Но Соре было не до этого от слова «совсем». Он достал из уже знакомой копу коробки таблетку и, отломив от неё микроскопический кусочек, больше напоминающий по размерам хлебную крошку, положил его на язык и проглотил. Через несколько секунд не самая лицеприятная рана с внутренней и внешней стороны губ парня затянулась.

— Рожу умой, — посоветовал коп, так же закинув что-то в рот. По характерному движению челюстью полицейского, Сора понял, что это была жвачка, и, пожав плечами и так ничего не ответив, удалился в соседнее помещение. Вышел он уже через минуту, переодевшись и умывшись.

— Так ты чего-то хотел, раз припёрся сюда? Из-за Тая? — сделав вид, что ничего не произошло, спокойно спросил Сора, усаживаясь обратно на кровать. Томо даже и не подумал спрашивать разрешения, а просто уселся с другой стороны. Впрочем, возмущённых возгласов в его адрес не последовало.

— Не совсем. Хотел узнать, чему же такому невероятному тебя учили в том центре.

— О-о-о… И зачем? — равнодушно протянул Сора, вовсе ложась на спину и впериваясь взглядом в выбеленный потолок.

— Интересно, как ты тогда с закрытыми глазами попал по пяти мишеням.

Сора, подумав, стоит ли разглагольствовать на эту тему, сложил руки под головой и вздохнул.

— Это не так невероятно, как может показаться. Нас, как проклятых, силой заставляли доводить рефлексы и органы чувств до таких ненормальных планок. Лично я особенно хорош среди тех, кто тренировался не видеть, а ждать и слушать, — от будничного, спокойного тона Соры на полицейского словно свалилась какая-то неприятная тяжесть. Он ожидал, что парню будет неприятно вспоминать прошлое, связанное с отвратительным отношением к нему, сумасшедшим тренировкам и, наконец, убийствам. Но тот снова, не осознавая этого, стал доказывать разницу между железными и людьми. Он не испытывал горечи от этих воспоминаний, а обычному человеку, в большинстве своём, свойственно обратное. — Если мишень движется, а зрения я лишён, то тут рефлексы и остальные органы чувств обостряются, что помогает определить, где находится цель. А если она неподвижна, но до этого я её местонахождение видел, то попасть по ней не трудно. А в тире я закрыл глаза непроизвольно, по привычке.

— Тогда всё логично. Я ожидал чего-то более сверхъестественного, — хмыкнул брюнет, немного расстроившись, что секрет поразительной меткости Соры оказался настолько очевидным и простым.

— А чего ты хотел? — приподнявшись на локтях и с нескрываемым скептицизмом уставившись на копа, возмутился парень. — Ты думал, что я или любой другой железный по щелчку пальцев может…

— Не закипай, ничего я не думал, — выдохнул Томо, и Сора больно уж легко остыл и затих.

Железному не понравилась следующая за этим тишина. Он ожидал ещё вопросов, едких замечаний или продолжения обсуждения ситуации со стилусом, но полицейский молчал, хоть и продолжал сидеть на кровати Соры и не слишком торопясь куда-то уходить. Почему-то он казался до жути уставшим.

— А чему учили вас?

— А?

— Ну, вы же супер-мега-охеренные-сильные люди, обученные Специально, чтобы отлавливать таких, как я. Чему вас… Чему тебя учили? — Сора встретился с Томо взглядом. Оба чувствовали себя не в своей тарелке, ибо привычной накалённой атмосферы не было, а ведь она уже стала такой близкой сердцу, а матюки в адрес друг друга такими родными!

— Тому же, — беззаботно пожал плечами коп. — Из чего-то «супер-мега» могу рассказать только про три удара.

— Три удара? И как они работают?

— Они убивают, — ухмыльнулся Томо. Сора несколько удивился подобной информации.

— Покажешь? — спустя минуту спросил беловолосый, заинтересовавшись.

— Предлагаешь мне убить тебя? Это я с радостью, — тут же как-то приободрился брюнет, разведя руками. Железный в ответ на это ощетинился, но раздувать скандал и портить непривычную, более-менее мирную обстановку не стал. Во-первых, ему эта обстановка отчасти даже нравилась. А во-вторых, пусть Томо расслабится! Тогда Сора с утроенным рвением начнёт действовать ему на нервы!

