Карателям, как и обещали, позволили жить обычной жизнью среди людей, но предупредили, что если они будут нужны — их позовут снова. Железных такие условия более чем устраивали. Они вернулись в свои дома, некоторые — обратно в свои семьи, — и смогли официально восстановиться на своей обыкновенной работе, не связанной с убийствами. Люди ещё долго не могли привыкнуть к тому, что по соседству с ними продолжали спокойно существовать такие личности, но затем всё же смирились. Некоторые научились относиться к ним, как к простым людям, что не могло не радовать.
Начальником безымянной полиций остался Томо. Скай хотел повысить его до Министра безопасности, но брюнет от этого предложения отказался, аргументируя это тем, что среди Охотников чувствует себя более комфортно, да и достойную замену ему нашли бы не скоро. Замечание справедливое, хотя у Ская всё равно свело скулы от того, как самодовольно это прозвучало. А безымянная полиция продолжала существовать, поскольку на это было целых четыре причины.
Первая: полгода назад найдены были не все одиночки — в том числе и Дайк, — это подтверждали обнаруженные на улицах трупы людей, ставших жертвами не слишком порядочных железных.
Вторая: после событий полугодовой давности несколько людей донесли в полицию информацию о том, что видели, как некоторые железные бежали прочь от двух офисных зданий. По вживлённым в Карателей чипам Томо легко определил, что те, кого увидели люди, были железными Первой группировки. Вполне вероятно, что трусливо сбежавшие железные могли оказаться теми, кто рубил прохожих и по сей день, но факт оставался фактом: копы искали и тех, и других, и делали это вполне успешно.
Третья: Баг и его бессмертие. Все отрубленные головы Дита сожгли, а самого парня заперли глубоко под землёй, прямо под полицейским участком, намного ниже, чем находилась Песочница. Для подростка построили специальную просторную камеру из пуленепробиваемого стекла, из которой без посторонней помощи он не смог бы выбраться. Там было всё необходимое: кровать, туалет, душ, несколько книг и другое барахло, чтобы брюнет, чьё умственное развитие теперь оставляло желать лучшего, не скучал. Так как он не помнил даже самого себя, да и к тому же действительно не мог умереть, судить или казнить его было бы бессмысленно, а оставлять среди обычных людей — рискованно, поэтому Грин предложила кое-что получше. В результате Баг и оказался в этой камере, в которую, когда девушке было нужно, подавали газ, и парень отключался. Грин изучала его тело, подвергая его постоянному наркозу, а затем уходила, и подросток, просыпаясь, продолжал делать свои дела как ни в чём не бывало. На основе его крови Трейн удалось создать новые исцеляющие таблетки, подходящие и для людей, и для железных. Они никого не делали бессмертным, всего лишь излечивали раны, но спешить патентовать новое лекарство учёный не торопилась, продолжив изучать его на предмет побочных эффектов и совершенствовать.
А четвёртая причина крылась в парне, который выжил.
Полгода назад Роши примчался в участок, как в жопу ужаленный, шокировав своим приходом двух Охотников, оставшихся в Песочнице, чтобы приглядывать за Тодом и парнем, который, как они думали, и есть Роши. Подросток впопыхах схватил одного из мужчин за руку и поволок к служебной машине, умоляя отвезти его к Соре. Ничего непонимающий Тод остался в участке вместе с андроидом и вторым Охотником, а машина с двумя парнями на бешеной скорости неслась к нужной улице, едва не вылетая на встречную полосу.
Очкарик оторопело замер, лицезрев множество отрубленных голов Бага, а затем, увидев неподвижно сидящего на асфальте Томо, побежал к нему, спотыкаясь и жадно хватая воздух ртом. Он буквально проехал несколько метров на своих же коленях, едва не упав рядом с копом, и вновь изумлённо застыл, заметив лежащее на земле тело с разодранной до костей спиной и беловолосой головой.
Брюнет коротко сдавлено выдохнул и плотно прижал дрожащую ладонь ко рту, зажмурившись и тяжело дыша. Он пытался сглотнуть вставший в горле ком вместе с наворачивающимися на глаза слезами. На Роши эта картина подействовала лучше любой оплеухи, и он, мотнув головой, сжал пальцы на плече Охотника, заставляя его посмотреть на себя.
