоминает эту женщину. Если она олицетворяет Муину, то что означают два других лица?

Так как с каждым уровнем помещения уменьшаются в размерах, техники рассчитывали сегодня расчистить путь на самый нижний уровень, но, кажется, им никак не удается настроить машины на работу над следующим щитом. Пронаблюдав все послеобеденное время за их неудачами, Рууэл решил, что отряду полезно выпустить пар – занявшись рукопашным боем. К сожалению, в тренировку он включил и меня, а в наставницы определил Сонн. И несмотря на огромнейший синяк, что она оставила мне на ноге (ибо ожидала, что я хоть сколько-то умею уворачиваться), Сонн оказалась методичным и хорошим учителем.

Спустя некоторое время к нам присоединился отряд-один. Не то чтобы они по мановению волшебной палочки перестали презирать тарианцев. Просто решили, что четвертый отряд прилично справляется со своей работой, а межпланетная политика последних нескольких десятилетий – не их вина. Или, скорее (и важнее), четвертый отряд не ведет себя так, словно коларские сетари хуже тарианских, и у отряда-один нет повода для постоянного раздражения.