Парень поднялся с кровати и жестом призвал копа к тому же.

— Давай-давай, мне интересно знать, как ты меня грохнешь в случае чего, — хмыкнул он, почёсывая затылок. Брюнет же смиренно вздохнул, замечая привычку парня всё чётче.

Полицейский встал напротив Соры, окидывая его оценивающим взглядом. Парень выглядел расслабленным, кажется, полностью доверяя копу.

То, что подобный вид доверия между ними сам по себе странен, понимают оба. Сора — железный, Томо — Охотник, и, по логике вещей, оба должны бояться друг друга или хотеть убить, ведь они обязаны видеть друг в друге не столько врага, сколько злодея. Но ни тот, ни другой, не относились к этим стереотипным образам а-ля «злодей-герой», где злодей — только Сора, а герой — Томо. Они в равной степени являются и злодеями, и героями, и оба это отлично понимают. Если между двумя людьми, которые должны по мнению всех прочих, убить друг друга, сложились какие-никакие доверительные отношения, то это что-то да значит. Хотя, узнай кто из полиции или других железных об этих непростых отношениях, обоих парней попытались бы убить за нелогичность исполнения отведённых им ролей.

И эта ситуация — отличный шанс проверить, насколько же доверие между железным и копом искреннее, ведь если Томо не врёт, и эти три удара действительно способны убить железного, то Сора должен был как минимум насторожиться и приготовиться защищаться, если вдруг полицейский решит не просто показать, а Использовать эти удары на белобрысом.

Томо, наконец, сдвинулся с места, начав медленно обходить Сору вокруг.

— Эти удары работают только в том случае, если получается зайти за спину железного, — полицейский остановился позади Ямаруты. — Говорят, вы этого очень не любите, — ехидно заметил Томо, видя, что Сора опустил голову и слегка повернул её, дабы слышать голос копа лучше и по нему определять, где конкретно тот находится. Для Охотника стало очевидно, что парень сделал это по привычке. В ответ на слова Томо Сора дёрнул плечом.

— Вспоминается старая шутка про мужскую душевую и мыло на полу, — невесело усмехнулся железный, но, по сути, он подтвердил слова брюнета.

— Первый удар приходится между искусственными позвонками, — тоном учителя продолжил он, а затем произвёл этот удар нижней частью правой ладони.

Со стороны могло показаться, что удар был несильным, скорее даже похож на обычный толчок. Однако Сора тут же ощутил невероятную слабость, тело резко потянуло вниз, а перед глазами всё поплыло и стало двоиться. Усилием воли парень остался стоять на ногах, немного покачиваясь, но был шокирован настолько, что даже слова из себя выдавить не сумел. Томо намеренно ударил гораздо слабее, чем нужно, но и этого оказалось достаточно, дабы продемонстрировать Соре, что ждёт железного, который пропустит такой удар в полную силу.

— Первый удар лишает тебя координации на короткий промежуток времени. Тело перестаёт тебя слушаться, а достать хвосты ты если и сможешь, то двигать ими станешь хаотично. В результате этого, у тебя не получится себя защитить. Учитывая то, как мыслит железный, после этого удара ты и не подумаешь достать хвосты, понимая, что можешь ранить самого себя, поэтому дальше следует второй, — пояснял свои действия коп, говоря предельно чётко, так как Сора его ещё полминуты будет еле слышать. Томо произвёл второй удар, вложив в него чуть больше силы, чтобы железный неожиданно для самого себя свалился на колени, ощутив жгучую боль, распространяющуюся по всей спине. — Он приходится чуть выше верхнего искусственного позвонка. Тот отламывается от следующего выше него твоего собственного позвонка. Ты полностью парализован ниже пояса.

Сора, охватываемый шоком и паникой, постарался успокоиться и выровнять резко сбившееся дыхание. Он пытался пошевелиться, но его будто полностью сковали цепями. Ни ног, ни рук он не чувствовал, хотя прекрасно осознавал, что Томо не сломал ему позвонки, но ударил достаточно сильно, чтобы увеличить эффект от предыдущего удара. Острая боль в спине, казалось, только продолжала нарастать, но парень старательно отгонял её от себя, вслушиваясь в голос полицейского, запоминая то, что он говорит.