— Его ещё можно спасти! Помоги мне затащить его в машину!
— Чего?.. — вырвалось тихое в ответ.
— Ну же, — шипел подросток, пытаясь взять мёртвого железного под руки, но едва смог приподнять его корпус над землёй. Служебный фургон подъехал ближе. — Мой дом недалеко отсюда, отвезём его туда. Я знаю, как ему помочь.
— О чём ты говоришь? — обескуражено выдохнул брюнет, невольно поднимаясь на ноги и кося взгляд на вырванные позвонки.
— Томо, мать твою, возьми себя в руки, а затем возьми в них Сору и помоги мне! — сорвалось грубое с губ подростка.
Охотник тут же встрепенулся, жестом приказав парню отойти в сторону, и, перевернув Сору на спину, без труда взял его на руки и залез в машину.
— Скажите Грин, чтобы она срочно ехала ко мне домой, сию секунду! — прогорланил шатен, забираясь в фургон следом за копом.
Для Томо весь следующий час прошёл как тумане. Подросток отвёл Охотника к своей матери, а сам куда-то слинял, торопясь. Тамия удивлённо охнула, увидев в своей квартире малознакомого мужчину, покрытого подсохшей кровью и пылью, и осторожно поинтересовалась, нужно ли ему что-нибудь. Тот проигнорировал её, рухнул на стул в кухне и слегка съехал по нему вниз, а затем всё же коротко поинтересовался, можно ли ему здесь закурить. Женщина дала добро и даже нашла в ящике под столом старую пепельницу.
Он был сбит с толку. Что произошло? Почему Охотники пустили парня на «неправильную» улицу? Для чего и куда он забрал Ямаруту? И, самое главное, что он мог сделать? Позвонки-то уже вырваны, обратно их не приделать. Разве что…
Томо вылетел в коридор и уже открыл было дверь, чтобы отправиться на поиски очкарика, но тот уже стоял напротив, запыхавшийся и собиравшийся дёрнуть за ручку. Взгляд подростка сверкал какой-то радостью, а на его лицо стремительно наползала улыбка.
— Я сделал это, — с придыханием произнёс шатен. — Я смог создать для него новые позвонки.
Роши отвёл брюнета в свой гараж, являющийся мастерской, по пути рассказывая о том, каким долгим и упорным трудом ему далось создание этой штуки. Томо его не слушал, ещё не до конца вернувшись в реальность, и перекатывал на языке только одно: «Он жив?»
Сора лежал на старой раскладной кровати, накрытый одеялом до самого горла, но его руки располагались поверх ткани. Глаза были закрыты, грудь едва заметно вздымалась вверх. Слышалось размеренное пиканье какого-то прибора, около которого вилась Грин. В противоположном углу гаража-мастерской валялся огромный мусорный пакет с выглядывающими из него окровавленными полотенцами и перчатками.
— Вы что…
— Грин помогла мне провести операцию. Она убрала всю грязь и обломки костей, а потом я установил новые позвонки. Мы нереально быстро управились, примерно за пятьдесят минут, но я уверен, что всё сделал правильно. Пусть и не в самых стерильных условиях, но операция прошла успешно, — воодушевлённо сообщил подросток, улыбаясь. — Его спина уже начала заживать благодаря остаткам вещества из таблетки в старых нервах, а новые должны отрасти за несколько дней, но пока что…
— Пока что он в коме, — буркнула Трейн, повернувшись. — И вряд ли придёт в себя сегодня или завтра.
— Издеваетесь, что ли? — обескураженно выдохнул коп, не понимая, как реагировать на услышанное. — Я же убил его…
— Есть возможность спасти железного, если успеть заменить его позвонки в течение получаса. У нас ушло, правда, почти в два раза больше времени, но мы это всё-таки сделали, и ведь сработало же! Я надеялся прийти к вам раньше, чем он умрёт, но не смог, и тебе ничего не оставалось, кроме как… Я, в общем… Прости, что тебе пришлось пройти через такое, — тяжело вздохнул Роши, виновато опустив голову.
Томо упёрся поясницей в стол позади себя, держась за него руками, и несколько минут обдумывал всё, что произошло. Потряхивать почти перестало, поэтому коп спросил:
