Удобно расположившись на кровати, парень нашарил под подушкой ноутбук и, немного поковырявшись с проводами, таки подключил к нему планшет. Он быстро смекнул, в какой программе ему стоит рисовать, поэтому дело оставалось за малым, вот только возникла одна немаловажная проблема. Сора провёл стилусом по глади планшета, рвано, но осторожно, однако на экране ничего не появилось. Он трижды проверил, правильно ли всё подключил, прежде чем заметил на конце стилуса небольшую кнопочку. Ткнув на неё, беловолосый повторил «чиркаш», и рваная линия отобразилась на экране чёрной полоской.
Парень воодушевился и стал активно, старательно, пусть и неумело, что-то вырисовывать. Одному только художнику было известно, что он собирался изобразить, но вот то, что получалось, больше напоминало карикатуру, которую, между прочим, тоже нужно было Уметь рисовать. А Сора не умел. Совершенно.
О чём-то задумавшись, Ямарута не заметил, как стал давить стилусом на планшет слишком сильно, и в какой-то момент стержень не выдержал напора парня и выскочил из основания ручки. Это стало неприятной неожиданностью, но Сора не отчаялся. Какая-то старая рухлядь не возьмёт над ним верх! Он взял стержень и попробовал вставить его обратно. Не держится. Выскакивает.
И тут в нём будто бы закипела кровь истинно русского человека, ибо Сора, не став долго мучиться и трепать себе нервы, оглянулся назад и приметил на своей тумбочке скотч. Откуда он там взялся — не важно! Важно, что он Есть! А что делает любой нормальный человек со сломанной вещью? Чинит скотчем! Логично же.
Однако Сора сразу отогнал эту мысль прочь. Скотч можно было подогнать под нужный размер, но тогда стержень был бы неподвижен. А он не должен быть таким. Значит, скотч — не вариант. После беловолосый пошарил в ящике прикроватной тумбочки и обнаружил там невероятную находку, а именно — тюбик клея. Название оного парень прочитать не смог, ибо язык был каким-то малознакомым, но это и не важно. Важно то, что по какой-то странной логике, ему показалось, что клей-то точно подойдёт для той ювелирной операции, которую собирался провернуть Сора, и стержень, в итоге, должен остаться подвижным.
Итак, клинический дебил, он же Сора Ямарута, вооружившись тюбиком и сжимая во второй руке стилус, начал осторожно заливать прозрачную жидкость в отверстие, а затем, быстро попытался вставить туда стержень. Вот только, поторопившись, он ничего так толком и не добился, ещё и с клеем изрядно переборщил, заляпав им руки, постельное бельё, одежду и даже лицо.
— Ёпта, он же засохнет, а стержень криво стоит! — запаниковал парень, пытаясь вытащить стержень. Не поддаётся. — Да ла-а-а-адно, уже засох?! — в конец расстроился Сора, насупившись. Клей затвердел лишь внутри отверстия, потому-то стержень и косил вбок. Однако снаружи, по поверхности стилуса, он оставался жидким ещё какое-то время. Всё дело было в количестве — чем больше клея, тем дольше сохнет. Пока тянулось то самое время, в течение которого клейкая масса оставалась жидкой, в голову парня ворвалась очередная гениальная мысль. Он понял, что ухватиться за малюсенький кончик стержня пальцами не получится, поэтому он решил попробовать это сделать… зубами.
Как бы Томо не одёргивал себя и старался не спешить, до магазина старика он дошёл всего за сорок минут. Он всячески тянул время: наворачивал круги вокруг зданий, делал длинные крюки или вовсе разворачивался в противоположную сторону… Брюнет также не исключал того, что мог прийти не вовремя — в полдень, обычно, Сора ещё гулял по городу с заказами. А может у них перерыв. Или спонтанный выходной. Или метеорит упал у входной двери. Или День Рождения фиолетовой крякающей херни. Он ожидал всего. Но ему в любом случае стоило попытаться зайти и самому узнать, был ли какой-то смысл идти сюда вообще.
— Этот даун здесь? — бесцеремонно и крайне недовольно проворчал коп, вводя старика, что до того увлечённо протирал бокалы, в мыслительную кому. О котором дауне из всех он говорит?
— Ты про Сору-то? — наконец, определился хозяин, и в ответ на кивок Томо, пальцем ткнул в сторону дверного проёма напротив входной двери. — Направо и прямо по коридору, не ошибёшься.
— Спасибо, — сухо бросил брюнет, тут же исчезая в тёмном коридоре.
Дверь в комнату Соры была приоткрыта. Значит, не дрыхнет, уже неплохо. Томо без стеснения вломился в обитель Ямаруты, обнаружив того сидящим на кровати спиной к двери, и занятого чем-то, наверняка, очень интересным в допотопном ноутбуке. Беловолосый отвлёкся на скрип двери и поднял голову, но так и не повернулся. Коп не заподозрил неладное.
— Слыш, консерва, — беззлобно фыркнул коп, заставляя Сору обратить на себя внимание. Тот дёрнул головой, поёжился, но так и не повернулся. И молчал… — Оглох, что ли? — послышалось уже раздражённое.
Сора всё ещё делал вид, что игнорирует полицейского. На самом деле он вот-вот должен был сгореть от стыда! А вот куда бежать — не знал.
Томо, не выдержав, в пару шагов преодолел расстояние между ним и Ямарутой и силой развернул его к себе за плечо. Уже спустя секунду, увидев лицо парня, он закрыл рот и забыл, что хотел сказать. Коп медленно выпрямился и застыл, разглядывая беловолосого.
— Потрудись объяснить, — из последних сил стараясь не заржать, просипел Томо.
Сора раскраснелся, выставив ладони перед собой и утыкаясь в них лбом.
«Какого чёрта ты припёрся ИМЕННО СЕЙЧАС!!!» — вопил внутри собственной головы железный, сгорая от стыда. Томо прыснул, сдавая позиции. Он, используя свою хвалёную логику, дедукцию полицейского и поразительную наблюдательность, сдавленно посмеиваясь, спросил:
— Ты… хуйнул на ручку клей, а потом решил её съесть? Экзотическое блюдо, не находишь?
— Иди на хуй! — старательно выкрикнул Сора, едва не разорвав тем самым себе губы и, ойкнув, начал осторожно мять их пальцами. Стилус приклеился к внутренним сторонам губ парня, затрудняя его способность говорить и лишая его всякой серьёзности. Аура опасности? Исходит от белобрысого? В данный момент, разве что, Аура Безграничной Глупости.
— Нет, всё, не могу, — сдался коп, сгибаясь пополам от раздирающего его смеха. — Ну ты придурок! Пиздец!
— Офъебись, — беззлобно брякнул железный, из-за чего брюнет залился новой порцией смеха. От столь выразительного хохота у него даже выступили слёзы на глазах, а щёки начали болеть. Беловолосый лишь прожигал его взглядом.
— Не разговаривай, — ещё не до конца отсмеявшись и вытирая выступившие у уголков глаз слёзы, простонал Томо, но столкнувшись взглядом с Сорой, снова начал сдавленно гоготать, пусть уже и не так сильно. — Давай-ка… Ахаха, давай помогу, — вдруг ухмыльнулся брюнет, потянувшись рукой к стилусу, безвольно висящему на уровне подбородка парня. Тот сразу отшатнулся в сторону, словно испуганный котёнок.
— Аха, выхвешь вместе с кхелюстью…
— Так ты же регенерируешь, — заметил Томо, продолжая ухмыляться, и снова потянулся рукой к стилусу.
— Тойко незно!
— Да заткнись ты уже! — на сей раз сдержав смех, брюнет с силой дёрнул стилус в сторону, оторвав вместе с ним добротный кусок кожи. По разодранным губам и подбородку железного тут же хлынула кровь, а сам он болезненно заныл, жмурясь. — Такой хуеты я от тебя никак не ожидал, Ямарута.
— Садюга, блин…
Тот лишь фыркнул, не без удовольствия наблюдая за тем, как Сора расправил рукава свитшота, и без того уже запачканного кровью, и стал вытирать им шею и подбородок, по которым заструилась красная влага. Нет, белобрысый не настолько свинья, но полотенца или салфетки рядом не оказалось. Томо так засмотрелся на железного, пусть и не сильно, но перепачканного в крови, что даже не заметил, как начал кусать собственную губу с внутренней стороны. Только когда до него дошла страшная мысль о том, что картина перед ним ему жутко понравилась, мужчина вздрогнул и мотнул головой.
«Хотеть поцеловать железного! Да ты совсем ебанулся, Томо! Это всё-равно, что говорящую микроволновку облизывать!» — нервно подумал он про себя, надеясь, что железный не заметил этого пристального взгляда.
